Максим Викторович Пулькин кандидат исторических наук (Петрозаводск), старший научный сотрудник Института языка, литературы и истории Карельского научного центра Российской академии наук
РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО И СТАРООБРЯДЦЫ-САМОСОЖИГАТЕЛИ
В ХУП-ХУШ вв.
1. Правительственные меры конца XVII в.
* Исследование осуществлено при финансовой поддержке Программы ОИФН РАН «Власть и общество в истории».
Первые случаи массовых самосожжений1, происшедших в конце XVII в., застали не только многих старообрядцев, но и власти врасплох. Растерянность проявилась в том, что никто не знал, какими карами или уговорами можно остановить людей, намеревающихся предать себя столь ужасной смерти. Репрессивные меры начали применяться далеко не сразу после первых «гарей». В старообрядческих полемических произведениях сохранились, возможно, несколько преувеличенные свидетельства о том, что помышляющие прибегнуть к самосожжению старообрядцы спрашивали у своих наставников: «А где же гонители?». И старцам ничего не оставалось, как своими отчаянными действиями привлекать мучителей под стены построенного для «гари» дома2. Архивные документы также свидетельствуют о том, что старообрядцы не спешили с совершением смертельного ритуала, дожидаясь своих нерасторопных гонителей и намереваясь прежде обличить их. Лишь затем наступал черед «огненной смер-
3
ти» .
Между тем российское законодательство XVII в., и прежде всего Соборное уложение, предполагало сожжение заживо как наказание за богохульство, умышленный поджог города и за обращение православного в «бусурманскую» веру, а также за публичное проклятие православия: «зжечь» предписывалось любого, кто «возложит хулу» на «честный крест», «господа нашего Иисуса Христа» «или на святых его угодников»4. Эта санкция использовались и для борьбы против нового идейного противника власти - старообрядцев. Причем масштабы казней стали куда более значительными, чем прежде, до образования старообрядческого движения5. Приблизительно в 1684-1685 гг. приняты «12 статей» царевны Софьи, согласно которым упорствующие старообрядцы подлежали после пыток сожжению в срубе6. Беспощадные расправы над наиболее активными сторонниками старообрядческого вероучения лишь добавляли ему авторитета и давали новые аргументы в руки наставников самосожигателей. Самым известным примером здесь является казнь протопопа Аввакума и его сподвижников в Пустозерске.
Старообрядческие проповедники усердно разыскивали по всей Руси и не уставали находить новых героев, снискавших себе славу мучеников, после жестоких пыток погибших в огне за «древлее благочестие». Так, старообрядец Па-хомий, автор жития Корнилия Выговского, подробно описывал всевозможные казни, выпавшие на долю сторонников «древлего благочестия». В их числе некий кузнец Афанасий, «в трех застенках был, потом клещами ребра ломали и пуп тянули». Затем обнаженного праведника обливали водой на морозе «на многи часы, донележе от брады его до земли соски змерзли». Финалом его мучений стало сожжение - «последи же огнем сожжен»7. Один из крупнейших старообрядческих писателей, Семен Денисов, в числе многих других страдальцев за веру воспел девятерых «корелян», которые за проповедь «древлего благочестия» были схвачены в Ребольском погосте и отвезены в Великий Новгород, где подверглись изощренным пыткам: «преглубочайшим кровоударени-ям», «претяжелейшим железоопалениям» и различным другим «лютейшим мукам». Но они «с радостию сие претерпеша» и в конце концов погибли «злодей-ственною смертью срубного сожигания». Восхищенный их мужеством, С. Денисов написал следующие стихи:
Корельстии людие мудро поступают, Безписьменны сущи, предания знают, Не боятся пламени, стоят за законы, Все девять в огнь текут, да имут короны8.
Другой старообрядческий проповедник, бывший соловецкий монах Игнатий, известный по организованному им самосожжению 1687 г. в Палеостров-ском монастыре, писал, обращаясь к «никонианским» властям: «Скончевайте скоряе всех нас о истинне Христове!»9. Словно в ответ на этот страстный призыв, репрессии постепенно начали усиливаться. В исторической литературе, особенно советского периода, всячески подчеркивается жестокость репрессий: «за причастие к расколу ломали клещами ребра, резали языки, сажали в деревянные клетки или срубы, заваливали их соломой и сжигали»10.
Внимательный анализ документов показывает, что в действительности власть в течение длительного времени не могла выработать единый жесткий подход ко всем старообрядцам: многие из них избегали гибели, в то время как другие подвергались жестоким репрессиям. На первых порах, особенно в конце XVII в., речь чаще всего шла о телесных наказаниях за проповедь старообрядческого вероучения, а не о смертной казни. Так, в октябре 1679 г. во время литургии в одну из приходских церквей Тобольского уезда ворвались четверо старообрядцев: трое мужчин и одна женщина-«старица». Оказавшись в храме, они, как доносил впоследствии священник, «раскол учинили и закричали: "православные христиане, не кланяйтеся, несут де мертвое тело и на просфорах печатают крыжем, антихристовою печатью!"».
Но и это предельно провокационное выступление сторонников «древлего благочестия» привело к сравнительно мягкому по тем временам наказанию. Местный воевода распорядился «бить кнутом нещадно, при многих людях, чтоб иным раскольщикам неповадно [было] воровать и церковный раскол и мятеж чинить». После этого бунтарей посадили в земляную тюрьму с распоряже-
нием держать их в ней до тех пор, «покамест они оборотятся на истинный путь»11. В другом документе конца XVII в. - приговоре старцу Трофиму, датированном 1672 г., предписывалось сжечь только самого наставника старообрядцев. Его последователей царь приказал «смирять жестоким смирением», чтобы впредь они «ко святой Божии церкви приходили почасту и у священников благословение приимали и в домы свои священников со всякою потребою призывали»12.
Действия властей в отношении другой категории старообрядцев - известных своей бескомпромиссной позицией самосожигателей - также не отличались строгой логической последовательностью. Узнав о готовящемся самосожжении, власти первым делом стремились прекратить приток к «насмертни-кам» новых приверженцев «огненной смерти». Например, узнав в октябре 1681 г. о подготовке к самосожжению в Утяцкой слободе, Сибирский приказ распорядился, как видно из предписания тобольскому воеводе А.А. Голицыну, установить крепкие заставы на всех дорогах, ведущих к слободе, где засели самоубийцы, а затем принять все другие меры для противостояния самосожигателям, в числе которых важное место отводилось аресту зачинщиков самосожже-
13
ния .
Иногда, особенно на первых порах, и они отделывались сравнительно легким наказанием - тюремным заключением. Указы великого государя в последней четверти XVII в. предписывали «таких людей разыскивать накрепко», «имать» (арестовывать), «сажать в особую тюрьму скованных для того, чтоб ис тюрьмы не ушли»14. Эти предписания, как показывают документы, воплоща-
т
лись в жизнь. 1ак, после расследования причин ряда самосожжений, произошедших в Вологодском уезде в 1660-е гг., пойманные старообрядцы («капито-ны») были отправлены в вологодские монастыри, где их держали «в чепи и железах». Примерно через месяц власти с удовлетворением констатировали, что «те капитоны от капитонства отстают», начали посещать церковь и принимать благословения от священнослужителей. Вскоре они свободными вернулись в родные деревни, где как раз началась посевная пора15.
Принимаемые для противостояния старообрядчеству меры не случайно выглядят хаотично. Какая-либо аналитическая работа, призванная объяснить причины появления и широкого распространения массовых самосожжений, отсутствовала. С самого начала сопротивления никоновским церковным реформам становление и развитие старообрядчества власти объясняли невежеством черни, а самосожжения рассматривались как следствие церковного раскола, т. е. все того же невежества. Впоследствии иногда, особенно в XVIII в., власти пытались найти козлов отпущения среди местной церковной и гражданской администрации. «Старые служаки поэтому предостерегали своих слишком уж ревностных в искоренении раскола коллег, что дело может закончиться самосожжениями со всеми вытекающими отсюда пренеприятными последствиями»16. В то же время из центра нередко поступали распоряжения о жестких действиях в отношении самосожигателей, что в конечном итоге ставило местных администраторов в непростое положение.
Так, в 1682 г., по указу юных царей Ивана и Петра, тобольский воевода Алексей Головин отправил к отчаянным старообрядцам-самосожигателям детей боярских «со служилыми людми с добрыми, сколки человек пристойно». Целью этого отряда стало предотвращение самосожжения при помощи переубеждения готовых к смерти староверов. Воевода предписывал «разговаривать их (старообрядцев. - М.П.) всячески, чтобы они разошлись в домы свои». Но в том случае, если старообрядцы действительно откажутся от своего намерения, предписывалось «поимать всякими мерами» их наставников, представляющих несомненную опасность, и прислать для допроса в Тюмень17.
Точно так же и повсеместно в России представители местной администрации буквально охотились на старообрядческих наставников. В 1666 г. в Вологодский уезд, «для сыску тех людей, которые капитонят» (т.е. являются радикальными старообрядцами, склонными к самосожжению), отправились стрельцы. Результат их деятельности оказался трагическим: произошло самосожже-
18
ние, в огне которого погибли шесть человек . В 1685 г. в Важском уезде были схвачены «воры, два человека, с еретическими писмами и с расколными книгами». Они были отправлены к архиепископу Афанасию Холмогорскому «для исправления»19.
Грамотой, поступившей в 1687 г. из Новгородского приказа в Олонецкий уезд, скрывавшиеся в лесах старообрядцы фактически объявлялись вне закона. В документе содержалось предписание «смотреть накрепко, чтоб церковных раскольников нигде не было; а где объявятся, и их велено сыскивая имать и пристанища их разорять»20. Воевода немедленно начал исполнять распоряжение: к обнару
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.