К 70-летию Великой Победы
Рождаемость населения России в 1939-1945 гг.
Владимир Исупов
Долгие десятилетия демографическая история РСФСР периода Второй мировой войны находилась под негласным «табу» - слишком глубоким для СССР оказался демографический провал военных лет. Власть не была заинтересована в открытом обсуждении этой темы. Только в конце 1970-х гг. после выхода в свет статьи, посвящённой одному из малоисследованных вопросов военно-исторической демографии, о влиянии войн на брачность советских женщин1, общественность начала интересоваться подобными проблемами, но выяснилось, что научных наработок в данной сфере исследований нет. Лишь со второй половины 1980-х гг. для исторической демографии, много лет пребывавшей на периферии научного знания, наступил период форсированного подъёма. В изданных работах освещались вопросы демографической истории СССР и РСФСР, в том числе связанные с масштабами людских потерь как в годы Великой Отечественной, так и Второй мировой войны в целом2.
Однако замечу, что людские потери и собственно воспроизводство населения необходимо исследовать в совокупности. Без рождаемости, этого важнейшего компонента естественного движения населения, постоянно подвергавшегося мощному пертурбационному искажению, невозможно определить истинные масштабы потрясшей нашу страну демографической катастрофы. К сожалению, проблема воспроизводства российского населения в 1939-1945 гг. так и не стала предметом специального изучения; авторы ряда историко-демографических работ и статистических сборников либо лишь
© 2015 г. В.А. Исупов
Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект № 14-01-009.
1 Ильина И.П. Влияние войн на брачность советских женщин // Брачность, рождаемость, смертность населения в России и в СССР. М., 1977.
2 Алексеев В.В., Исупов В.А. Население Сибири в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск, 1986; Козлов В.И. О людских потерях Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов // История СССР. 1989. № 2; Кваша А.Я. О методике определения людских потерь в Великой Отечественной войне // Социологические исследования. 1989. № 1; Корнилов Г.Е. Уральское село и война: Проблемы демографического развития. Екатеринбург, 1993; Рыбаковский Л.Л. Людские потери России в войне 1941-1945 годов. М., 2000; Первышин В.Г. Людские потери в Великой Отечественной войне // Вопросы истории. 2000. № 7; Соколов Б.В. Цена войны: людские потери СССР и Германии, 1939-1945 гг. // Тайны Второй мировой. М., 2000; Сивцева С.И. Якутия в годы Великой Отечественной войны: социально-демографический аспект (1941-1945 гг.). Якутск, 2000; Безносова Н.П. Демографическая ситуация в Коми АССР в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Сыктывкар, 2003; Исупов В.А. Главный ресурс Победы. Людской потенциал Западной Сибири в годы Второй мировой войны (19391945 гг.). Новосибирск, 2008; Чернышёва Н.В. Социально-демографические процессы в Кировской области в годы Великой Отечественной войны. Киров, 2012.
затрагивали её, либо игнорировали3. Целью настоящей статьи стало выявление параметров рождаемости населения тыловых районов России и факторов, их определяющих, характерных для периода Второй мировой войны.
В РСФСР, как и во всех советских республиках, к 1939 г. существовала разветвлённая сеть загсов (в сельской местности и рабочих посёлках эти функции выполняли сельские и поселковые советы). На основании заявлений граждан загсы, сельские и поселковые советы фиксировали первичные сведения о рождениях, смертях, браках и разводах, записывая их в двух экземплярах. Вторые экземпляры записей передавались в районные инспектуры органов статистики. После обработки они направлялись в областные (краевые) статистические управления или статистические управления автономных республик. Обобщённые на региональном уровне материалы поступали в центральные статистические управления (ЦСУ) союзных республик и, наконец, переправлялись для получения сводных итогов в ЦСУ СССР. К концу 1930-х гг. эта информационная цепочка укрепилась и приняла законченные формы. К началу Второй мировой войны количество загсов в РСФСР (включая сельские и поселковые советы, имевшие право регистрации демографических событий) было доведено до 42.5 тыс.4; доля населения, проживавшего на территориях, где систематически велось статистическое наблюдение за ходом демографических процессов, достигла 99.9%5.
Но тотальный охват территорий учётом загсов не означал полной (без пропусков) фиксации демографических событий. В марте 1940 г. начальник Центрального управления народно-хозяйственного учёта СССР (ЦУНХУ) И.В. Сау-тин докладывал председателю Госплана СССР Н.А. Вознесенскому: «Вследствие того, что население не все случаи рождений и смертей регистрирует в загсах... цифры не являются вполне точными»6. Но точность регистрации была тем не менее достаточной для выявления основных тенденций демографического развития. Усилиями властей к концу 1930-х гг. удалось повысить качество работы загсов. Саутин в той же докладной записке писал, что неполная регистрация актов гражданского состояния «не может повлиять на выводы». Если в 1930 г. в РСФСР (по современным оценкам) не зафиксировали 23.4% рождений, то в 1939-1940 гг. - всего 4.2%7, что свидетельствовало о существовании достаточно действенной системы учёта естественного движения населения.
Качество статистического учёта, несомненно, ухудшилось с началом Великой Отечественной войны. По мере продвижения немецко-фашистских войск из сферы деятельности загсов исключались огромные территории. К декабрю
3 Население СССР. 1987: Статистический ежегодник. М., 1988; Население СССР. 1988: Статистический ежегодник. М., 1989; Демографический ежегодник СССР 1990. М., 1990; Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.: Статистический сборник. М., 1990; Население Советского Союза. 1922-1991. М., 1993; Попов В.П. Причины сокращения численности населения РСФСР после Великой Отечественной войны // Социологические исследования. 1994. № 10; Население России за 100 лет (1897-1997): Статистический сборник. М., 1998; Андреев Е.М., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л. Демографическая история России. 1927-1957. М., 1998 (URL: http//demoscope.ra/weekly/knigi/andr_dars-khar/afk.html/); Население России в XX веке: Исторические очерки. Т. 2. М., 2001; Вербицкая О.М. Население российской деревни в 1939-1959 гг. Проблемы демографического развития. М., 2002; Араловец Н.А. Городская семья в России, 1927-1959. Тула, 2009; Жиромская В.Б. Основные тенденции демографического развития России в XX веке. М., 2012.
4 РГАЭ, ф. 1562, оп. 329, д. 790, л. 214.
5 Андреев Е.Н., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л. Указ. соч. Приложение 2.
6 РГАЭ, ф. 1562, оп. 329, д. 406, л. 20.
7 Андреев Е. Н., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л. Указ. соч. Приложение 2.
1941 г. была задействована только 41 учётная территория РСФСР, где проживали 72.8 млн человек8 (около 37 млн оставались статистически не учтёнными). В разгар Сталинградского сражения, в декабре 1942 г., на неоккупированных российских территориях, где проживали 67.9 млн человек, работали 28.8 тыс. загсов9. В ходе наступления Красной армии и возобновления деятельности загсов в освобождённых районах учётные территории расширялись. В декабре 1943 г. в РСФСР работали почти 36 тыс. загсов, из которых 35 тыс. предоставили органам статистики сведения по естественному движению примерно 76 млн человек10. Особо отмечу, что, к сожалению, нельзя уверенно судить о процессах, протекавших в России в целом, так как система учёта функционировала исправно только в районах глубокого тыла (северо-восток Европейской России, Урал, Сибирь, Дальний Восток), а о естественном движении населения на оккупированных территориях мы имеем довольно смутное представление.
В военные годы достижение исключительно прагматичных и чрезвычайно важных целей вынуждало властные институты уделять учёту людских ресурсов большое внимание - обработанные статистиками данные загсов использовались при организации карточной системы, определении наличных ресурсов рабочей силы и военно-мобилизационного потенциала страны. В результате был сформирован информационно насыщенный корпус источников, содержащий бесценные сведения о динамике рождаемости населения.
В исторической демографии термин «рождаемость» означает массовый социальный процесс деторождения, который подчиняется действию конкретно-исторических закономерностей. Для измерения рождаемости используется множество показателей, но отсутствие приемлемых данных о половозрастном составе населения вынуждет обращаться к простому, но далеко не самому точному показателю - общему коэффициенту рождаемости. Он представляет собой отношение абсолютного числа рождений к среднегодовому населению и обозначается значком %о - промилле (от лат. pro mille - на тысячу). Согласно общепринятой шкале, показатель рождаемости менее 20%о считается низким, 20-30%о - средним, 30-40%о - высоким, более 40%о - очень высоким11. Однако ввиду необычной в годы Великой Отечественной войны демографической ситуации в СССР я ввёл дополнительную категорию - очень низкая рождаемость - показатель менее 10%о (см. табл. 1).
Данные таблицы 1 несколько отличаются от тех, что приводили В.П. Попов и О.М. Вербицкая, использовавшие в качестве источниковой базы конъюнктурные обзоры Наркомата здравоохранения СССР (ГА РФ, ф. 8009), тогда как в основе данной статьи - более точные, на мой взгляд, материалы ЦСУ СССР (РГАЭ, ф. 1562). Однако цифровые разночтения не носят принципиального характера, так как основные тенденции демографической динамики в целом совпадают. Рождаемость российского населения в 1939 г. характеризовалась высокими показателями - родились свыше 4 млн младенцев, а её общий коэффициент приближался к 40%о, но в следующем году обнаружилась тенденция к заметному снижению. Число младенцев, родившихся в 1940 г., по отношению к 1939 г. сократилось в абсолютном выражении почти на 500 тыс., значительно понизился и общий коэффициент рождаемости. Этот процесс не мог
8 РГАЭ, ф. 1562, оп. 329, д. 553, л. 1.
9 Там же, д. 794, л. 4.
10 Там же,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.