23 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 492.
24 Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1978. Вып. 5. С. 109.
25 Голубинский Е.Е. История Русской церкви. Т. 1. Ч. 2. С. 713.
26 Купчая Антония Римлянина // Владимирский-Буданов М. Хрестоматия по истории русского права. Киев, 1876. С. 113; Духовная Антония Римлянина // Памятники русского права. Вып. 2.: Памятники права феодально-раздробленной Руси / Сост. А. А. Зимин; под ред. С.В. Юшкова. М., 1953. С. 106-107; Янин ВЛ. Новгородская феодальная вотчина (историко-генеологическое исследование). М., 1981. С. 249-250; Он же. Новгородские грамоты Антония Римлянина и их дата // Вестник Моск. ун-та: Серия 9. История. 1996. № 3. С. 68-80; Анкундинов И.Ю. О землевладении Антониева монастыря в XVI в. (Материалы к комментарию купчей Антония Римлянина) // Новгородский исторический сборник. СПб., 1999. № 7(17). С. 100-112.
27 Щапов Я.Н. Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв. М., 1976. С. 140-148.
28 При описании церковной жизни в Древней Руси традиционно принято считать, что, несмотря на различие объемов церковной юрисдикции на разных территориях, в целом суд епископа расширялся по мере возникновения и роста церковного землевладения (Белякова Е.В. Церковный суд и проблемы церковной жизни. М., 2000. С. 89). Вместе с этим нам видится преждевременным писать о каком-либо значительном церковном, а уж тем более епископском землевладении в домонгольской Руси. Скорее всего, более верно говорить о медленном расширении территорий, с которых собирались дани, в том числе и в пользу церкви.
29 Высоцкий С.А. Древнерусские надписи Софии Киевской. Х!-Х^ вв.: Вып. 1. Киев, 1966; Котышев Д.М. О поземельных сделках в Древней Руси (к изучению надписи № 25 из киевской Софии) // Исследования по русской истории и культуре / Отв. ред. Ю.Г. Алексеев, А.Я. Дегтярев, В.В. Пузанов. М., 2006. С. 174.
30 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 124.
31 Павлов А.С. Курс церковного права. СПб., 2002. С. 109.
32 Высоцкий С.А. Киевские граффити XI-XVII вв. Киев, 1985. С. 130.
33 Там же. С. 132.
34 Там же. С. 127.
35 Наиболее подробно проблема передававшихся Церкви городов рассмотрена в исследованиях И.Я. Фроянова (См.: Курбатов ГЛ., Фролов ЭД, Фроянов И.Я. Христианство: Античность. Византия. Древняя Русь. Л., 1988. С. 264-266).
36 По совершенно точному замечанию известного историка, древнерусские обители были «теснее связаны с княжескими династиями, правившими в Киеве, чем с митрополичьей властью» (Щапов Я.Н. Очерки русской истории, источниковедения, археографии. М., 2004. С. 67).
37 Наиболее наглядно эти функции обителей прослеживаются вокруг событий Василька Теребовльского. Прибывший в Киев князь остановился в родовой обители. Посланные к нему люди Святополка не посмели арестовать князя в стенах обители и очень долго упрашивали Василька отправиться в Киев на ужин к великому князю. То есть пока Василько был в Выдубичах, ему ничто не угрожало. Собственно, и после его ареста первыми на защиту своего князя поспешили игумены княжеских обителей, наверняка собранные стараниями выдубицких монахов (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 232-234).
ТАТЬЯНА НИКОЛАЕВНА МАЛЬКОВА
доктор экономических наук, профессор кафедры бухгалтерского учета и МСФО Санкт-Петербургского государственного университета сервиса и экономики (Санкт-Петербург) Тел.: 8-905-262-7452; Е-mail: MalkovaTN@rambler.ru
Древнерусские берестяные документы !Х-Х^ вв. содержат уникальную информацию по истории бухгалтерского учета в России, но до настоящего времени они не были объектом анализа исторических бухгалтерских исследований. Опубликованные берестяные документы (1953-2004, оригиналы и переводы) явились основой исторического анализа автора.
Ключевые слова: Древняя Русь, берестяные документы, бухгалтерский учет, представление учетных документов.
РУССКАЯ БЕРЕСТЯНАЯ БУХГАЛТЕРИЯ
Древнерусские берестяные документы IX-XIV вв. содержат уникальный материал по истории древнерусского учета, но до настоящего ни не были объектом анализа в исторических бухгалтерских исследованиях. Они раскрывают операции, методологию их текущего учета, измерители и вычисления. Данные свидетельствуют о самостоятельных учетных решениях и процедурах. Исторический пласт древнерусского учета представляет неотъемлемую часть мировой и российской бухгалтерской культуры.
Основой исторического анализа явились издания берестяных грамот на бересте (1953-2004 гг.). Ссылки на изученные нами документы содержат номер опубликованного документа и время его написания: латинскими цифрами - век, арабскими цифрами - год (в квадратных скобках). Переводы и датировки проверены по сайту www.http:/ /gramoty.ru.
Берестяные документы найдены археологами в Великом Новгороде (основной массив), несравненно меньше в других городах и совсем не остались от Киева и Рязани. Первые раскопки в Новгороде начались с 1929 г., системные - с 1932 г., но первая берестяная грамота была обнаружена 26 июля 1951 г. Она лежала в свернутом виде между плахами мостовой. С этого времени най-
дено свыше 1000 документов, из них опубликовано свыше 900. Они свидетельствуют о развитой экономике, грамотности должностных лиц, торговцев, населения, учетной практике.
В учете использовались берестяные грамоты, деревянные церы, доски, бирки, пломбы-цилиндры, из них с учетными записями сохранились берестяные грамоты (преобладают), бирки, пломбы-цилиндры. Пергаментные документы были связаны с государственными, церковными, завещательными операциями, позже - с налоговыми переписями. Пергамент стал применяться с конца XII в. и стоил очень дорого (в XIV в. конь стоил 1 руб., пергамент - 3 руб.).
Берестяные грамоты написаны в технике процарапывания, стилем «граффити» (печатными буквами, так как скоропись на бересте процарапыванием невозможна). Стилеты для письма («писала») изготавливались из дерева и металла, сюжеты их длительное время были языческими (рис. 1). Стилеты хранились в деревянных пеналах или крепились кольцом к поясу-ремню. Берестяные грамоты стали исчезать с XIV в. в связи с использованием бумаги, гусиного пера и беглого курсивного письма. Но как реликт береста применялась до XIX в.
Экономика Великого Новгорода состояла из налогов, торговли, расчетов и их учета. Налоги взимались с крес-
тьян на основе письменных договоров с владельцами поместий, горожан и автохтонного населения Новгородской республики. Перечень сборов сообщался агентам по сбору налогов в документах [348; XIII]1. Сельская община имела совокупную ответственность по налогам и штрафам и контролировалась по неуплаченной задолженности: «не прощать 3 гривны долга, а если задолженник не уплатит долг, то обратиться к старосте» [676; XII]2. Сохранились документы с просьбами снизить подати, прямой угрозой ухода, предупреждениями, доносами, описанием сельских тягот [361; XIV]3.
Наиболее ценными налогами были меха (рис. 2), которыми торговали на международных рынках и которые ценились от Испании до Китая. Мех был и товаром, и деньгами («куны» - две версии этимологии: от латинского coin -«монета», от русского «куница»). Маршруты сборщиков меховых налогов были отдаленными и опасными, поэтому их сопровождали военные отряды. Длительная традиция двоеверия (христианство и язычество) имела следствием уплату особого налога за прежнюю веру. Налоги платились ежегодно не позже 29 июня.
Доля сборщиков в собранных налогах законодательно регулировалась. Меховые налоги упаковывались в мешки и пломбировались специальными устройствами (деревянные цилиндры с отверстиями для шнура и запирающей его пробкой: 16; 21; рис. 3) с краткой учетной записью и именным знаком агента. Доля от налогового сбора указывалась на пломбе-цилиндре. Надписи вырезаны или процарапаны; найдено 50 пломб X-XII вв.4
Первые торговые дома в Новгороде появились в VIII в., а в IX в. он стал центром внешней и внутренней торговли на северо-западе Древней Руси. Иностранные представительства в Новгороде известны с XII в. Торговые правила и расчеты регулировались законодательно. Но риски торговли были чрезвычайно высокими, связанными с трудностями транспортировки, нападениями кочевников, кражами товаров. Русские купцы в то время были одновременно торговцами, бухгалтерами, дипломатами, воинами, авантюристами, путешественниками, этнографами, колоритные нравы их описаны в арабских источниках: Ибн-Фадлан (X в.), Ибн-Хаукаль (X в.), Аль-Гарнати (XII в.). Торговые маршруты подтверждены археологически кладами восточных монет, ювелирных предметов, весами для взвешивания монет, оружием (все вместе).
Но банков не было. Свободные денежные средства использовались в обороте для покупки товаров и для кредитования. Заем («истина») оформлялся договором («смолва») под проценты («намы»), с залогом [141; XIII]5, с указанием поручителей [389; XIII]6. Проценты устанавливались без прогрессирующего роста, в зависимости от срока займа. Их ставка определялась законодательно на уровне 5-20%, но фактически была выше. Церковь не запрещала займы, но советовала принимать во внимание платежеспособность должника («брать рост по силе»).
Проценты можно было уплатить в течение первого года, а также в натуральной форме [665; XII]7. Оговаривалась возможность использования кредитором залога для собственных операций. Однако длительное время «должник» означал и дебитора, и кредитора, что косвенно подтверждает использование приходо-расходного учета расчетов, без категорий дебета и кредита.
Сведения о злоупотреблениях выявляют их сложные схемы - возложение ответственности на поручителя, побег должника, неуплата долга (даже под угрозой пытки). Ответственность поручителя выражалась в уплате им долга или конфискации у него имущества в уплату долга. Родственник мог выполнять функции поручителя и без документа о поручительстве [235; XII]8.
По одному из займов было куплено село, затем заемщик сбежал, а его сын продал село покупателю. Поручитель обратился суд с требованием избавить его от платежа [510; XIII]9. Сохранился документ о выплате отцом большого долга за сына, совершившего преступление, он настоятельно советует сыну возвратиться домой, иначе будет вынужден обратиться к судебному исполнителю
(сумма платежа с
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.