HISTORY OF RUSSIA / ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ
УДК 94(47).083
VLADISLAV GEORGIEVICH SOBOLEV
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor of the Department of the Post-Soviet Studies, the School of International Relations, Saint Petersburg State University Russian Federation, Saint Petersburg, Smolny str. 1/3, entrance VIII
E-mail: vsobolev@mail.com
Russian schools for indigenous population in Turkestan: in Search of "Obrusenie"
The article using new archival documents deals with the process of creation and development of the Russian schools for indigenous population (Russko-tusemnye) in Turkestan at the end of XIX - beginning of XX century. The creation and functioning of such schools shows a number of characteristic traits of Russian colonial administration, that distinguish Russia from other European empires. "Russko-tusemnye" schools in Turkestan conceived as a tool of policy of "obrusenie", that is, they were ment to contribute to the rapprochement of local residents with Russian culture and consolidate the population on the basis of common citizenship. At the same time, in the early decades the Russian administration adhered to so-called policy of neglect towards Islam. Although formally Russian policy in the region towards Islam varied, the author tries to show that de facto, these changes were not felt and realized. This is especially true of Muslim education, which until the Revolution of 1917, remained without any administrative control. A similar situation developed in "native" classes of "Russko-tusemnye" schools. At the same time the Muslims of Russia at the turn of XIX-XX centuries actively involved in social and political life of the country and developed the movement of Jadidism. In terms of Turkestan, this led to the fact that "Russko-tusemnye" schools not only contributed to Russification (or Obrusenie), but, on the contrary, in some cases led to Turkization of local population.
Key words: Russian Empire, Turkestan, Russian schools for indigenous population (Russko-tusemnye schools), jadidism, new-method schools, Islam, madrasa, maktab, colonization, obrusenie, russification.
ВЛАДИСЛАВ ГЕОРГИЕВИЧ СОБОЛЕВ
кандидат исторических наук, доцент кафедры международных отношений на постсоветском пространстве факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета
(Россия, Санкт-Петербург, ул. Смольного 1/3, 8 подъезд) Тел.: +7 (812) 576-42-29; E-mail: vsobolev@mail.com В статье на основе новых архивных данных рассматривается процесс становления и развития русско-туземных школ в Туркестанском крае в конце XIX - начале ХХ в. Опыт создания и деятельности этих школ демонстрирует ряд особенностей российского колониального управления, отличающих Россию от других европейских империй. Русско-туземные школы в Туркестане задумывались как инструмент «обрусительной» политики, т.е. они должны были способствовать сближению местных жителей с русской культурой и гражданственностью. Но в отношении ислама российская администрация края придерживалась так называемой «политики игнорирования». Хотя формально, на уровне отдельных нормативных актов, российская политика в крае в отношении ислама несколько менялась, автор статьи пытается показать, что де-факто эти изменения никак не ощущались и не реализовывались. В особенности это касается мусульманского образования, которое вплоть до революции 1917 г. оставалось без какого-либо административного контроля. Такая же ситуация складывалась в туземных классах русско-туземных школ. В условиях Туркестана это приводило к тому, что русско-туземные школы не только не способствовали «обрусению» или русификации, но и, напротив, в ряде случаев приводили к тюркизации местного населения. Автор статьи пытается доказать, что в исследуемой проблеме речь едва ли может идти о «политике обрусения» как о целенаправленных и системных действиях имперской администрации.
Ключевые слова: Российская империя, Туркестан, русско-туземные школы, джадидизм, новометодные школы, ислам, мадраса, мактаб, колонизация, обрусение, русификация
Русско-туземные школы Туркестана: в поисках «обрусительной политики»
По мере продвижения своих границ на восток Российская империя все явственнее сталкивалась с необходимостью выработать собственную политику в отношении мусульман, которые становились ее подданными. Одним из важных аспектов этой политики в XIX в. должно было стать школьное образование. Характерным примером создания школ для мусульман стала система образования для «туземцев» в Туркестанском крае. В процессе становления и попытках реформировать эти школы переплелись и разнообразные идейно-методологические подходы их создателей, и политические предпочтения администрации края, и социально-экономические трудности всей России. Создание русско-туземных школ в Туркестане совпало по времени со стремительным распространением мусульманских новометодных (джадид-
Там, где Азии касается Россия, даже там, где она в нее проникает насильственно, в общем, не остается заметных следов.
Лариса Рейснер, 1920-е гг.
ских) школ, которые создавались, как правило, татарами, приехавшими из внутренних губерний империи. Отличительной чертой системы образования Туркестана конца XIX - начала ХХ в. стала плеяда ярких общественных и государственных деятелей, многие из которых, помимо преподавания, занимались серьезными научными исследования, создавали первые в Средней Азии учебные пособия для местного населения. Однако их мнения о целях и методах образования для туземцев могли серьезно расходиться как с представлениями администрации края, так и с предпочтениями имперского правительства.
Сложное переплетение судеб, идей, концепций, политики и экономических интересов, проявившееся в развитии русского образования для туземцев в Туркестане, не раз оказывалось в центре внимания отечественных
и зарубежных исследователей. Однако привлечение новых архивных материалов (в частности, из фондов Российского государственного исторического архива), а также обобщение дискуссий вокруг проблем российского «колониального» образования в Средней Азии позволяет, как нам представляется, сделать отчасти новые выводы о результатах образовательной политики империи в мусульманских регионах, выяснить причины неудач - как полагает большинство исследователей - этого проекта.
Несмотря на то что уже в первой половине XIX в. стали появляться русские светские школы для киргизов1 и татар в Астраханской, а позднее в Оренбургской губерниях и Акмолинской области, начало распространения русско-инородческих школ в Средней Азии приходится на 1870-е гг. В изданных Министерством народного просвещения Правилах об инородческом образовании [1, с. 828-846], Высочайше утвержденных 26 марта 1870 г., речь шла не только о мусульманах, но и об инородцах-христианах2. Проблемы, связанные с образованием мусульман, выделялись в тексте Правил особо (часть Б). Из мусульманских народов речь шла только о «татарах» Казанского учебного округа (под ними в данном случае подразумевались все тюркские народы) и о Крымском полуострове. Тем не менее именно эти Правила в конце XIX в. легли в основу образования и в других мусульманских регионах империи.
Положение 1870 г. в целом опиралось на систему Н.И. Ильминского3, которая была разработана для крещеных инородцев Казанской губернии и Поволжья еще в 1850-1860-е гг. и имело миссионерскую, православную направленность. Эта система подразумевала преподавание на национальных «живых» языках, для которых были разработаны самим Ильминским кириллические алфавиты со специальными дополнительными диакритическими знаками. При этом к преподаванию следовало активно привлекать русских учителей, знающих «туземные» языки, и инородцев, освоивших русский язык и получивших соответствующее образование. Относительные успехи Ильминского в деле «обрусительной политики» обратили на себя внимание Петербурга.
Пункт 3 части Б («Татары-магометане») Правил 1870 г. предписывал в обязательном порядке создание во всех мусульманских мактабах и мадраса «русского класса», причем за счет средств мусульманской общины. Обучение русскому языку предписано было сначала вести на «местном татарском» наречии. Запрещалось создание новых мактабов и мадраса, иначе как с обязательством иметь при них учителя русского языка [1, с. 843-844]. На практике этот пункт Положения не выполнялся или выполнялся крайне редко, прежде всего ввиду отсутствия кадров: чрезвычайно сложно было найти нужное количество русских учителей, которые бы в достаточной степени владели татарским.
Некоторые исследователи, в частности Р. Джераси [4, с. 177-178] и В.О. Бобровников [5, с. 182-209], указывают на прямые заимствования русской администрации французского опыта в Алжире в вопросах распространения образования среди мусульман и вообще ведения «колониальных» дел. С одной стороны, вне всякого сомнения, русские чиновники Министерства внутренних дел (МВД) и народного просвещения (МНП) были хорошо осведомлены о положении дел не только во французском Алжире, но и в Британской Индии. Как следует из текста, напечатанного в Сборнике распоряжений МНП, непосредственно перед
1 Избегая дискуссии о корректности и точности превращения дореволюционных «киргизов» в «казахи», ограничимся здесь общим замечанием, что чаще всего современных казахов в дореволюционной русской литературе называли киргизами (киргиз-кайсаками). В этой статье будет использоваться тот термин, которым оперировала дореволюционная русскоязычная литература.
2 Об особенностях употребления данного понятия, его объеме и содержании см., напр. [2; 3].
3 Наследию этого выдающегося русского просветителя и миссионера посвящены многочисленные публикации как отечественных, так и зарубежных исследователей. Хочется выделить исследование Р. Джераси [4].
принятием Правил об образовании инородцев 1870 г. во французский Алжир был командирован чиновник особых поручений для ознакомления с существующей там системой французских школ для местного населения. Были также получены сведения об английских школах в Индии через «доверенное лицо» [1, с.
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.