ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 2007, том 77, № 4, с. 301-308
С КАФЕДРЫ ПРЕЗИДИУМА РАН
Взгляд через столетие на войну между Россией и Японией на Дальнем Востоке в начале XX в. - тема этой статьи. Он заключается в попытке преодолеть широко распространённое представление о тех драматических событиях, навязанное нашему сознанию "Кратким курсом истории ВКП(б)". В основе статьи - доклад автора на заседании Президиума РАН.
РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА 1904-1905 гг. РЕАЛЬНОСТЬ И ВЫМЫСЛЫ
А. Н. Сахаров
В самом центре Токио, неподалёку от императорского дворца, расположен синтоистский храм, посвященный адмиралу X. Того, сокрушившему в Цусимском проливе, вблизи берегов своей родины, русскую морскую армаду - 2-й Тихоокеанский флот адмирала З.П. Рожественского и принесшему Японии историческую победу в русско-японской войне 1904-1905 гг. Так считают большинство японцев. В том, что от этой битвы зависела судьба Японии, был, видимо, убеждён сам 54-летний адмирал, в этом он убедил страну и уже 100 лет вместе с Японией убеждает мир: Цусима решила исход русско-японской войны в пользу Японии, затем последовал почётный для Японии Портсмутский мир, и Япония стала великой азиатской державой.
Конечно, не приходится сомневаться ни в выдающихся флотоводческих качествах адмирала Того, ни в том, что 27-28 мая 1904 г. в Цусимском проливе силами японского флота была разгромлена русская эскадра. В те роковые для России дни на дно Японского моря были пущены шесть из восьми русских эскадренных броненосцев, один из трёх броненосцев береговой охраны и четыре крейсера из девяти. Впечатляющей стала ночная атака японских миноносцев, которые торпедами добили повреждённые русские броненосцы. Часть судов была захвачена японцами в плен.
САХАРОВ Андрей Николаевич - член-корреспондент РАН, директор Института российской истории РАН.
В их руках оказался командующий русским флотом вместе с десятками других офицеров и матросов. Потери личного состава нашего флота были неисчислимы, и это при том, что адмирал Того не потерял ни одного из своих крупных кораблей, на дно пошли лишь несколько миноносцев [1].
После этой победы господство Японии на море стало полным и неоспоримым. Морской мост между японскими островами и материком отныне стоял незыблемо. Теперь можно было победно завершить войну, которая длилась почти полтора года. Однако, вопреки, казалось бы, всякой логике, через два дня после Цусимского сражения, японское руководство тайно обратилось к президенту США Теодору Рузвельту с отчаянной просьбой о посредничестве в деле заключения мира с Россией [2]. Это было уже третье по счёту обращение японцев с мирными инициативами. Первые два русское правительство решительно отвергло. Теперь же переговоры начались. Всё было бы так, если бы морской театр военных действий стал в этой войне основным, как на том настаивает новейшая история Японии со сложившимся в её контексте культом адмирала Того. Однако всё обстояло иначе.
Ещё задолго до войны, в 1897 г., во время подготовки к будущему противоборству с Японией в российском руководстве встал вопрос о необходимости наращивать мощь русского военно-морского флота, в том числе и на Дальнем Востоке. На модернизацию русского флота были брошены большие средства. Новые современные броненосцы были заложены в Англии, которая двумя годами ранее уже выполнила крупные военно-морские заказы Японии. В распоряжение адмирала Того поступило несколько броненосцев и крейсеров новейших конструкций. Последним из них был флагман - эскадренный броненосец "Микаса", который возглавлял объединённый флот в Цусимском сражении. К началу войны соотношение сил на море в этом регионе в пользу Японии стало подавляющим. Более того, удар
японских миноносцев в ночь с 26 на 27 января 1904 г. по основным силам Тихоокеанской эскадры, базировавшейся в арендованной Россией у Китая военно-морской крепости Порт-Артур, нанёс Тихоокеанскому флоту ощутимый урон. Он был дополнен гибелью подорванного на мине флагманского броненосца "Петропавловск" с контр-адмиралом С.О. Макаровым на борту.
Уже в период нарастания противоборства с Японией для военного руководства России становилась всё более очевидной одна бесспорная истина: решить исход войны в свою пользу с будущим противником можно будет только на суше. Однако от понимания этой истины до превращения её в военную стратегию и последующего воплощения в жизнь лежала дистанция огромного размера: 10-тысячевёрстная удалённость от Центральной России будущего театра военных действий, каковой должны были стать Маньчжурия и Северная Корея, низкая пропускная способность Транссибирской магистрали, слабость военных сил на Дальнем Востоке (их общее число не превышало 100 тыс. бойцов), причём они были разбросаны по просторам Маньчжурии и Приморья. К 1904 г. японская армия превосходила русские войска на Дальнем Востоке в живой силе в 3 раза, в артиллерии в 8 раз, в пулемётах в 18 раз, а на море русский флот уступал японскому по количеству и мощи кораблей в 1.3 раза [3]. В короткие сроки изменить соотношение и дислокацию войск, перегруппировать их, увеличить мощь флота было невозможно.
Как показала последующая история войны, японцы благодаря нескольким быстрым и масштабным десантам смогли сосредоточить в Маньчжурии боевой кулак в количестве почти 300 тыс. бойцов и сравнительно быстро объединить их. Порт-Артур не мог быть опорой военной базы России на Дальнем Востоке: он был слабо укреплён, крепость требовала модернизации, а гарнизон - значительного усиления. Основные и современно оснащённые русские военные силы, в том числе лучшие кадровые части, были сосредоточены в Европейской России, в первую очередь на западной границе, и нацелены на предстоящее противостояние с державами Тройственного союза.
Такое военное положение дел России на Дальнем Востоке являлось уникальным в её истории. Оно было вполне приемлемым в случае противоборства с традиционным соперником в этом регионе - Китаем, но оказывалось совершенно недостаточным в борьбе с многочисленной, вооружённой до зубов современной армией Японии и её модернизированным флотом. Подготовка к военному сопротивлению на столь отдалённом фронте требовала столь же уникальных, неординарных решений. Учитывая это, адмирал Макаров высказал принципиальную установку относи-
тельно будущего этого противоборства, призвав не гнаться за паритетом с Японией в области морских вооружений, как недостижимым на тот момент, и сосредоточить основные усилия на наращивании сил сухопутной армии на Дальнем Востоке. Он отводил флоту лишь вспомогательную роль.
Эта концепция была отвергнута. В дальнейшем здесь восторжествовали взгляды наместника царя на Дальнем Востоке генерал-адъютанта адмирала Е.И. Алексеева, командующего Тихоокеанским флотом. Согласно его взглядам, главным театром военных действий должны были стать морские просторы, а решить исход противоборства - битва флотов [4].
Военный министр А.Н. Куропаткин, назначенный в ходе войны главнокомандующим военными силами России в Маньчжурии, разрабатывал, напротив, концепцию противоборства, учитывающую прежде всего уникальность театра военных действий и отдалённость его от Центральной России. Его план ведения войны заключался, во-первых, в том, что её судьба будет решаться на суше, а конкретно на "сопках Маньчжурии", и, во-вторых, в том, чтобы не вступать в сражение с японцами, пока не будет обеспечен подавляющий перевес в силах на том или ином направлении. Мало этого, Куропаткин учитывал и время, необходимое для того, чтобы прибывавшие новые части, включая резервистов, стали органическим целым всей армии, прошли необходимую выучку, чтобы дух и боевая ценность войск не уступала японским. Это была стратегия, рассчитанная на долговременную войну, на истощение противника, в ней учитывался огромный экономический и военный потенциал России, морским операциям в ней, как и обороне Порт-Артура, отводилось второстепенное место. До создания перевеса в силах необходимо было вести сдерживающие операции, не обращая внимания на временные неудачи. Свою стратегию Куропаткин подчинял прежде всего конечному результату войны, а от него требовали, как показал дальнейший ход событий, немедленных побед в духе великодержавной кичливости и высокомерия по отношению к Японии.
Заметим, что для России XIX - начала XX в., с её огромными расстояниями, плохими дорогами, но одновременно неиссякаемыми человеческими резервами и материальными ресурсами, такой ход войны не был чем-то исключительным. Вспомним, что, обладая огромным перевесом сил, Наполеон жаждал решить исход войны в генеральном сражении. Между тем Александр I, М.Б. Барклай-де-Толли, М.И. Кутузов учитывали эти обстоятельства и построили стратегию войны, рассчитывая на пространство, время, накопление сил. Не выиграв, по существу, ни одного сражения, М.И. Кутузов сломил сопротивление врага, принудив его к отступлению, уничто-
жил 600-тысячную Великую армию, едва не пленив её остатки на последнем этапе войны. Нет сомнения также и в том, что Крымская война 1853-1855 гг., прими она более затяжной характер и не сфокусируй свой ход вокруг обороны Севастополя, могла бы иметь иной итог, нежели заключение Парижского мира.
Этот опыт полностью относился и к военным событиям на Дальнем Востоке в 1904-1905 гг. Японское командование строило свою военную стратегию, исходя как раз из того удручающего для России факта, что она не сможет в короткие сроки создать перевес в сухопутных войсках, не говоря уже о преимуществе Японии на море. Японский план войны означал "блицкриг", стремление выиграть войну в короткие сроки, опираясь на подавляющий перевес в силах при полном контроле над морскими коммуникациями. И в этом плане морским силам Японии во главе с адмиралом Того отводилась, безусловно, вспомогательная роль.
Как же развивались военные действия и насколько планы сторон претворялись в жизнь?
Оценка большинства отечественных и зарубежных авторов, касающихся этой стороны проблемы, безоговорочная: применительно к России война - это "катастрофа", "полное поражение", а применительно к Японии - исключительный успех японской армии на "Ма
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.