научная статья по теме С.Б. ФИЛИППОВ. РЕЛИГИОЗНАЯ БОРЬБА И КРИЗИС ТРАДИЦИОНАЛИЗМА В РОССИИ XVII В История. Исторические науки

Текст научной статьи на тему «С.Б. ФИЛИППОВ. РЕЛИГИОЗНАЯ БОРЬБА И КРИЗИС ТРАДИЦИОНАЛИЗМА В РОССИИ XVII В»

Критика и библиография

С.Б. Филиппов. Религиозная борьба и кризис традиционализма в России XVII века. Russica. Pannonicana. Budapest, 2007. 291 с.

С 90-х гг. ХХ в. и в настоящее время не только в России, но и европейских странах наблюдается возрождение интереса к древнерусской культуре, раскрытию неизведанных тайн духовной жизни. К этому направлению в историографии относится монография С.Б. Филиппова, защитившего в 1993 г. в Будапештском университете докторскую диссертацию на тему «Раскол в Русской церкви и кризис традиционного эсхатологизма в России XVII в.». С первых же страниц книга заинтересовывает постановкой концептуальных проблем в плане «переоценки ценностей», поиском новых подходов и воззрений в области отечественной медиевистики. Работа представлена в качестве подведения некоторых итогов изучения древнерусской культуры и литературы, истории религиозной борьбы в России XVII в. Свое исследовательское направление автор называет культурологическим подходом к прошлому, цель которого «в постепенном осознании сущностного своеобразия древнерусской культуры как по отношению к культуре Нового времени, так и по отношению к средневековой культуре Западной Европы»1. Книга имеет четкую продуманную структуру, состоит из трех глав, разделенных на параграфы, вступления и заключительной главы с рассуждениями о значении религиозной борьбы в России середины XVII в.

Обратимся к тематике исследовательских задач. В первой главе - «Раскол в Русской церкви: события и факты», дается краткое изложение реалий, связанных непосредственно с религиозной борьбой. Вторая глава - «Восстановление "связи времен" (Раскол и исторические процессы в Московской Руси)». В ней обзорно излагается деятельность кружка боголюбцев, направленная на «строительство» Московского царства или «возрождение» «Святой Руси» в царствование первых царей новой династии Романовых. В то же время деятельность кружка боголюбцев раскрывается и в другой ипостаси, как реализация «программы реформ середины XVI в.». Истоки деятельности кружка боголюбцев, действительно, восходят к кружку царя Ивана Васильевича IV Грозного, называемому «Избранная рада», в ранний период его правления. Тем не менее, цели и

мотивы деятельности обоих сопоставляемых в книге правительственных кружков определялись разными духовными потребностями. Так, поновление и упорядочивание богослужебной практики в середине XVII в. вполне осознавалось в верхах, управлявших страной, поскольку общественную жизнь заполняло «нескончаемое богослужение». Поэтому возникла смелость «не слушать голоса Церкви, а самим указывать ей, что и как делать», - пишет священник Димитрий Шмелев2.

Третья глава - «Симптомы глубокого кризиса», посвящена старообрядчеству и его духовным вождям. Выдержки из сочинений протопопа Аввакума приводятся в книге, но отсутствует исторический портрет знаменитого вождя раскольников-староверов. При всей «огнепальности» его публицистики, ее нельзя отнести к созидательной деятельности. Старообрядчество представлено духовно-общественным явлением в свете эсхатологических страхов, распространившихся через печатную книжность и выражавших крушение средневековых народных представлений о «Святой Руси». Отдельный параграф в этой же главе -«"Богоизбранная двоица". "Царство и священство"», где рассматривается конфликт между царем Алексеем Михайловичем и патриархом Никоном, победителем из которого вышла царская власть. Вопрос этот недостаточно исследован в источниковедческом отношении. Вместо заключения в четвертой главе - «Россия на переломе» - автор размышляет о переходном периоде от русского Средневековья к Новому времени, начавшемся с религиозной борьбы староверов с Никоновыми реформами, как о «переломе» в духовной культуре, завершившемся преобразованиями Петра I и европеизацией страны.

В книге заявлен широкий спектр сложных проблем, каждая из которых может быть объектом специального изучения. Некоторые из них, по верному замечанию автора, не разработаны в историографии. Тем не менее, исследователем представлены отдельные конкретные наблюдения над духовной жизнью в Средневековье и мировосприятием древнерусского человека по трудам российских историков, археографов, источниковедов, литературове-

дов. В качестве главных объектов выделены собственно две темы - это раскол-старообрядчество и церковная деятельность патриарха Никона как правителя с признаками диктатора в Русской церкви, друга царя Алексея Михайловича и неудачного реформатора.

По нашему мнению, автор верно наметил хронологию переходного периода от Средневековья к Новому времени, но не представил эпоху позднего Средневековья, когда формировались новые направления в культуре, изменяя традиционализм мышления. Невозможно принять формулу, приведенную Филипповым со ссылкой на П.Я. Чаадаева: «Россия скорее жила без настоящего, в прошлом и будущем»3. Чаадаев утверждал «что Россия живет в одном настоящем без прошлого и будущего». Источники свидетельствуют, что в XVII в. особенно возрастает интерес к переживаемому времени: событиям, личностям, правительственным распоряжениям, поведению воевод, приказных дьяков.

Методологию своего исследования религиозной борьбы старообрядцев с реформой патриарха Никона Филиппов заключает в ограничительные рамки, поясняя: «Это означает отказ от методологической модернизации и "вестернизации" древнерусского периода, т.е. от "конструирования" русского "Средневековья" с помощью понятий, категорий и ценностных оценок, характерных для современной нам культуры или разработанных на западноевропейском материале»4. Сразу же возникает вопрос, можно ли так решать поставленные проблемы позднего средневекового периода, когда значительно возросли торговые, дипломатические, культурные, конфессиональные связи со странами Европы.

Работа основана на солидном историографическом материале с учетом не только российских, но и европейских сочинений, в том числе и венгерских авторов. Сравнительно мало дается сносок на публикации источников. Ссылки на архивы отсутствуют. В лучшем положении, пожалуй, история раскола-старообрядчества. Относительно деятельности, взглядов и трудов патриарха Никона, фактические сведения в основном взяты из литературы XIX в. Особенность авторского приема использования историографического материала заключается в том, что даются предпочтения тем сочинениям, наблюдения которых и, соответственно, оценки совпадают с авторской историософской концепцией.

Так, Филиппов обращается к рассмотрению сочинения патриарха Никона - «Возра-жению...»5, дошедшему до нас в рукописном виде, и ссылается на известного археографа и историка В.М. Ундольского, высоко оценивше-

го это произведение и указавшего, что Никон критиковал Соборное Уложение 1649 г. за учреждение Монастырского приказа. Филиппов приводит это мнение, ссылаясь на известную его статью6. Однако Ундольский не представил полного разбора рукописи. Патриарх Никон дал критику Уложения не только на основе канонического и византийского права, но и собственных наблюдений и знания системы государственного управления России.

Негативный облик патриарха Никона, на наш взгляд, сложился у автора под влиянием историографии XIX в., в первую очередь сочинений митрополита Макария (Булгакова), Н.И. Костомарова, А.В. Карташева, Н.Ф. Кап-терева и других церковных писателей и историков. В настоящее время этот стереотип пересматривается в исторической науке7. Никон не злоупотреблял правительственными (приказными) средствами для внедрения новшеств в церковную практику, но пользовался в отношении своих оппонентов по традиции церковными прещениями (запретами). Известно, что он был противником преследования раскольников с помощью стрелецких команд.

Книга С.Б. Филиппова интересна оригинальной постановкой исследовательских задач, попыткой их переосмысления, а также решением в нетрадиционном русле известных проблем истории древнерусской культуры XVII в.

В.С. Румянцева, кандидат исторических наук (Институт российской истории РАН)

Примечания

1 Филиппов С.Б. Религиозная борьба и кризис традиционализма в России XVII века. Budapest, 2007. C. 7, 8.

2 Димитрий (Шмелев), священник. Загадка Нового Иерусалима. От Добрыни Ядрейковича до патриарха Никона // Завтра. 2007. Май. № 20. С. 7.

3 Филиппов С.Б. Указ. соч. С. 234; Чаадаев П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма. Т. 1. М., 1991.

4 Филиппов С.Б. Указ. соч. С. 7.

5 См.: Мнения патриарха Никона об Уложении и проч. Из ответов боярину Стрешневу и Паисию // Записки Отделения русской и славянской археологии императорского Русского археологического общества. СПб., 1861. Т. 2. С. 423-489.

6 Ундольский В.М. Отзыв патриарха Никона об Уложении царя Алексея Михайловича. Новые материалы для истории законодательства в России // Русский архив. М., 1886. № 8. С. 605-620.

'Архивными источниками не подтверждается негативный образ патриарха Никона, созданный под воздействием бояр и идеологов старообрядчества. В частности, рецензентом рассматривались дела архива Тайного приказа (РГАДА, ф. 27), а также архива Синодальной библиотеки (ОР ГИМ; ОР РГБ).

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком