природе изменений в европейских языках, в результате которых многие языки перешли в тип В, т.е. получили синкретичные средства выражения комитатива и инструменталиса. В § 15 подводятся итоги и очерчивается круг перспективных вопросов для дальнейших изысканий, таких как комитативные отношения между предикациями.
Монография является образцом чрезвычайно подробного и добросовестного исследования. Стоит отметить малое количество опечаток и высокую степень надежности приводимых данных. Большие усилия направлены на то, чтобы облегчить читателю ориентацию в материале; так, к каждому примеру дается указание иллюстрируемой им функции. В некоторых местах изложение можно даже счесть слишком подробным; вероятно, статистические данные в ряде случаев можно было бы подать более компактно. Не вполне удачны мнемонические обозначения, согласно которым различаются термины «комитатив», «Ко-митатив», «КОМИТАТИВ» и «Комитатив», что подчас вызывает у читателя ощущения, сходные с ощущениями решателя задач лингвистической олимпиады. Одно из положений кон-
цепции Штольца, которое можно отнести к дискуссионным, - определение комитатива через асимметричное отношение сопровождения (см. альтернативный подход в [Архипов 2005]). Несмотря на это, рецензируемая монография является важнейшим этапом в изучении не только комитатива и инструменталиса, но и типологии предикации в целом, и безусловно заслуживает самого пристального внимания.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Архипов 2005 - A.B. Архипов. Типология ко-митативных конструкций. Часть I. Определение и формальная типология // ВЯ. 2005. < 4.
Lakoff, Johnson 1980 - G. Lakoff, M. Johnson.
Metaphors we live by. Chicago; London, 1980. Stolz 1996 - T. Stolz. Komitativ-Typologie: MIT-und OHNE-Relationen im crosslinguistischen Überblick // Papiere zur Linguistik, Bd. 54. < 1. 1996.
A.B. Архипов
C.P. Masica (ed.). Old and new perspectives on South Asian languages: Grammar and semantics. Papers growing out of the fifth International conference on South Asian linguistics (ICOSAL-5),
held at Moscow, Russia, in July 2003. - Delhi: Motilal Banarsidass, 2007. 357 p. (MLBD series in linguistics; v. 16)
Книга «Старый и новый взгляд на языки Южной Азии: грамматика и семантика» является примечательным собранием исследований по языкам Южной Азии, выполненных учеными из шести стран - Индии, России, США, Канады, Франции и Германии. Все четыре основные языковые семьи Южной Азии (индоарий-ская, дравидийская, австроазиатская и тибето-бирманская) представлены в материалах статей.
Хотя сборник этот создан на основе докладов, представленных на Пятой международной конференции по языкам Южной Азии (Fifth international conference on South Asian linguistics, ICOSAL-5), проведенной в Москве в июле 2003 г., его содержание существенно отличается от программы конференции. В сборник вошли не все доклады, представленные на конференции, и, напротив, включены статьи Дж. Петерсона и Т.И. Оранской, в конференции не участвовавших. Кроме того, все доклады были в значительной степени переработаны и расширены авторами.
Так же, как и сам Южноазиатский регион демонстрирует сложную социолингвистическую ситуацию смешения множества языков с
разной генетической принадлежностью и типологическими чертами, так и сборник, посвященный этим языкам, представляет собой весьма пеструю картину. Статьи объединены ареалом, но не теоретическими рамками. Так, исследование К. Вали и О. Коула, написанное в рамках минималистского подхода порождающей грамматики Хомского, соседствует со статьей Б.А. Захарьина, адаптирующего понятия грамматики Панини к описанию современного хинди. Тематический разброс также велик: затрагиваются вопросы морфологии, синтаксиса, семантики и ареальной типологии языков данного региона. Тем не менее, сборник производит впечатление цельного труда, написанного в едином формате, а не просто нескольких статей, произвольно собранных вместе. Это можно объяснить вкладом редактора сборника К. Масики, проведшего значительную унификацию столь разных работ. К недостаткам сборника можно отнести лишь непоследовательность применения глоссирования и отсутствие для глоссирования единого формата иногда даже в рамках одной статьи, что может затруднить понимание материала для неспециалистов.
В сборник вошли 15 статей, распределенных по трем тематическим разделам: 1) исто-рико-этимологические, 2) ареальные и типологические, 3) описания конкретных языков. Разделение это довольно условно, большая часть статей первого и третьего разделов также включает в себя типологические параллели.
Статья В. Бубеника «Об эволюции системы падежей и послелогов в средних и новых индо-арийских языках (с использованием материала европейских диалектов цыганского языка)» дает диахроническую перспективу разрушения падежной системы средних индоарийских языков. На материале апабхранша исследуется функционирование адвербиальных элементов в качестве предлогов/послелогов и постепенное сокращение использования синтетических форм, унаследованных из индоарийских языков древнего и среднего периодов. Четыре падежа поздних средних индоарийских языков были реинтерпретированы в новых индоарийских языках следующим образом: КОМ/ЛСС > прямой падеж, ОЕК/ОЛТ/ЛБЬ > косвенный падеж, ШЗТЯ > относительные послелоги, ЬОС > локативные послелоги. Более подробно это явление рассматривается на примере способов выражения начальной точки движения, локализации и инструмента. Особое внимание в статье уделяется европейским диалектам цыганского языка. Они отличаются от других новых индоарийских языков тем, что индоарий-ские вторичные послелоги реализуются в них как предлоги. Это отличие типологически соответствует базовому порядку слов в европейских цыганских диалектах, сменивших типичную индоарийскую структуру 8ОУ на 8УО.
Статья Т.И. Оранской «Слова со значением 'страх' в индоарийских языках» будет интересна всем лингвистам, занимающимся языковой картиной мира и концептуализацией эмоций в языке. Как показала автор, большинство слов индоарийских (а также в ряде других индоевропейских языков), выражающих чувство страха, генетически связаны с концептом 'дрожать'. Это можно проследить как по ономатопоэтической фонетической форме, обычно характеризующейся сочетанием взрывного дентального с флэпом или дрожащим, так и в общих семантических чертах. Концепт 'дрожать' семантически и в некоторых случаях этимологически относится к концептам 'бить', 'ударять' и 'раскалывать'. Концепты 'страх' и 'радость' могут выражаться одними и теми же лексическими средствами. Слова, выражающие концепты 'страх' и 'радость', - это базовые описания типичных соматических реакций живых существ на сильные неожиданные эмоции.
В чрезвычайно подробной и обстоятельной статье A.A. Сигорского «Падеж, расщепленная номинативность, расщепленная эргатив-ность и расщепленная аккузативность в хинди: историческая перспектива» предлагается типология эргативности в новых индоарийских языках, в частности, в хинди (включая диалекты и литературный язык), описываются явления расщепленной эргативности, номинатив-ности и аккузативности, рассматривается эволюция эргативной конструкции в хинди. В конце среднеиндоарийского периода в результате разрушения падежной системы эргатив-ная конструкция приняла вид «субъект в косвенном или объектном падеже + транзитивный глагол совершенного вида». Такая конструкция обычна не только для некоторых северных новых индоарийских языков, но также и для некоторых иранских. Однако поскольку косвенный падеж не всегда формально отличим от номинатива, эргативная конструкция стала смешиваться с номинативной. Для языков хинди было два пути: переход в номинативный тип или восстановление различения эргативной и номинативной стратегии. Восточные диалекты хинди выбрали первый путь, а западные - второй. Эргативная стратегия стала нормой в стандартном хинди и в его западных диалектах, так же как в западных и южных новых индоарийских языках. В статье вводится понятие «мегападеж» - падеж, в котором комбинируются два простых падежа в отношении дополнительной дистрибуции. В хинди выделяется два мегападежа - структурный AGENT (номинатив и эргатив) и структурно-семантический ACC (номинатив в качестве неопределенного прямого дополнения и датив в функции аккузатива, маркирующий определенное прямое дополнение).
X. Хок в статье «Южная Азия и тюркские языки: центральноазиатские связи?» указывает, что особенности, которые характеризуют Южноазиатский ареал, имеются и в турецком, и в других тюркских языках: типологические черты причастий, инфинитивов, отглагольных имен, конвербов и др. Кроме того, есть специфические явления, такие как редупликация целого слова и эхо-редупликация, которые также характерны и для языков Южной Азии, и для тюркских. Как показывает автор, для объяснения последних явлений недостаточно предположения, что эти сходства отражают параллельное развитие типологически сходных структур личного глагола. Автор предлагает в статье аргументы в пользу гипотезы, что сходства отражают интенсивный контакт носителей индоарийского пракрита гандхари или пракрита из Нийи, восточно-иранского согдийского или сакского, классического тибетского,
5 Вопросы языкознания, № 6
129
тохарского и древнетюркского языков в цен-тральноазиатском оазисе в начале первого тысячелетия нашей эры.
В фокусе внимания интересной и содержательной статьи Л.В. Хохловой и С. Сингха «Результативные конструкции с выраженным агенсом/посессором в хинди-урду и западных новоиндоарийских языках» - общие и различные черты результативных конструкций с выраженным агенсом/посессором в четырех языках: хинди-урду, панджаби, гуджарати и марва-ри. В статье рассматриваются три вида результативных конструкций: 1) конструкция, обозначающая результирующее состояние субъекта; 2) конструкция, обозначающая результирующее состояние объекта и 3) результативная конструкция с выраженным агенсом/посессором, которая предполагает второго участника ситуации. Обсуждаются основные модели падежного маркирования и глагольного согласования в конструкциях первых двух типов и семантические ограничения на их
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.