Шаги по введению альтернативной службы в государстве - вынужденная мера осуществления вероисповедных прав и свобод военнообязанных Российской Империи конца XIX - начала ХХ в.
В результате распространения Устава о всесословной воинской повинности на новые территории и новые слои мужского населения Российской Империи количество военнослужащих инославного и иноверческого вероисповеданий в русской армии постоянно росло. В конце XIX - начале ХХ в. нижние чины неправославной веры составляли уже около 30%. Так, только за два года, с 1903 по 1905 г. их количество, что видно из таблицы, значительно возросло1.
Рост количественного состава нижних чинов инославных и иноверческих исповеданий в русской армии (1903-1905 гг.)
Вероисповедание 1903 г. 1905 г.
Православные и единоверцы 237 414 351 736
Раскольники 4206 5674
Прочие христиане 44 251 54 082
Менониты 200 327
Сектанты инославных христианских исповеданий 123 124
Евреи 17 844 16 725
Караимы 18 21
Магометане 10 292 14 592
Язычники 448 688
Итого 314 796 443 969
Подобный рост был характерным и для нижних чинов, поступающих в армию из среды старообрядцев различных толков и сект. Провозглашение Указом от 17 апреля 1905 г. свободы вероисповеданий и веротерпимости поставило военное ведомство перед серьезной проблемой что делать с сектантами, которые отказывались нести военную службу. Для военного ведомства они представляли не просто балласт, а источник опасных конфликтов. Исходя из этих соображений военное ведомство еще в 1905 г., после выхода указа о веротерпимости, внесло министру внутренних дел предложение прекратить прием сектантов в армию, заменив для них военную службу, по опыту отношений с менонитами2, казенными работами.
На запрос Военного министерства министр внутренних дел П. Дурново 14 мая 1905 г. дал необходимые разъяснения. Он отметил, что «весьма значительное число имеющихся в Российской Империи сектантских толков и старообрядческих согласий признают по своим религиозным убеждениям войну недопустимой, восстают против присяги, повиновения, законов, властей и поставляют себе за правило не носить оружия. К ним относятся: менониты, духоборы, молокане, штундисты, немоляки, толстовцы, странники, лужковцы, неплательщики и другие»3. Вопреки настроениям сектантов, глава внутренних дел потребовал всех приверженцев упомянутых толков привлекать к отбыванию воинской повинности на общих основаниях. Однако он сделал важную ремарку, которая перечеркивала прежний, по сути, бескомпромиссный подход к этой проблеме. П. Дурново писал: «Если означенные лица по
определению их в войско будут сопротивляться исполнению обязанностей и ношения оружия, то в заслуживающих случаях надлежит секретным распоряжением военного министра освобождать их от строевой службы и
4
ношения оружия» .
12 июля 1905 г. министр внутренних дел циркуляром, адресованным губернаторам, подтвердил обязательность призыва запасных из числа иконоборцев, молокан, скопцов, духоборов, иудействующих и других «вредных сект», которые по религиозным убеждениям отказывались принимать присягу на верность службы, отвергали молитву за царя, допускали другие действия, противоречившие установленному порядку военной службы5. Однако организация призыва сектантов на этот раз уже осуществлялась на основании новых подходов, означавших, что правительство отступило от своей прежней бескомпромиссной позиции, вынуждено признав право сектантов на особую жизненную позицию, вытекающую из их религиозного мировоззрения.
Новую установку министра внутренних дел разделяли далеко не все правительственные чиновники. Так, Департамент духовных дел иностранных исповеданий по-прежнему исходил из того, что с сектантами отказниками невозможны любые компромиссы. В циркуляре этого органа государственного управления № 3843 от 15 февраля 1906 г. отмечалось, что «установление для сектантов, склонных отрицать воинскую повинность, льгот едва ли предоставлялось целесообразным потому, что это могло бы искусственно
содействовать распространению учения, а равно уклонению от воинской
6
повинности под видом принадлежности к данному вероучению» .
Очевидно, этот довод оказался убедительным и был подтвержден живым опытом организации призыва, поскольку 18 августа 1906 г. в дополнение раздела II главы III Воинского устава о наказаниях была введена статья 125 (прим), в которой определялось, что «за упорный отказ, с целью совершенного уклонения от исполнения воинской повинности, от несения строевой или нестроевой службы, виновные подвергаются отдаче в арестантские отделения на время от 4-х до 6-ти лет, или ссылке в каторжные работы на то же время» .
В отличие от правительства, некоторые секты действительно пошли на компромисс под влиянием тех прогрессивных изменений, которые внесли в религиозную жизнь указы о веротерпимости и свободе совести. Они отказались от противостояния с властью по вопросам несения военной службы. К ним относилась ранее радикальная секта баптистов. В 1906 г. баптисты дополнили свое вероучение 13-м параграфом, который открывал возможности для верующих этой секты нести военную службу: «Правительство и в Новом завете не напрасно носит меч, но имеет право и обязанность употреблять его против делающих зло в защиту обиженных, а потому мы считаем себя обязанными, когда нас потребует к тому начальство, нести повинность воинской службы»8.
Последующий опыт привлечения сектантов к воинской службе показал бесперспективность использования принципа равенства перед законом, когда идет речь об особенностях религиозного мировоззрения. Насилие над сектантами, отказывавшимися по религиозным мотивам выполнять обязанности военной службы, оказалось малоэффективным. Его достижения
были сомнительны, а вред - очевиден: насилие лишь генерировало отвращение к властям со стороны «пострадавших за веру». Обращаясь в Министерство внутренних дел в 1907 г., военный министр подчеркнул, что эти жесткие меры не принесли существенной пользы. Случаи явного неповиновения на почве религиозных убеждений не прекращались, несмотря на усиление уголовных репрессий. Он отметил, что политика «открытых» для сектантов дверей в армию даже опасна, поскольку в результате в войска проникает разлагающий дух их учений .
Поэтому комиссия по пересмотру Устава о воинской повинности, созданная 11 мая 1911 г. при Генеральном штабе, пришла к выводу, что подходы к сектантам, отрицающим порядок прохождения воинской службы, следует кардинально изменить. Позиция комиссии была выражена следующим образом: «Военное министерство, являясь принципиально против всякого рода изъятий от воинской повинности, не может, однако, не признать, что насильственное привлечение сектантов в армию вряд ли послужит на пользу армии и государству. Подлежащие военной службе сектанты могли бы привлекаться к санитарной службе или в рабочие команды. В военное время их также могли бы привлекать для военно-санитарной и ветеринарной службы и для работы в тылу»10.
Проблема неурегулированности положения сектантов по-прежнему разрушающе действовала на состояние дисциплины в русской армии, поэтому военное ведомство настойчиво продолжало добиваться пересмотра порядка призыва сектантов на военную службу. Удобный повод решить эту проблему представился в связи с обсуждением весной 1912 г. новой редакции Устава о воинской повинности. Позиция военного министерства нашла понимание и сочувствие в III Государственной думе. При рассмотрении весной 1912 г. законопроектов первой очереди депутаты Думы предложили правительству остановиться на законопроекте об отношении к воинской повинности сектантов, предложенном военным ведомством, и внести необходимые изменения в Устав о воинской повинности. Однако вопрос о сектантах, отказывающихся проходить военную службу, вновь повис в воздухе, поскольку чиновники посчитали его плохо проработанным, так как был непонятен сам механизм освобождения сектантов от службы, политические и религиозные последствия этого нововведения.
В начале ноября 1912 г. вопрос о сектантах снова был внесен на обсуждение межведомственной комиссии по пересмотру Устава о воинской повинности. В этой комиссии военное ведомство выступило с предложением прекратить прием лиц, которые, ссылаясь на свои убеждения, отказываются носить и употреблять в дело оружие. Но, чтобы этой мерой не поощрить православных к переходу в секты, военное ведомство предлагало наложить на сектантов повинность не менее тяжелую, чем воинская, а именно - привлекать их на службу в рабочие команды гражданского ведомства на 8 лет, т.е. на более чем двойной срок против принятого в армии срока службы11. Выдвигая такое радикальное предложение, Военное министерство рассчитывало ликвидировать остроту сектантского вопроса внутри армии, его разлагающее влияние на
состояние воинской дисциплины. Насильственный прием сектантов в войска, попытки увещеванием и убеждением заставить их отказаться от своих взглядов, но тем не менее упорный отказ сектантов носить оружие, последующие затем судебные разбирательства - все это налагало на войска тягостные, непродуктивные заботы, негативно отражалось на настроениях нижних чинов.
Несмотря на казалось бы вполне убедительные доводы, предложения военного ведомства вновь натолкнулись на серьезные возражения со стороны представителя Министерства внутренних дел. Вице-директор Департамента духовных дел действительный статский советник Павлов заявил, что «современное сектантство в России находится еще в переходном состоянии. За
редкими исключениями, ни одна группа сектантов не имеет точно сложившейся
12
религиозной догматики» . Поэтому, по его мнению, не только Министерство внутренних дел, но и сами сектанты затруднились бы точно указать, какие именно секты по их вероучению безусловно не допускают ношения и употребления в дело оружия.
Чтобы освободить военнослужащих армии от явного соблазна обращаться в секты и от всей судебной процедуры с сектантами, военное ведомство внесло на обсуждение межведомственной комиссии более упрощенное предложение: «Лица, при самом призыве к воинской повинности отказывающиеся носить и употреблять в де
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.