GENERAL HISTORY / ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ
УДК 94(47)+94(485)
ANNA ALEXANDROVNA DUDINA
Postgraduate student, Department of European Studies, School of International Relations, Saint Petersburg State University 191060, Russian Federation, Saint Petersburg, Smolny str., 1/3, Entrance 8 E-mail: adudina@gmail.com
Migration policy in Sweden and the Russian post-revolutionary emigration, 1918-1919
This article investigates Swedish migration policy towards Russian citizens in 1918-1919 and describes the factors, which had the most impact in this issue. In 1917-1918, Sweden transited to a restrictive migration policy aimed to defend the interests of its own citizens. Such was its response to adrastic growing in number of foreigners, which went to Sweden during the World War I, and to an economic letdown. With the beginning of mass emigration from Russia in 1918, Sweden not only refused to accept new Russian refugees, but also imposed supplementary restrictions on their entry into the country. This article explores the factors, which influenced that decision, and classifies them into common for all foreigners and specific for the Russian ones. It pays attention to the economic situation in Sweden and mentions the problems with food, housing shortages and negative situation at a labor market. Further, it analyses the impact of political situation in Sweden on the policies of its authorities towards Russian immigrants. It also answers the question how the public opinion influenced the decision of the Swedish government to grant asylum for Russian after-revolutionary emigrants. The paper investigates the cooperation of Swedish administration with the diplomatic missions of the pre-revolutionary and Soviet Russia, such as the missions of K. Gulkevich and V. Vorovsky. Finally, it concludes that restrictive migration policy had a significant impact on the formation of the Russian diaspora in Sweden after the Socialist revolution of 1917.
Key words: Russian emigration, Russian emigration in Sweden, emigration, refugees, diaspora, migration policy, Swedish migration policy, Russian-Swedish relation, Russia and Sweden.
АННА АЛЕКСАНДРОВНА ДУДИНА
аспирантка кафедры европейских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета (191060, Россия, Санкт-Петербург, ул. Смольного 1/3, 8-й подъезд) Тел.: +7 (812) 576-62-29; E-mail: adudina@gmail.com
В статье предпринята попытка анализа шведской миграционной политики по отношению к русским эмигрантам в 1918-1919 гг. и факторов, оказавших на нее наиболее существенное влияние. В 1917-1918 гг. Швеция перешла к ограничительной миграционной политике, призванной защитить интересы ее собственных граждан. Это произошло вследствие резкого увеличения числа иностранцев за годы Первой мировой войны и ухудшения экономической ситуации в стране. С началом массовой эмиграции из России в 1918 г. Швеция не только отказалась принимать ее беженцев, но и поставила дополнительные ограничения на их въезд. В связи с этим в данной статье рассматриваются факторы, в той или иной степени повлиявшие на это решение, - как общие по отношению ко всем иностранцам, так и особенные по отношению к мигрантам из России. Среди них внимание уделено экономическому положению - проблемам с продовольствием, нехватке жилья и ситуации на рынке труда. Далее в статье рассматривается предыдущий опыт взаимодействия шведских властей с эмигрантами из России в контексте внутриполитической ситуации. Внимание уделено и общественному мнению, и его непосредственному влиянию на позицию шведских властей в вопросе о предоставлении убежища русским послереволюционным эмигрантам. Наконец, рассматриваются внешнеполитические факторы и сотрудничество в вопросах о беженцах с дипломатическими представительствами дореволюционной и Советской России - миссиями К.Н. Гулькевича и В.В. Воровского. В статье делается вывод о том, что ограничительная политика Швеции оказала существенное влияние на формирование в ней после революции русской диаспоры.
Ключевые слова: русская эмиграция, русская эмиграция в Швеции, эмиграция, беженцы, диаспора, миграционная политика, шведская миграционная политика, русско-шведские отношения, Россия и Швеция
Шведская миграционная политика и русская послереволюционная эмиграция
в 1918-1919 гг.
Русская послереволюционная эмиграция стала примером не только одной из самых массовых, но и масштабных по своему географическому охвату миграций. Вследствие катастрофы, разразившейся в России, более полутора миллиона ее граждан оказались рассеянными буквально по всему миру - пожалуй, в Европе, Азии и на американских континентах найдутся лишь отдельные страны, в которых после 1918 г. не обосновались бы эмигранты из рухнувшей Российской империи. Однако очевиден тот факт, что в силу совокупности целого ряда - не всегда очевидных - факторов русские колонии в одних странах оказывались в десятки (а то и в сотни) раз больше, чем в других.
В этом отношении интересным примером является Швеция. До революции эта страна не раз становилась прибежищем для тех, кто по тем или иным причинам не мог или не хотел оставаться в России. Так, в 1900-1910 гг. Швеция принимала евреев, покидавших Российскую империю в связи с нарастанием международной напряженности и угрозой участия ее в грядущей войне [1, с. 23]. В это же время (с началом 1900-х гг.) в Швеции искали и находи-
ли заработок трудовые мигранты из России, в основном крестьяне, привлекавшиеся к неквалифицированным работам в северных регионах страны [1, с. 30-32; 2, с. 418; 3, с. 144-145]. Наконец, широко известным является тот факт, что начиная с 1905 г. (и особенно с началом Первой мировой войны) многие из русских социал-демократов и революционеров скрывались и занимались подпольной деятельностью в Стокгольме [4; 5; 6; 7]. Менее исследованными являются сюжеты, связанные с коммерческой деятельностью российских предпринимателей в Швеции в годы Первой мировой войны. Однако их длительное нахождение в стране существенно увеличивало численность русской диаспоры - в 1916 г. число русских подданных в Швеции увеличилось с 4 до 8 тыс. [8, с. 336]. Этому способствовал и транзит русских военнопленных - часть из них надолго или навсегда осталась в стране [9, с. 358-384; 10, с. 55]. Иными словами, к 1917-1918 гг. русские были нередкими гостями в Швеции и по самым разнообразным причинам на тот или иной срок становились ее иммигрантами - этому способствовали как географическая близость и наличие хорошо налаженных коммуникаций, так и
существование разнообразных возможностей устройства своей жизни и быта в этой скандинавской стране.
Однако после революции 1917 г. число русских, проживающих в Швеции, не только не возросло, но и сократилось; Швеция стала страной, в которой сложилась одна из самых малочисленных и «слабых» русских диаспор - не только в сравнении с такими крупными центрами русской эмиграции, как Франция или Германия, но и даже с соседними Финляндией и Норвегией. Пожалуй, если историки и отмечали этот факт, то всерьез никогда не задавались вопросом, почему столь географически близкая к России страна, до этого не раз принимавшая ее граждан, так и не стала хотя бы одним из региональных центров русской эмиграции. Данная статья не претендует на исчерпывающее исследование всех факторов, повлиявших на формирование и развитие русской диаспоры в Швеции в межвоенный период, совокупность которых включает в себя множественные политические, экономические и социокультурные аспекты. Однако представляется, что определяющим и заслуживающим пристального внимания является самый первый этап - 1918-1919гг., когда Швеция отказалась массово принимать русских эмигрантов, впустив в страну лишь небольшое число беженцев.
Поэтому задачами данной работы является рассмотрение общей миграционной политики Швеции в начале ХХ в. (с фокусом на 1914-1920 гг.) и освещение ситуации, сложившейся с приемом беженцев из России в 1918 г. Насколько последовательно по отношению к ним проводилась миграционная политика Швеции? Какое влияние она оказала на формирование в стране русской диаспоры? В статье также будет предпринята попытка анализа влияния на отношение к русским эмигрантам и беженцам таких факторов, как экономическое положение Швеции, предыдущий опыт приема русских эмигрантов в контексте внутриполитической ситуации, отношения шведских властей с дипломатическими миссиями К.Н. Гулькевича и В.В. Воровского и общественное мнение.
Проблемы историографии
Анализ комплексных вопросов, связанных с миграционной политикой Швеции в историческом и современном контекстах, факторов, определявших ее, является актуальнейшей проблемой в современной шведской историографии. На протяжении XX в. политика Швеции в отношении приема иммигрантов и беженцев претерпела серьезнейшие изменения - кардинальный поворот от практически полной закрытости, пик которой пришелся на 1928-1945-е гг. [11, с. 21; 27-30], до ее превращения в одну из самых либеральных в Европе; процесс этот начался еще в 1950-е-19б0-е гг. [12, с. 37-43]. Поэтому многие современные шведские ученые обращаются к анализу того или иного периода формирования миграционной политики страны и факторов, повлиявших на нее в конкретной исторической ситуации по отношению к определенной группе/категории иммигрантов.
До 1960-х гг. наибольшее освещение в историографии получили проблемы истории финских и прибалтийских (особенно - эстонских) диаспор и политика Швеции по отношению к ним. Однако русские эмигранты также становились предметом отдельных монографических работ - а именно политика по отношению к советским беженцам, оказавшимся в Швеции в последние годы Второй мировой войны и сразу после ее окончания. Андерс Берге исследовал проблемы шведской миграционной политики и ее взаимосвязи с внешней политикой - отношениями с Советским Союзом, сделав вывод о том, что осторожное отношение Швеции к русским беженцам и принудительная репатриация части из них были связаны в основном с нежеланием Швеции портить отношения с СССР [13; 14]. Сесилия Нотини Бурх в своей диссертации
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.