Человек и общество
Символическая среда и социальный порядок
И.К. ДЖЕРЕЛИЕВСКАЯ
Символ имеет давние традиции изучения, однако остается недостаточно проясненным понятием. Мы полагаем, что теория социокультурной динамики П.А.Сорокина дает возможность углубить сложившееся в западной социальной философии и социологии представление о символе.
Имеются в виду несколько концепций под общим названием «символический интеракционизм», которые декларируют свою зависимость от взглядов Дж. Г. Мида и Ч. Кули. Общий смысл концепций заключается в том, что процесс человеческого взаимодействия осуществляется как процесс «культурного шифрования» предметов и явлений окружающего мира, прежде всего при помощи языка. В результате этого возникает общее видение и оценка предметов и явлений окружающего мира, который перестает быть самим собой и становится миром социальным.
В логику данного подхода укладываются и представления П. Сорокина о «символических проводниках» социального взаимодействия. По мысли ученого, это взаимодействие сводится к обмену различными представлениями, восприятиями, чувствами и вообще всем тем, что известно под именем психических переживаний. Однако человек с человеком не могут обмениваться непосредственно психическими переживаниями. Этот обмен обязательно принимает экс-психическую -
л
символическую форму1.
Как утверждает П. Сорокин, было бы ошибочным рассматривать язык как единственный звуковой символический инструмент. К их числу
1 См.: Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992, с.42.
он относит музыку, а также другие звуковые символические проводники: колокольный звон, означающий начало или конец церковной службы; школьный звонок, возвещающий о конце урока, или телефонный звонок, сообщающий нам, что кто-то хочет с нами поговорить, и т.д. Кроме этого он указывает на световые и цветовые символические проводники (рисунки, картинки, книги, цвет одежды и др.), мимические (жесты, танец, парады, процессии, церемониалы) и предметные (денежная ассигнация, обручальное кольцо, крест, герб, знамя, паспорт и др.). Словом, по мысли ученого, «почти все физико-химические энергии используются как символические носители взаимодействия», которые «экстернализуют, материализуют, объективируют и социализируют нематериальные значения»2. Необъективированное значение, остающееся в сознании индивида, становится недоступным для других людей.
В то же время один и тот же символический носитель в разных культурах может пониматься по-разному. Если, скажем, свастика, изображенная на одежде греческого юноши II в. до н.э., символизировала защиту от злых духов (на носу судов, принадлежащих скандинавским пароходствам, и по сей день можно увидеть такой же знак и в том же значении), то свастика на рукаве фашиста обозначает принадлежность к партии и выступает символом опасности.
Очевидно, что основное назначение символического носителя -передавать смысл. Аналогичную роль играет и культурный знак. И в том и в другом случае смысл образуется посредством переноса на символический предмет или явление смысла другой вещи или события
о
по механизму ассоциативной связи3. Возможно, поэтому понятия «символ» и «знак» нередко используются как синонимы, хотя между ними имеется глубокое различие.
2 Сорокин П.А. Указ соч., с. 208.
3 См.: Леонтьев Д.А. Психология смысла. М. 1999, с. 417.
Впервые на это различие обратил внимание К. Юнг, полагая, что «знак всегда меньше, нежели понятие, которое он представляет, в то время как символ всегда больше, чем его непосредственный очевидный смысл»4. О различии знака и символа говорят и другие исследователи. Так, А. Ф. Косарев рассматривал знак как «обедненный, деградировавший в смысловом отношении символ»5.
Итак, и символ, и знак являются смыслонесущими образованиями. Но в отличие от сравнительной однозначности знака, смысловая наполненность символа неисчерпаема.
Есть и другой аспект проблемы. И знак, и символ - это надперсональные образования, они восходят к коллективному опыту. Знак зиждется на знании этого опыта, символ -на вере.
«Вера есть обличение вещей невидимых, - отмечает Н.А. Бердяев. -В противоположность этому знание может быть определено как обличение вещей видимых. Само собою разумеется, что слово «видимый» и «невидимый» нужно понимать всеобъемлюще, не в смысле зрительного восприятия и не в смысле внешнего восприятия, а в смысле принудительной данности или отсутствия принудительной данности. Видимые, то есть принудительно данные вещи - область знания, невидимые, то есть не данные принудительно вещи, вещи, которые должно еще стяжать, - область веры»6.
Иными словами, вера не нуждается в опытных доказательствах, она лежит за границами непосредственного опыта и берется человеком не из того, что явлено его глазам и ушам. Вера имеет своим смыслом не объяснение очевидных вещей, а узаконивание человека в этом мире или, как сказал К. Юнг, «приспособление всего внешнего опыта человека к душевным событиям». Вера дает возможность человеку поместить
4 Юнг К. Архетип и символ. M., 1991, с. 99.
5 Косарев А.Ф. Философия мифа. M., 2000, с.116.
6 Бердяев Н.А. Философия свободы. М., 1997, с. 43.
себя в духовную (трансцендентную) реальность. Она дарует человеку нечто гораздо более важное, нежели знание, а именно смысл жизни.
Эта вера опирается на религиозный опыт, уходящий в глубину веков. Религиозный опыт воспринимается не как логическое построение, а «как живое, жизненное начало человеческой воли и энергии действия»7. На первое место выдвигается индивидуальный духовный опыт, т.е. опыт сопротивления злу и сознательное свободное движение в направлении к идеалу «совершенного Добра». Духовный опыт человека находит выражение в религиозных символах.
Все мировые религии, отмечает К. Юнг, пытаются уловить незримые духовные события, «Они содержат изначально тайное сокровенное знание и выражают тайны души с помощью величественных образов. Храмы и священные писания возвещают в образе и слове освященные древностью учения, сочетающие в себе одновременно религиозное чувство, созерцание и мысль». При этом чем прекраснее, грандиознее и обширнее эти передаваемые традицией символы, тем дальше они от непосредственного чувственного опыта, тем более они воспринимаются как данность, тем более они становятся предметом веры.
По мысли Юнга, главные символические фигуры любой религии выражают высокую моральную и интеллектуальную установку. Они должны привлекать, убеждать, очаровывать, потрясать. Они созданы из материала откровения и отображают первоначальный опыт Божества. Они открывают человеку путь к пониманию Божественного и одновременно предохраняют от непосредственного с ним соприкосновения. Благодаря тысячелетним усилиям человеческого духа эти образы уложены во всеохватывающую систему мироупорядочивающих мыслей. Символические образы прошли чрезвычайно длительный путь более
7 Соловьев B.C. Философские начала цельного знания. Соч. В 2 т. M., 1988, т. 2, с. 143.
или менее сознательного развития и таким образом стали коллективным опытом.
В этом месте рассуждений обратимся к теории социокультурной динамики П. Сорокина, в контексте которой сформулированы понятия двух типов культуры, принципиально различающихся системой истины и знания, типом религии и образцами «святости», представлениями о правильном и неправильном, формами искусства и литературы, нравами, законами, правилами поведения, экономическими и политическими организациями и даже типами человеческой личности8. Это - культура духовная и культура чувственная.
Символ, основанный на вере, является принадлежностью духовной культуры, ибо только здесь реальность понимается как «не воспринимаемое чувственно, надматериальное, непреходящее Бытие»9.
Именно об этих символах говорит П.А. Флоренский как об «органах нашего общения с реальностью. Ими и посредством их мы соприкасаемся с тем, что было отрезано до тех пор от нашего сознания... Так что же удивительного, если они, явления нам реальности, не подчиняются законам субъективности? Символы не укладываются на плоскости рассудка, структура их насквозь
антиномична. Но эта антиномичность есть не возражение против них, а,
10
напротив, -залог их истинности»10.
Можно сказать, что символы, основанные на вере, приводят в соприкосновение все три реальности - чувственную, надчувственную и трансцендентную. Благодаря им все бытие человека, окружающий его мир обретают тайну и божественность, они становятся высокими и многозначными. Иными словами, символ в духовной культуре помогает человеку воспринять мир целостно (синкретически) и диалектически, т.е. в единстве противоположностей (точнее, не замечая их).
8 См.: Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика. СПб., 2000, с.45. ,
9 Там же, с. 48.
10 Флоренский П.А. У водоразделов мысли // Собр.соч. В 2 т. М. ,1990, т. 2, с. 344.
Многовековая история западноевропейской философии и науки есть борьба веры и знания. Продуктом этой борьбы и явился такой «мутант», как «рациональная вера» или вера, основанная на знании.
Движение к рациональному знанию очистило поверхность человеческого мира от всех суеверных и иррациональных элементов, но одновременно и разрушило его духовный дом, поскольку замкнуло мир человека на уровне чувственной реальности. «Мы обращаемся к мудрости всех времен и народов - пишет К.Юнг - и обнаруживаем, что все по-настоящему ценное уже давно было высказано на самом прекрасном языке. Подобно жадным детям мы протягиваем руку к этим сокровищам мудрости и думаем, что если нам удастся их схватить, то они уже наши. Но мы не способны оценить то, что хватаем, руки устают, а сокровища все время ускользают», ибо, сточки зрения рационального знания, символ непостижим.
Вера, основанная на знании, утвердившаяся в чувственной культуре, постоянно требует опытных доказательств. Все богатство и многозначность мира и человека она редуцирует к эмпирической реальности. «Живой и подвижный, многозначный символ» превращается в «знак, простое обозначение, ярлык, навешиваемый на предметы и отношения вещного мира... И хотя наука о знаковых системах (семиотика) приносит человечеств
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.