ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
№ 4 2014
© 2014 г. П.М. АРКАдьЕВ система форм плюсквамперфекта
в шапсугском диалекте адыгейского языка
В статье рассматривается система глагольных форм шапсугского диалекта адыгейского языка (западная ветвь северокавказской семьи), выражающих значения из области «сверхпрошлого» (плюсквамперфекта). Подробно исследуется семантика плюсквамперфектных форм, в том числе в несобственно временных употреблениях. Типологически нетривиальное свойство шапсугской системы форм «сверхпрошлого» состоит в последовательном различении перфективных, имперфективных и ирреальных плюсквамперфектных форм.
Ключевые слова: адыгейский язык, грамматическое время, плюсквамперфект, «сверхпрошлое», ретроспективный сдвиг, аспект, модальность, условные конструкции
The paper discusses the system of verbal forms of the Shapsug dialect of Adyghe (Western branch of the North-Caucasian language family) expressing the semantics of «discontinuous past» (pluperfect). A detailed study of the semantics of the pluperfect forms in both temporal and atemporal uses is presented. From the typological point of view, the Shapsug system is non-trivial in that it distinguishes between perfective, imperfective, and irrealis types of pluperfect.
Keywords: Adyghe, grammatical tense, pluperfect, «discontinuous past», retrospective shift, aspect, modality, conditional constructions
ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Семантика1 плюсквамперфекта в последние годы привлекала довольно большое внимание лингвистов, в том числе типологов, изучающих грамматические категории и грамматические системы (из важнейших работ можно упомянуть [Плунгян 1998; 2001; Squartini 1999; Сичинава 2005; 2007; Ammann 2005; Plungian, van der Auwera 2006; Пет-рухин, Сичинава 2006]). Основной результат, достигнутый в этой области и предвосхищенный еще в классической работе [Dahl 1985: 146-149], заключается в том, что была выделена ранее не описанная семантическая область так называемого «сверхпрошлого» [Плунгян 2001; 2011: 356-360], содержащая целый ряд связанных между собою и не всегда тривиальных значений.
1 Материал диалекта черноморских шапсугов (единственное описание см. в работе [Кера-шева 1995/1957]; диалект шапсугов Турции, отраженный, например, в работах [Dumézil 1954] и [Smeets 1984], во многих отношениях отличается от рассматриваемого здесь) был собран в ходе летней экспедиции Института лингвистики РГГУ в аул Агуй-Шаспуг Туапсинского р-на Краснодарского края, июнь-июль 2007 г., состоявшейся при поддержке гранта РГНФ № 06-04-00194а. Я благодарю всех своих информантов, а также Ю.А. Ландера, В.А. Плунгяна и Д.В. Сичинаву за ценные замечания к первоначальному варианту этой статьи. Часть полученных результатов была представлена также в совместном с А.Ю. Орлицкой докладе на 4-й Конференции по типологии и грамматике, ИЛИ РАН, Санкт-Петербург, ноябрь 2007 г. Я признателен всем коллегам, принявшим участие в обсуждении этих докладов, и А.Ю. Орлицкой за помощь в работе и предоставленный материал. Данная работа была написана в 2009-2010 гг. и в основном отражает знания и представления автора о предмете на момент написания. Ответственность за все возможные ошибки лежит на мне.
В отличие от «обычного» прошедшего времени, не сообщающего ничего о связи прошлой ситуации с моментом речи, функция показателей сверхпрошлого заключается в том, чтобы тем или иным образом указать на неактуальность обозначаемой предикатом ситуации для настоящего момента. Более абстрактный семантический признак «неактуальность для момента речи» может реализоваться в различных частных значениях, образующих зону сверхпрошлого. Важнейшими из этих значений являются следующие:
(1) собственно неактуальность прошлой ситуации для настоящего ('P имело место раньше, но не имеет места в настоящий момент'); важным подтипом данного значения, нередко выражающимся в языках мира специализированными показателями, является хабитуалис в прошедшем [Dahl 1985: 100-102] (Я раньше курил, а теперь бросил);
(2) антирезультатив (см. подробнее [Плунгян 2001]) двух типов: аннули -рованный результат (Ребенок родился и сразу умер) и недостигнутый результат (Раз пятнадцать он тонул, погибал среди акул);
(3) давнопрошедшее в собственном смысле (ситуация локализуется в отдаленном прошлом - что бы каждый конкретный язык ни понимал под «отдаленным прошлым», ср. обсуждение в [Dahl 1985: 120-128; Fleischman 1989: 20-23]);
(4) предшествование ситуации точке отсчета в прошлом (Когда я пришел, он уже ушел); данное значение, которое традиционно считается основным для семантики плюсквамперфекта (ср. [Comrie 1985: 65]), как оказывается, для зоны сверхпрошлого является скорее периферийным;
(5) контрфактивность в условных и некоторых других типах ирреальных конструкций (Если бы я прочел учебник, я бы сдал экзамен).
У показателей сверхпрошлого также имеется ряд нетривиальных дискурсивных значений (например, они маркируют события, нарушающие нарративную последовательность), подробнее о них см. в работах [Сичинава 2005: гл. 3; 2008; Plungian, van der Auwera 2006].
Особый интерес для типологии сверхпрошлого (и для типологии грамматических систем в целом) представляют глагольные системы, в которых данная зона обслуживается несколькими грамматическими формами (см. [Сичинава 2003; 2005]). В настоящей статье предпринята попытка описать семантику целого ряда форм, которые можно отнести к зоне сверхпрошлого, в шапсугском диалекте адыгейского языка. Материал адыгских языков уже рассматривался с точки зрения типологии сверхпрошлого (см. работы [Короткова 2005; 2009] о литературном адыгейском языке и [Сомин 2011; 2012] о бесленеевском диалекте кабардино-черкесского языка), однако система шапсугского диалекта обнаруживает ряд важных расхождений с приведенными в упомянутых работах данными, в частности отличия от во многом сходной системы темиргоевского диалекта адыгейского языка, и может послужить ценным источником сведений о системах с несколькими формами сверхпрошлого.
1. ОБЗОР ФОРМ СВЕРХПРОШЛОГО В ШАПСУГСКОМ ДИАЛЕКТЕ
В работах [Короткова 2005; 2009] на материале литературного адыгейского языка2, собранном в ауле Хакуринохабль (Шовгеновский р-н Республики Адыгея), было продемонстрировано, что форма с суффиксом -гъагъэ (-вавв), именуемая в грамматиках «давнопрошедшим совершенным» (см. [Рогава, Керашева 1966: 170, 188-191]) или «плюсквамперфектом» (см. [Яковлев, Ашхамаф 1941: 340; Кумахов 1971:
2 В основе литературного адыгейского языка лежит темиргоевский диалект; говор а. Хакуринохабль (см. [Тестелец 2009]) по ряду параметров отличается от зафиксированного в грамматиках стандарта.
218]), представляет собою классический случай «сверхпрошлог о», т.е. показателя, функция которого заключается в отнесении обозначаемой предикатом ситуации к плану прошедшего, тем или иным образом неактуального для момента речи.
Важное свойство формы на -какв - ее морфологическая неэлементарность: данный показатель являет собою типологически сравнительно редкий случай «двойного прошедшего», где первое вхождение суффикса -кв/-ка - стандартный претерит, а второе - так называемый показатель ретроспективного сдвига [Плунгян 1998, 2001], функция которого заключается в том, чтобы «перенести» событие, обозначенное предикатом, уже оформленным временными и аспектуальными аффиксами, «еще на один шаг» в прошлое.
В тех языках, где отмечены показатели ретроспективного сдвига, они, как правило, способны присоединяться к целому ряду видо-временных форм, ср., например, данные языка сантали [Сичинава 2001]. Особенность адыгейской системы заключается в том, что в ней все значения зоны сверхпрошлого фактически обслуживаются единственным показателем -гъа-гъэ; отмеченная в грамматике [Рогава, Керашева 1966: 170, 197-198] и охарактеризованная как «малоупотребительная» форма «давнопрошедшего несовершенного» с суффиксом щтыгъа-гъэ, содержащим показатель имперфекта («прошедшего несовершенного») щтыгъэ (-s,tэвв), в идиоме а. Хакуринохабль используется только в некоторых ирреальных контекстах и лишена собственно временного значения.
Исследование материала шапсугского диалекта показало, что в нем система сверхпрошлого устроена во многом симметрично системе «обычного» прошедшего и содержит две ретроспективизированные при помощи показателя -гъэ формы, соотносящиеся как перфективная и имперфективная. В этом заключается основное отличие шапсугской системы от зафиксированной в а. Хакуринохабль.
Помимо этого, в шапсугском диалекте более четко, нежели в идиоме а. Хакуринохабль, противопоставлены две ретроспективизированные формы, образующиеся при помощи омонимичных аффиксов, но различающиеся семантикой и морфонологией. Первая из этих форм - уже упомянутый ретроспективизированный имперфект со сложным показателем -Ижа-вв3, где показатель ретроспективного сдвига присоединяется к суффиксу имперфекта -Ижв4; данная форма употребляется в индикативных контекстах и имеет имперфективное значение, о ее семантике см. § 2. Вторая форма - ретроспекти-визированный ирреалис со сложным показателем -Иэ-ва-вв, где суффикс ретроспективного сдвига присоединяется к форме сослагательного (ирреального) наклонения -Иэ-вв, представляющей собою комбинацию суффиксов будущего времени/предположительной модальности -Щэ) и прошедшего времени -вв, случайно оказавшуюся омонимичной показателю имперфекта. Данная форма употребляется в аподозисах условных и уступительных конструкций и в пожеланиях, о ее семантике см. § 3.
Омонимия между имперфектом и ирреалисом и, соответственно, между их рет-роспективизированными коррелятами тем не менее не является полной, поскольку присоединение данных показателей имеет различные морфонологические эффекты: показатель имперфекта, в отличие от показателя ирреалиса, вызывает в основах, оканчивающихся на последовательность /еСе/, чередование, превращающее такую последовательность в /аСе/ (см. более подробно [Smeets 1984: 206-211; Аркадьев, Тестелец 2009]), ср. sэ-sэmag'e-stэв 'я болел' (имперфект) vs. ^э^эт^'е-Нэк 'я бы заболел' (ирреалис), соответственно, ретроспективизированные формы: sэ-sэmag'e-stэвa-в 'я тогда болел
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.