УДК 343.1
Системно-структурная модель специальных познаний, используемых в уголовном судопроизводстве
Е.П. ГРИШИНА, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Российской таможенной академии
Статья посвящена проблемам определения дефиниции, разработки и обоснования модели специальных познаний, используемых в доказывании по уголовным делам. Рассматриваются информационная, прикладная (функциональная) и юридическая составляющие этих познаний.
Ключевые слова: сведущие лица, специальные знания, эксперт, специалист, уголовно-процессуальное доказывание, профессия, опыт, сведения.
System-structural model of the special knowledge used in criminal legal proceedings
Clause is devoted to problems of definition of a definition, development and a substantiation of model of the special knowledge used in доказывании on criminal cases. Information, applied (functional) and legal components of these knowledge are considered.
Keywords: the expert persons, special knowledge, the expert, the expert, criminally-remedial доказывание, a trade, experience, data.
Эволюция научных идей, взглядов, концепций — от разработки основ до нового, последовательного исследования теоретических и прикладных аспектов деятельности сведущих лиц — предполагает в качестве необходимой составляющей определение ряда дефиниций, прежде всего таких, как «специальные знания» и «специальные познания».
Понимание сущности, природы и содержания специальных познаний имеет неоценимое значение для их эффективного использования в доказывании: «...оно будет способствовать правильному определению областей знаний, которые могут быть использованы; привлечению к участию в следственном действии соответствующего специалиста; определению оснований и назначения экспертного исследования, его предмета, а также решению других вопросов»1.
Прежде всего следует отметить, что «правовой аспект использования достижений научно-технического прогресса в уголовном судопроизводстве длительное время не привлекал к себе должного внимания ученых-процессуалистов и поэтому при всей актуальности оставался недостаточно разработанным»2. В результате целостного учения об использовании специальных познаний в производстве по уголовным делам нет.
Определенную сложность содержит в себе семантическое определение специальных знаний и специальных познаний (в науке уголовно-
процессуального права и действующем законодательстве встречаются обе формулировки), ибо философские и авторские лингвистические трактовки этих понятий не всегда являются полными и тем более не отражают правовой сущности этих терминов.
Философия определяет знание как «проверенный общественно-исторической практикой и удостоверенный логикой результат процесса познания действительности, адекватное ее отражение в сознании человека в виде представлений, понятий, суждений, теорий»3. Схожее определение предлагается И.И. Трапезниковой, по мнению которой «знание» означает продукты общественной и духовной деятельности людей; идеальное выражение в знаковой форме объективных свойств и связей мира, природного и человеческого4, а В. Копнин предлагает трактовку понятия «знания» как совокупности идей человека, в которых выражено теоретическое определение им предметов5.
На основе анализа приведенных высказываний можно сделать вывод о том, что знание может быть представлено в виде определенной информации, не вызывающей сомнения, приемлемой для описания (характеристики) предметов и явлений действительности, непротиворечивой и предполагающей в качестве обязательного условия формирование в ходе творческого, активного процесса, именуемого обще-
1 Степанов В.В., Шапиро Л.Г. Концептуальные проблемы понятия специальных знаний в уголовном судопроизводстве // Электронный юридический журнал «Юрист-онлайн». Дата посещения: 04.11.2009.
2 Понюшкин ВА. Научно-технический прогресс в уголовном судопроизводстве: правовые аспекты. — Воронеж, 1985. С. 3—4.
3 Философский энциклопедический словарь. — М., 1983. С. 192.
4 См.: Трапезникова И.И. Знание как элемент структуры специальных знаний в уголовном судопроизводстве // Фундаментальные и прикладные проблемы управления расследованием преступлений: Материалы межвуз. науч.-практ. конф. (к 50-летнему юбилею кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России). Ч. 1. — М., 2005. С. 132.
5 См.: Копнин В.П. Диалектика, логика, наука. — М., 1973. С. 198.
ственной практикой. Значение практической деятельности людей в формировании подобного знания не усматривается. Но в уголовно-процессуальной деятельности нет места абстрактным идеям и сомнительным положениям, не проверенным и не апробированным в практической деятельности людей, — слишком важные задачи решаются в ходе применения этих знаний. Следовательно, для определения теоретико-правовой парадигмы специальных знаний, используемых в уголовном судопроизводстве, требуются дополнительные критерии.
Существует мнение, что термин «специальные знания»1 является производным от понятия «специальность» (профессия)2.
Уголовно-процессуальный кодекс РФ демонстрирует двойственный подход к характеризуемым понятиям: как следует из содержания ч. 1 ст. 58, «специалист — лицо, обладающее специальными знаниями...», в то же время ч. 4 ст. 80 гласит, что показания специалиста — сведения, сообщенные им на допросе об обстоятельствах, требующих специальных познаний. Законодатель проявил очевидную непоследовательность при изложении упомянутых статей: получается, что для того, чтобы быть привлеченным к участию в деле в качестве специалиста, нужно обладать специальными знаниями, а для дачи показаний в качестве специалиста этих знаний уже недостаточно — нужны специальные познания.
Схоластической может быть названа позиция ученых-процессуалистов, не усматривающих принципиальной разницы между понятиями «специальные знания» и «специальные познания»3, отрицающими наличие между ними ощутимой корреляционной связи (корреляция — от лат. correlation — взаимозависимость, соотношение, взаимосвязь)4.
Представляется целесообразным тезис о разграничении понятий «специальные знания» и «специальные познания», поскольку приставка «по-» несет в себе определенную усиливающую смысловую нагрузку, усложняя содержание термина.
По мнению В.Д. Арсеньева и В.Г. Заболоцкого, специальные знания в уголовном процессе следует рассматривать как систему сведений, полученных в результате научной и практической деятельности в определенных областях (медицина, бухгалтерия, автотехника) и зарегистрированных в научной литературе, мето-
дических пособиях, инструкциях и т. д., а специальные познания — как знания, полученные соответствующими лицами в результате теоретического и практического обучения определенному виду деятельности, при котором они приобрели необходимые навыки для ее осу-ществления5.
Разумно предположить, что основной источник приобретения специальных знаний — образовательная сфера; знания не предлагают в качестве необходимого компонента прикладной характеристики, более просты по содержанию и не имеют структурного разграничения на информационную и прикладную составляющие.
Кроме того, отличие в содержании двух этих понятий состоит еще в том, что специальные познания являются неотъемлемым качеством личности, а специальные знания — результат изучения (постижения) каких-либо явлений, их систематизации, анализа, обобщения. Специальные знания могут содержаться в монографиях, научных и методических пособиях, учебниках, справочниках, руководствах и т. п.
Для обоснования теоретико-прикладной концепции специальных познаний как понятия, производного от понятия «специальные знания», и как признака основной принадлежности сведущих лиц в уголовном судопроизводстве немаловажное значение имеет и лингвистическое разграничение понятий «познание» и «познания».
В уголовно-процессуальной и криминалистической науке специальные знания иногда рассматриваются с позиции информационного подхода, а познания — исключительно функционального, т. е. специальные знания трактуются как знания, необходимые для собирания криминалистически значимой информации и приобретаемые в результате обучения или практической деятельности, а специальные познания — как проводимые на основании специальных исследований6. Подобный подход с очевидностью демонстрирует подмену существительного «познания», отражающего результаты познавательной деятельности, существительным «познание», не употребляемым в русском языке в силу собирательного характера во множественном числе, отражающим активную деятельность по постижению закономерностей окружающей действительности. Получается, что в производстве по уголовным делам используются знания в форме познания.
1 Здесь и далее указывается термин, употребленный автором цитаты, поскольку в теории уголовного процесса и криминалистики допускается смешение и отождествление понятий «специальные знания» и «специальные познания». — Примеч. авт.
2 Такой точки зрения придерживаются, в частности, В. Зезянов и В. Циркаль (см.: ЗезяновВ.П. Роль, место и значение специальных знаний в криминалистической методике: Дис. ... канд. юрид. наук. — Ижевск, 1994. С. 17; ЦиркальВ.В. Тактика производства следственных действий с участием специалиста: Дис. ... канд. юрид. наук. — К., 1984. С. 22—23).
3 См., например: Эйсман АА. Заключение эксперта (структура и научное обоснование). — М., 1967. С. 91.
4 См.: Косарев С.Ю. История и теория криминалистических методик расследования преступлений. — СПб., 2008. С. 275.
5 См.: Арсеньев В.Д., Заболоцкий В.Г. Использование специальных знаний при установлении фактических обстоятельств дела. — Красноярск, 1986. С. 4.
6 См.: Новиков АА. Институт специалиста в уголовном судопроизводстве России: Дис. ... канд. юрид. наук. — Калининград, 2007. С. 71—72.
92
«Новый индекс»
Ю.Г. Торбин определяет познание как процесс приобретения новых знаний, а знания — как результат процесса познания1. Данное определение ближе к философскому, нежели к юридическому, поскольку информация, знания «в чистом виде», без прикладного аспекта, т. е. пригодности и реальной возможности
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.