Faulkner B., Tideswell C.A. Framework for Monitoring Community Impacts on Tourism // Journal of Sustainable Tourism. 1997. № 5. P. 3-28.
Furnivall J. Colonial Policy and Practice. A Comparative Study of Burma and Netherlands India. N.Y., 1956. P. 304.
Graves T. Psychological acculturation in a tri-ethnic community // South-Western Journal of Anthropology. 1967. № 23. P. 337-350.
Lambert R.D. Some Minor Pathologies in the American Presence in India // Annals of the American Academy of Political and Social Science. 1966. Vol. 368. P. 157-170.
Hall E. Beyond Culture. N.Y.: Doubleday, 1976.
Hall E. The Hidden Dimension. N.Y.: Doubleday, 1966.
Hall E. The Silent Language. N.Y.: Doubleday, 1959.
Hofstede G. Think Locally, Act Globally: Cultural Constrains in Personnel Management // Management International Review. 1998. № 38. P. 7-26.
Redfield R., Linton R., Herskovits M.J. Memorandum for the study of acculturation // American Anthropologist. 1936. Vol. 38.
Sam D.L., Berry J.W. (eds.). The Cambridge Handbook of Acculturation Psychology. Cambridge: Cambridge University Press, 2006.
Word C., Borchner S., Furnhan A. The Psychology of Culture Shor. 2hd ed. Hove: Routledge, 2001.
© 2015 г.
Д.С. ГОРБАТОВ, С.Н. БОЛЬШАКОВ
СЛУХИ В ЗАРУБЕЖНОЙ СОЦИОЛОГИИ И СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ
ГОРБАТОВ Дмитрий Сергеевич - доктор психологических наук, доцент, профессор кафедры менеджмента массовых коммуникаций Санкт-Петербургского государственного университета (E-mail: gorbatov.rus@gmail.com); БОЛЬШАКОВ Сергей Николаевич - доктор экономических, политических наук, профессор того же университета, заведующий кафедрой менеджмента массовых коммуникаций (E-mail: snbolshakov@ gmail.com).
Аннотация. В статье анализируются основные этапы развития и современное состояние проблематики слухов в зарубежной научной традиции. Особое внимание уделяется классификации, существующим трактовкам факторов распространения слухов и тенденциям изменения содержания сообщений в социальной среде. Определяются некоторые перспективы дальнейшего изучения феномена слухов. В частности, признается целесообразным учитывать специфику диалогического взаимодействия распространителей неподтвержденных сведений для лучшего понимания их природы.
Ключевые слова: слухи • виды слухов • факторы распространения слухов • тенденции изменения содержания слухов
Неподтвержденные сообщения, передаваемые по каналам неформальной коммуникации в проблемных ситуациях, исследуются в зарубежной социологии и социальной психологии на протяжении почти ста лет. За это время сложились определенные
теоретические подходы к изучению типологии слухов, пониманию совокупности факторов распространения и тенденций сопутствующего изменения содержания такого рода информации. Рассмотрим их характеристики, обращая особое внимание на динамику становления существующих трактовок феномена слухов, а также на возможные перспективы их дальнейшего развития.
Проблема разработки типологии слухов. В качестве основного критерия классификации слухов традиционно используется эмоциональное состояние аудитории. Первая попытка его применения была предпринята в годы Первой мировой войны [Hart, 1916]. Выделялись три категории слухов, а именно: вызванные "угрозой толпе" (threattotheherd) - о вторжении противника, коварных шпионах, гигантских орудиях и субмаринах; предполагающие "исполнение желаний" (wish-fulfilment) - об упавшем в соседнем графстве немецком дирижабле, затонувшей неподалеку вражеской подводной лодке, долгожданной высадке многотысячных отрядов из России; а также связанные с популярной в то время концепцией комплексов, совокупностей эмоционально окрашенных идей, бессознательно направляющих процессы социального фантазирования в определенное русло - это сведения о сексуальных похождениях политиков или военных, известия о злодеяниях врага и проч.
Надо заметить, что первые две категории слухов, выделенные Б. Хартом, в том или ином виде повторялись в последующих типологиях, тогда как идея "слухов-комплексов" не получила признания в общественных науках. По-видимому, это связано с наличием конструктивного дефекта: чуть ли не любое сообщение первой или второй категории в случае чрезмерной выраженности сопутствующих эмоций могло приобрести основания для включения в третью из предложенных категорий.
Новый шаг в развитии описываемой классификации был сделан во время Второй мировой войны [Knapp, 1944]. Анализируя совокупность доступных ему слухов, Р. Кнэпп также предпочел трихотомическую конструкцию, на этот раз включающую следующие разновидности: "осуществления мечты"(pipe-dream) или "слухи-желания" (wishrumor), выражающие позитивные ожидания и устремления аудитории. Многие из них представляли собой не только предвосхищение хода событий, но и попытку выдать желаемое за действительное ("Япония последние полгода остро нуждается в нефти", "До лета в Германии произойдет революция", "Многочисленные российские отряды высадились на Британских островах", "В лондонском Ллойде и на Уолл-стрит ставят 10 к 1, что война закончится к осени"); "слухи-пугала" (bogierumor), связанные с тревогами, актуальными опасениями и глубинными страхами тех, среди кого они циркулируют. Диапазон выражения негативных эмоций при этом был довольно широк - от пессимистических до панических ("Крабовое мясо, законсервированное японцами, содержит осколки стекла","Несколько тысяч тел солдат вынесло к городу X.", "Весь тихоокеанский флот уничтожен в Пёрл-Харборе"); "вбивающие клин"(wedge-driving) или "агрессивные" (aggression) слухи, направленные на разрушение социальных связей. В качестве их характерной особенности выделялись проявления враждебности по отношению к представителям органов власти, союзникам или различным группам среди собственного населения ("Британцы занимаются вредительством на своих судах в американских портах, чтобы не выходить в море", "Католики в Америке пытаются уклониться от призыва в армию", "Евреи уклоняются от призыва", "Британцы используют только колониальные отряды, а не мужчин из Англии").
И в этом случае третья категория оказалась выделенной не вполне корректно. Дело в том, что в нее не были включены агрессивные слухи, направленные против "чужих". Обосновывая свое решение, Кнэпп проводил рискованную аналогию между слухами и мечтами, утверждая, что точно так же, как уже удовлетворенные потребности никогда не проявляются в мечтах, так и чувство ненависти к врагу, получив социальное одобрение и поддержку, впредь не нуждается в выражении посредством массовых коммуникаций.
Такое сопоставление продуктов сугубо индивидуальной и совместной коммуникативной деятельности не представляется удачным. Свою роль в его возникновении, по-видимому, сыграли особенности эмпирического материала, на основе которого разрабатывалась классификация. Известно, что ее автор имел дело с 1089 вариантами сообщений, посланных читателями журнала "Ридерс дайджест" в комитет общественной безопасности штата Массачусетс. Агрессивные слухи, не относящиеся к "вбивающим клин", могли отсутствовать по разным причинам: из-за ограниченного периода сбора сведений (сентябрь 1942 г.), нерепрезентативного состава респондентов, вследствие самоотбора информантами "наиболее пригодных" для экспертов сообщений, наконец, из-за их удаленности от театра боевых действий и, следовательно, от объектов выражения своей враждебности. Более логичным стало бы выделение общей категории агрессивных слухов, с последующим ее разделением на две разновидности - "вбивающих клин" (направленных на "своих") и, скажем, "враждебных" (против "чужих"). Однако такой вариант не получил реализации, а позже сама идея противопоставления слухов агрессивных и пугающих аудиторию была отвергнута ведущими исследователями этой проблематики.
Основной недостаток своей классификации автор видел в сложности процессов генезиса большинства переживаний: "множество слухов, которые на поверхности выражают желание или агрессию, в действительности более глубоко оказываются мотивированными страхом" [Knapp, 1944: 31]. С точки зрения Г. Олпорта и Л. Постмэна, данная проблема, по сути, ставит под сомнение правомерность существования четкой категоризации "желание-страх-ненависть". По их мнению, без основательного клинического изучения тех или иных индивидов невозможно разобраться в многообразии мотивов, обусловливающих распространение неподтвержденных сведений [Allport, Postman,1946/47].
Под влиянием этого соображения представители следующего поколения исследователей - Р. Росноу, Дж. Йост и Дж. Эспосито - сосредоточились на двух противоположных категориях слухов: "желания" и "страха", соответственно, связанных с получением благоприятных или неутешительных известий [Rosnow at al., 1986]. Слухи агрессивной направленности, занимавшие видное место в концепции Кнэппа, вошли в последнюю из названных категорий, так как их распространители неизменно характеризовали прогнозируемые последствия как нежелательные и опасные. Представление о полярности отношения аудитории к последствиям обсуждаемых событий способствовало тому, что в дальнейшем исследователи стали с большей определенностью подразделять слухи на "позитивные" и "негативные" [Rosnow, 1991].
Проблема в том, что оставшиеся категории независимо от их наименований, не охватывают всей совокупности неподтвержденных сведений, передающихся по каналам неформальной коммуникации. Так, в другом исследовании Р. Росноу респонденты смогли идентифицировать 52% поступивших к ним слухов как пугающих и неблагоприятных и 6% - в качестве одобряемых и желательных. Подчеркнем, что значительная часть сообщений оказалась вне указанного контекста, т.е. не была однозначно определена как имеющая позитивное или негативное значение [Rosnow at al., 1988].
Такие слухи, отнесенные к особой группе "невовлеченности" (non-involvement), фактически оказались выведены за границы рассмотрения. Резонно предположить, что значительную их часть составляли сообщения сенсационного характера, вызывающие интерес своей необычностью, будоражащие любопытство и поражающие воображение. Во всяком случа
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.