смерть по законам «судьи Богов»: современная интерпретация древневавилонской традиции*
В.В. Тумов, кандидат юридических наук, доцент
В статье получили отражение некоторые аспекты легального причинения смерти в Древней Месопотамии. В ней в отрыве от философско-метафизического представления о существовании смертной казни реализован конкретно-исторический подход к этому явлению в Законах Хаммурапи. Авторское представление изложено с применением современного терминологического аппарата юриспруденции.
Ключевые слова: легальное причинение смерти, смертная казнь, Законы Хаммурапи, уничтожение преступника, объект преступного посягательства, принцип талиона, объективное вменение.
Легализация причинения смерти, до сих пор с точки зрения объяснения своего существования не преодолела метафизический барьер. Но она - факт. И для целей предлагаемого исследования, прежде всего, - факт исторический. Гносеологический аспект истории права ориентирует нас на нормативно-правовые акты, наличие и состояние которых позволяет увидеть позитивно-правовую политику древних законодателей. В данном случае обратим внимание на Законы Хаммурапи (далее - Законы)1. Ореол вопросов, связанных с законным причинением смерти, при-
* Статья подготовлена в рамках государственного заказа Министерства образования и науки Российской Федерации, тема № 511201.
1 Дальнейший анализ осуществлен на основе текста Законов Хаммурапи, представляющего собой перевод В.А. Якобсона в частичной обработке и с комментариями А.А. Немиров-ского (Хрестоматия по истории Древнего Востока. Т. 1. М., 1980). Для уточнения применяется сопоставление этого перевода с переводом И.М. Волкова (Законы вавилонского царя Хам-мураби. М., 1914).
менительно к потенциалу имеющегося в нашем распоряжении источника, позволяет выявить субъектов данного вида наказания; объекты преступного посягательства, влекущие его; способы исполнения; цель исключительной меры государственного принуждения.
Спекулятивность смертной казни, ее политическая окраска, просматривается в объектах, защитить которые призвано причинение смерти. Информативность объектного состава состоит и в раскрытии высших социальных ценностей периода формального закрепления соответствующих норм. Последний тезис может быть поставлен под сомнение только в случае непризнания причинения смерти высшей мерой наказания. Однако для этого нет оснований.
Текст Законов позволяет произвести описание субъектного состава с точки зрения пола преступника и его социально-правового статуса. Для соответствующей характеристики приемлемо использовать и современное понятие «специальный субъект преступления». При опреде-
лении терминологических приоритетов важен следующий вопрос. Рассматривать любое правонарушение, за которое в Законах предусмотрено причинение смерти, как уголовное правонарушение (то есть преступление), или принимать во внимание современную теорию российской системы законодательства, что по Законам не исключает смертной казни за проступки1. Автор статьи исходит из криминализации всех деяний, влекущих по Законам причинение смерти. Все защищаемые Законами социальные отношения представляются объектами преступного посягательства, если субъект посягательства должен быть умерщвлен.
Рассуждая о смертной казни, в конечном итоге задаешься вопросом о целесообразности такого наказания. Цели наказания выявляются в Законах при рассмотрении пролога и эпилога, которыми их снабдил Хаммурапи. Начало пролога позволяет логическим путем представить достижение социальной справедливости и благоденствия населения (в первую очередь - физического) в качестве общих целей создания Законов и применения закрепленных в них санкций. Но общие цели достигаются путем реализации частной цели, которая подчеркивается как в прологе, так и в эпилоге, - уничтожить преступника2. Цель смертной казни определена
1 Например, употребление спиртного жрицами (§ 110 Законов), адюльтер (§ 129, 133 Законов), ненадлежащее исполнение договора (§ 256).
2 В прологе читаем: «...меня, Хаммурапи,... чтобы дать сиять справедливости в стране, чтобы уничтожить преступников и злых, ... - Анум и Эллиль призвали меня для благоденствия населения. ...». В эпилоге Хаммурапи напутствует своих последователей: «... пусть истребит в стране преступников и злых.».
предельно ясно. Правопорядок требует жертв.
Эти жертвы могут быть субъектами как материальных, так и формальных составов преступлений. Примером последнего является первый параграф Законов, предписывающий смертную казнь за обвинение в убийстве. Приведенная норма предполагает реализацию разновидности символического талиона. Смерть полагалась и за недоказанное обвинение в колдовстве (§ 2 Законов) и за лжесвидетельство в «деле о жизни» (§ 3 Законов). Постановка под угрозу смерти другого человека, т. е. попытка доказать его причастность к преступлению, за которое предусмотрено лишение жизни, - есть основание для смертной казни. Тот факт, что этот принцип вытекает из содержания трех первых параграфов Законов позволяет сделать вывод о том, что жизнь - это наиболее значимая социальная ценность и объект охраны и во времена Хаммурапи.
Следующим объектом (предположительно и по значимости) явились отношения собственности. Хищение как государственного, так и частного имущества, было основанием для смертной казни (§ 6; 22). Скупка похищенного влекло идентичное наказание (§ 6). Покушение на хищение с помощью пролома в стене выделено в самостоятельный формальный состав преступления, караемого смертной казнью (§ 21). Лишить жизни следовало и за такой квалифицированный вид хищения, как хищение во время тушения пожара (§ 25). Как смертоносные квалифицировались и такие посягающие на отношения собственности деяния, как сокрытие в
своем доме беглых государственных рабов (§ 16) или удаление рабского знака чужого невольника (§ 227).
Сегодня отношения собственности не воспринимаются в качестве адекватного смертной казни объекта посягательства. Что же лежит в основе древнего законодательства? Если попытаться найти адекватное объяснение, то допустимо предположить, что хищение воспринималось как угроза жизни, а угроза жизни - основание смертной казни. Такая гипотеза предполагает, что собственность защищается смертной казнью не сама по себе, а как возможная предпосылка смерти потерпевшего от хищения. Жизнь взаимосвязана с экономикой. В основе экономики производительность труда. При низкой производительности труда, которая была свойственна древним обществам, жизнь во многом зависела от наличия имущества в необходимом объеме. Это объяснение в большей мере относится к предпосылке строгой охраны частной собственности.
Государственная собственность необходима для выполнения государственных задач. Она охраняема также как и национальная безопасность из соображений социальной стабильности. Потому повинен смертью как похититель принадлежащего дворцу или храму, так и гражданин, не желающий лично участвовать в боевых действиях (§ 26). Специальными субъектами государственных преступлений, караемых причинением смерти, выступали сотники и десятники древневавилонской армии. На них возлагалась ответственность за боеспособность армии царя: строгий отбор призывников, отказ от
наемников, забота о солдатах. Нарушение данных обязанностей влечет смертную казнь командира как государственного преступника, подрывающего боеспособность царской армии (§ 33-34).
Сегодня в России недопустимо назначение смертной казни женщинам. Такого исключения Законы Хаммурапи не предполагают. Женщины указаны в качестве субъектов экономических (§ 108), государственных (§ 109), брачных преступлений (§ 129, 133, 142-143). Наказуемым смертной казнью деянием выступает не только действие, но и преступное бездействие: невыдача преступников хозяйкой питейного заведения, собиравшихся в ее шинке (§ 109).
Прелюбодеяние или изнасилование как следствие влекли умерщвление прелюбодеев или насильника (§ 129-130). Каковы предпосылки такой строгости? В условиях невозможности определения отцовства мужчина должен быть уверен, что продолжен именно его род. Воспитание ребенка сопряжено с экономическими затратами и перспективой наследования им имущества отца. Уверенность в отцовстве, видимо, воспринималась настолько значимой социальной ценностью, что угроза ее антипода была сопряжена с угрозой смерти преступника.
В семейной сфере наказуем смертью инцест (§ 157) и половая связь свекра со снохой (§ 155). Параграф 153 Законов примечателен способом упоминаемой в нем смертной казни. Только здесь, наряду с сожжением и утоплением в иных случаях, упомянуто сажа-ние женщины на кол за причастность к убийству мужа по мотиву связи с другим мужчиной. При этом имеет место
расхождение в переводах данного пассажа В.А. Якобсоном и И.М. Волковым. Перевод Якобсона: «Если жена человека позволила убить своего мужа ради другого мужчины.», - не исключает форму соучастия жены-изменницы, отличную от исполнителя преступления. Однако, не совсем ясно, позволила она это сделать себе или иному исполнителю. По мнению И.М. Волкова рассматриваемый фрагмент при переводе имеет следующий смысл: «Если чья-нибудь жена умертвит своего мужа ради другого мужчины, то ее должно посадить на кол». При такой интерпретации исполнение преступления - дело рук самой прелюбодейки.
Провозглашенный Хаммурапи в прологе принцип справедливости как основа его деятельности во многих нормах опирается на принцип талиона. Ярким примером выступает казнь строителя, творение которого погребло под своими останками заказчика (хозяина возведенного строителем дома) (§229). Смерть за смерть. Справедливость такого наказания подкрепляется государственной политикой Хаммурапи в отношении исполнения договорных обязательств. Исключительное отношение к договорной дисциплине просматривается в Законах на основе норм контрактного права. Например, § 253256 повествуют о мучительной смерти путем растерзания скотом неоплатного должника, обязавшегося обрабатывать поле, но халатно отнесшегося к положениям такого соглашения. Потому смерть подрядчика в § 229 - это результат ненадлежащего исполнения контракта,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.