ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
< 3 2008
© 2008 г. Г.С. СТАРОСТИН
СОГЛАСОВАТЕЛЬНЫЕ КЛАССЫ И СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ МНОЖЕСТВЕННОГО ЧИСЛА В ЯЗЫКЕ !ХОНГ
Статья посвящена детальному разбору системы именных согласовательных классов языка !хонг (южно-койсанская языковая семья). Основной вывод заключается в том, что в основе классной системы !хонг лежит категория отчуждаемости, имеющая три возможных значения («отчуждаемый», «неотчуждаемый», «нейтральный»), которые соответствуют трем именным классам этого языка. Следы того, что эта категория когда-то была словоизменительной, до сих пор сохраняются в !хонг в виде реликтовых явлений. Поскольку с точки зрения устройства морфологии имени !хонг является наиболее сложным из всех известных на сегодняшний день кой-санских языков, работа содержит также элементы формообразовательного, морфонологиче-ского и даже тонального анализа особенностей этого языка.
0. ВВЕДЕНИЕ
Язык !хонг (!Xoo), на котором говорят несколько сотен человек в юго-западной Ботсване и ряде районов Намибии, является на настоящий момент последним живым представителем так называемой южно-койсанской семьи языков, некогда распространенной на значительной части территории этих стран, а также современной ЮАР1. Значение, которое имеет профессиональное описание этого языка для койсанского и африканского языкознания в целом, трудно переоценить, поскольку южно-койсан-ские языки в меньшей степени, чем северно-койсанские и центрально-койсанские, подверглись внешнему воздействию как языков банту, так и европейских языков, и, таким образом, в своем языковом строе могут сохранять чрезвычайно архаичные «исконно койсанские» черты не только в области фонетики, но и грамматического строя. При этом, однако, все имеющиеся у нас описания ныне мертвых южно-койсанских языков принадлежат исследователям, работавшим в конце XIX - первой половине XX века (В. Блик, Л. Ллойд - язык |хам [Bleek 1911] и др.; Д. Блик - языки //нг [Bleek 2000], |ауни [Bleek 1937]; Р. Стори - язык |хааси [Story 1999] и др.); большинство из них достаточно поверхностно и к тому же крайне малоудовлетворительно с точки зрения точности фонетической записи и адекватности морфологического и лексического описания.
Неудивительно поэтому, что появление детального, подробно откомментированного и снабженного фонетическими и морфологическими пометами словаря языка !хонг [Traill 1994] было в свое время отмечено специалистами как своеобразная веха в кой-санском языкознании. Наибольший интерес при этом вызвала фонологическая система !хонг, которая, если верить Э. Трэйллу, насчитывает 126 согласных фонем, 83 из которых представляют собой так называемые «кликсы» (щелчковые) - максимально богатый из всех известных на сегодняшний день инвентарей (так, по общему числу
1 Несколько лет тому назад в ЮАР был практически случайно обнаружен ряд пожилых носителей языка н|уки, также относящегося к южно-койсанской семье; к сожалению, он уже не является для них основным языком общения, а о молодых носителях н|уки говорить явно не приходится. Подробнее о н|уки см. [Сга^^аП 2004].
кликсов !хонг превышает, например, язык нама приблизительно в четыре раза). Именно на примере языка !хонг были впервые открыты такие интересные фонологические противопоставления, как «назализация кликса vs. преназализация кликса», «кликс с исходом на простой vs. абруптивный увулярный» и некоторые другие (подробное описание системы кликсов в !хонг см., в частности, в [Ladefoged, Traill 1994]).
Нужно, однако, подчеркнуть, что - по крайней мере, по сравнению с другими кой-санскими языками - ничуть не меньший интерес !хонг представляет и в морфологическом отношении. Судя по имеющимся описаниям, глагольная морфология !хонг относительно бедна (основная масса грамматических значений выражается здесь при помощи препозитивных частиц), однако в области именной морфологии !хонг значительно выделяется даже на фоне близкородственных ему языков.
Во-первых, судя по краткому грамматическому описанию Трэйлла [Traill 1994: 743], !хонг - единственный из известных нам койсанских языков, где обнаруживается хорошо развитая система согласовательных классов. В прочих койсанских языках обычно отмечают либо наличие родовых противопоставлений (центрально-койсан-ские языки - нама, наро и пр.; подробнее см. [Vossen 1997]), либо ситуацию, когда скрытые классные противопоставления у существительных проявляются лишь в случае их анафорического замещения личными местоимениями (северно-койсанские языки, см. [Snyman 1970]). Напротив, в !хонг классная принадлежность имени может (хотя и не обязана, т.е. по отдельно взятой именной форме, как правило, нельзя определить именной класс) выражаться как в составе самого имени, так и в составе синтаксически связанных с ним членов предложения; ср. примеры, приводимые Трэйллом:
n а |nä-i |a-i !xä-i t-i |?aa |ii k-i
я претерит видеть лев большой REL1 мертвый связка REL
n а |nä-a® +ä-a® !xä-a® t-a® |?aa |ii k-a®
я претерит видеть кость большой REL1 сломанный связка REL
n а |nä-e !?u-le !xä-e t-e |?aa |ii k-e
я претерит видеть блюдо большой REL1 сломанный связка REL
Во-вторых, в !хонг налицо, по-видимому, наибольшее разнообразие (опять-таки по сравнению с прочими койсанскими языками) способов выражения значения множественного числа. Как правило, в каждом отдельно взятом койсанском языке можно зафиксировать один-два продуктивных суффикса множественного числа (в централь-но-койсанских - по одному для каждого из трех родов), присоединяемых непосредственно к основе, и этого вполне достаточно для образования соответствующих форм подавляющего большинства существительных. Во всех языках, помимо этого, имеются отдельные случаи супплетивизма; засвидетельствовано также образование мн.ч. с помощью частичной или полной редупликации (в таких южно-койсанских языках, как |хам и др.). В !хонг редупликация как регулярное грамматическое средство, по-видимому, отсутствует, однако вместо этого наблюдается колоссальное количество нетривиальных морфонологических чередований, далеко не всегда предсказуемых и вынуждающих Э. Трэйлла регулярно приводить в своем словаре форму мн.ч. в качестве второй обязательной.
К сожалению, детального грамматического описания !хонг, по степени удовлетворительности соответствовавшего бы уровню словаря, на настоящий день ни Трэйллом, ни каким-либо другим исследователем-койсанологом предложено не было. В связи с этим, в частности, крайне насущным остается вопрос о причинах такого удивительного разнообразия способов образования множественного числа в этом языке и возможности сведения их к минимальному количеству обобщенных моделей. Этот вопрос, в свою очередь, оказывается тесно переплетенным с проблемой происхождения и общего функционирования классной системы в именных парадигмах !хонг, т.к. для правильного выделения формантов множественного числа нужно, естественно, уметь
2
2
2
выделять и форманты единственного, иногда совпадающие по своему сегментному составу с согласовательными суффиксальными элементами соответствующих классов (ср. в приведенных выше примерах - |a-i «лев» при |xà-i «большой» и т.п.). Данная работа представляет собой попытку дать хотя бы относительно удовлетворительный ответ на эти вопросы.
1. ПРОБЛЕМА ВЫДЕЛЕНИЯ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ СОГЛАСОВАТЕЛЬНЫХ КЛАССОВ В !ХОНГ
1.1. Количество выделяемых классов
Э. Трэйлл считает возможным распределить все именные словоформы !хонг по 5 классам в зависимости от того, какой из пяти возможных согласователей (1-й класс: -i; 2-й класс: -aŒ; 3-й класс: -e; 4-й класс: -u; 5-й класс: -n) употребляется при наличии в предложении данной словоформы.
Отметим сразу же, что 5-й класс - «дефектный»; к нему из всего многообразия именных форм !хонг относятся лишь три слова - личное местоимение n «я», thaa «вещь» и |qàa-bà «небольшой кусочек». В связи с этим в дальнейшем мы будем исключать 5-й класс из нашего рассмотрения (тем более что несупплетивной формы мн.ч. у местоимения «я» в !хонг нет, а слово thaa образует мн.ч. по аддитивной модели - tha-ni, см. 3.1.3).
Далее, бросается в глаза очевидная связь между 1-м и 4-м классами. Все без исключения существительные 4-го класса имеют значение множественного числа; при этом подавляющее большинство соответствующих им форм единственного числа относится к 1-му классу, напр., !xUu (1) - !xUu-tê (4) «трубка»; //àhbi (1) - //àhbu-tê (4) «куча» и т.п. Данное распределение, однако, не является полным, так как имеется небольшое количество имен 1-го класса, образующего формы мн.ч. 2-го или того же 1-го класса (ср. //qhUi (1) - //qhUa-tê «рогатая гадюка»; gohoŒ (1) - gohaŒ-tê (2) «гной»), равно как и форм мн.ч. 4-го класса, соответствующих формам ед. ч. 2-го и 3-го классов (ср. //àhi (3) -//àhba-tê (4) «взрослый самец антилопы»; //gà?m (2) - //gà?ma-tê (4) «ноготь»). Наличие таких случаев не позволяет нам формально свести оба класса к одному. Однако ни одна из парадигм типа 1/1, 1/2, 2/4, 3/4 не является по-настоящему продуктивной, и не исключено даже, что в ряде случаев Трэйллом были зафиксированы просто ошибочные формы, особенно когда речь идет об именах, крайне редко используемых в форме мн.ч. (таких как «гной» и др.). Поэтому для удобства мы будем в дальнейшем говорить о едином классе 1/4, или просто о 1-м классе.
Можно утверждать, что по крайней мере в единственном числе налицо строго троичное противопоставление - 1-й класс, характеризующийся согласователем -i; 2-й класс c согласователем -aŒ; 3-й класс с согласователем -e.
1.2. Семантическая интерпретация классных различий
Здесь ситуация выглядит достаточно запутанно. Более или менее очевидно, что обозначенное нами троичное противопоставление не имеет никакого отношения к дифференциации по половому признаку. Так, в один и тот же класс (3-й) попадают слова àa «отец», qae «мать», tâa «человек»; ко 2-му классу, напротив, относится как слово !nau «юноша», так и //gai «самка» и т.д. Равным образом невозможным оказывается выделить какую-либо семантическую доминанту и по другим типологическим признакам, отмеченным в языках Африки; части тела, названия животных, растений, артефакт
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.