ТЕОРИЯ ПРАВА
СОЦИАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО
Д.А. Керимов, член-корреспондент РАН, доктор юридических наук, профессор
В теории и практике термину «социальное» придаются два смысла: во-первых, широкий — общественное/ социальное, гражданское общество, социальное государство, социальная структура общества и т. п; во-вторых, узкий — наличие соответствующих благ, предоставляемых человеку, закрепление, охрана и обеспечение прав и свобод человека и гражданина, система социальных услуг и т. п. Оба смысла этого термина, естественно, взаимосвязаны, второй предполагает первый, первый дополняет и конкретизируется вторым. Иначе говоря, они взаимопроникают друг в друга.
Из сказанного следует, что государственная власть по природе своей социальна и в силу этого ее целями и задачами является не только устроение жизни социума, но и удовлетворение материальных и духовных потребностей и интересов людей.
В данной статье мы уделим основное внимание рассмотрению вопроса о том, как государство реализует миссию по обеспечению свобод, равнопра-
вия граждан, их социальной и правовой защищенности, как оно воплощает социальную справедливость в общественную практику.
В конституциях многих стран фиксируется социальность политики, проводимой их государствами. В частности, в ст. 7 Конституции Российской Федерации 1993 г. провозглашается: «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». Соответственно главными задачами этого государства объявляются:
• государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства;
• охрана труда и здоровья людей;
• назначение пенсий и пособий нетрудоспособным;
• установление гарантированного минимального размера заработной платы;
• достижение достойного жизненного уровня каждым гражданином.
К числу социальных прав граждан Конституция Российской Федерации
относит также право на труд и свободный выбор профессий; на жилище; на социальное обеспечение; на защиту от безработицы; на отдых и досуг; на образование; на участие в политической, экономической и культурной жизни страны; на медицинскую помощь; на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской, творческой и иной деятельности, не запрещенной законом; на охрану частной собственности и многие другие социальные права.
Конституция Российской Федерации, как и конституции других цивилизованных стран, признает, что основные социальные права и свободы человека неотчуждаемы и присущи ему от рождения.
Создание в России основ рыночной экономики, проведение приватизации и денационализации обусловили появление предложений о возложении на частный сектор обязанности обеспечения социальных (и экономических) прав граждан. Иногда высказываются соображения об отстранении государства от регулирования социальных отношений вообще, от освобождения его от ответственности за охрану и обеспечение этих прав. Однако подобные предложения не могут быть приняты хотя бы по той простой причине, что международное право предписывает всем государствам гарантировать реальное осуществление социальных прав и свобод граждан.
Другое дело, что выполнение этой миссии российским государством (как, впрочем, и многими другими государствами) осуществляется нерегулярно, является недостаточно эффективным.
Основная причина подобных отступлений в том, что государство пе-
реживает переходный период. Оно не свободно от кризисных явлений. Ему свойственны поиски и внедрение в практику адекватных новому времени подлинно демократических форм отношений со своими гражданами.
Из изложенного очевидно, что понятие социальной государственности непосредственно и органически связано с представлениями о социальной свободе и справедливости, равенстве и равноправии граждан, наконец, о правосознании, законности и правопорядке, о правовом государстве и гражданском обществе.
Говоря о свободе, мы сталкиваемся с неимоверным богатством содержания этого понятия. В научной литературе при выделении познавательного аспекта подчеркивается зависимость от осознания и знания необходимости, т. е. мира, общества и самого человека. Чем полнее и глубже наши представления о них, тем мы свободнее в своих суждениях и размышлениях о происходящем. Однако же одних знаний недостаточно для того, чтобы быть свободным. Необходимы еще действия, которые соответствовали бы познанной необходимости. Дополнение познавательного аспекта практически действенным приближает нас к пониманию свободы, но не исключает учета и других ее граней.
Всем хорошо известно изречение «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». На самом деле индивид не может не сообразовывать свои поступки и действия с поведением и деятельностью членов семьи, к которой принадлежит, не подчиняться коллективу, в котором работает, государству, представителем которого является. Всякое анархическое своеволие, прояв-
ление эгоизма, идущего вразрез с общественным благом, не имеет ничего общего со свободой, нуждается в пресечении, ибо приводит к ограничению свободы других членов общества.
Следовательно, свобода предполагает или включает в себя определенные ограничения. Именно поэтому государство является той общественной организацией, которая не только предоставляет своим гражданам права и свободы, не только гарантирует их реализацию, но и возлагает на них обязанность следовать конституционным установлениям, в которых фиксируется их ответственность перед обществом и его членами.
Представление о свободе и ответственности как взаимодополняющих друг друга характеристиках статуса человека в обществе открывает возможность выработки адекватного представления о социальной роли государства.
Такой подход тем более необходим, что в отечественной марксистской литературе длительное время первостепенное значение придавалось насильственно-принудительной функции, а не социальной. При этом не учитывалось, что сами основатели марксизма к числу причин, обусловивших возникновение государства, относили достижения определенной согласованности между людьми различных сословий и классов. Для того чтобы классы не пожрали друг друга в бесплодной борьбе, появляется государство — так формулирует свою мысль Ф. Энгельс. Иначе говоря, государство изначально было призвано обеспечить жизненность организуемого им сообщества, что предопределяло необходимость выполнения им
социальных функций. При этом важно отметить, что по мере усложнения общественных процессов, углубления их противоречивости значение социальной политики неуклонно возрастает, наблюдается усиление ее регулирующего воздействия на материальную и духовную сферы жизнедеятельности людей. Заметим к тому же, что государство оказывается орудием, которое в состоянии сдерживать мощный натиск механизма рыночной конкуренции, который наряду с позитивным эффектом обладает и негативным, ведет к расколу населения на группы приобщенных к благам цивилизации и отстраненных от ее достижений, увеличивает пропасть между богатыми и бедными.
Понятие социальности государства сопряжено не только с понятием свободы, но и с такими феноменами, как справедливость и равенство.
Будучи организацией, представляющей и защищающей интересы своих граждан, государство должно в своей политике исходить из принципа справедливости, предполагающего равноправное к ним отношение, не отдавая предпочтение тем или иным слоям, сословиям, группам населения.
Как известно, равенства между людьми в действительности не существует. Государство просто не в состоянии учесть различия их склонностей, способностей и пристрастий к тому или иному роду деятельности. Оно вынуждено отвлекаться, не принимать во внимание особенности характеров, темперамента и всех других характеристик их индивидуального своеобразия.
«Люди равны между собой единственно в отношении метафизической
своей сущности: во всем остальном они не равны, — писал Б. Н. Чичерин. — Все естественные определения ведут к неравенству, а так как эти определения дают содержание человеческой деятельности, то право рядом с формальным равенством признает материальное неравенство» [1, с. 141—142].
Уравнивание различных людей, осуществляемое государством в целях распределения общественных благ в соответствии с универсальным законодательным стандартом, игнорирует их индивидуальные способности и тем самым утверждает неравенство. Не без основания Н.А. Бердяев замечал: «Существует трагическая диалектика свободы и равенства» [2, с. 287].
В том же ключе рассуждает С.Л. Франк: «По существу начала свободы и равенства, как известно, скорее антагонистичны, что не раз и обнаруживалось на историческом опыте; начало свободы личности предполагает, правда, всеобщность самодеятельности и в этом смысле формальное равноправие всех, но, с другой стороны, стоит в резком антагонизме к началу реального равенства: в силу фактического неравенства способностей, условий жизни, удачи между людьми свобода должна вести к неравенству социальных положений, и, наоборот, реальное равенство осуществимо только через принуждение, через государственное регулирование и ограничение самодеятельности личности, свободного выбора жизненных возможностей» [3, с. 229].
Однако «реальное равенство» (точнее, равноправие) осуществимо отнюдь не только через государственное принуждение и «ограничение свободной самодеятельности личности». Социальное
государство обеспечивает это равноправие, предоставляя личности в соответствии со справедливостью максимальные возможности для самореализации.
Итак, все имеют (или должны иметь) равные субъективные права (назовем их первичным равноправием) и равные отправные, стартовые начала для их реализации (назовем их равноправием возможностей). Однако реальная государственная практика свидетельствует об отступлениях от равенства прав и возможностей. Уравнивание людей в распределении социальных благ несправедливо и, следовательно, отрицает равноправие. Когда, к примеру, работа человека, формально выполняющего свои функции без особого рвения и напряжения ума, оценивается законом (или указом, постановлением) значител
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.