ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 2007, том 77, № 8, с. 719-723
ИЗ РАБОЧЕЙ ТЕТРАДИ ИССЛЕДОВАТЕЛЯ
В предлагаемой вниманию читателей статье обсуждаются результаты репрезентативного общероссийского исследования "Социальное неравенство в социологическом измерении". Судя по полученным данным, в настоящее время в стране сложилась ситуация социокультурного и социально-психологического раскола. Россия как бы разделилась на две части: одна солидаристская, ставящая перед собой те или иные общие цели, другая - сосредоточенная на индивидуальном выживании.
СОЦИАЛЬНОЕ НЕРАВЕНСТВО В ОБЩЕСТВЕННОМ МНЕНИИ РОССИЯН
А. Л. Андреев
Люди разного достатка и социального положения обычно придерживаются неодинаковых взглядов на мир. То, что в одной социальной среде считается ценностью, в другой может рассматриваться нейтрально или даже негативно. И хотя это положение в принципе верно для всех обществ, какой-то единой "формулы", связываю-19 субъектов Федерации.
Если учитывать цивилизационные особенности России, то начать анализ следует с соотношения ценностей коллективизма и индивидуализма, выражающих не только различные жизненные стратегии, но и способы наиболее эффективного решения жизненных задач.
Респондентам предлагались три пары альтернативных тезисов, характеризующих указанную аксиологическую антиномию в одном из её конкретных смысловых "срезов". Прежде всего это самый общий мировоззренческий аспект - уровень своего рода "жизненной мудрости". Что кажется сегодня россиянам более правильным - известная пословица "Человек - кузнец своего сча-
АНДРЕЕВ Андрей Леонидович - доктор философских наук, главный научный сотрудник Института социологии РАН.
стья" (а это значит, что и успех, и неудачи - всё в его руках) или противоположная этому максима "Жизнь человека в гораздо большей степени определяется внешними обстоятельствами, чем его собственными усилиями" (а стало быть, старайся или не старайся, но результат всё равно в конечном счёте от этого не зависит)?
Как известно, развитие России шло в очень трудных, часто экстремальных природных и исторических условиях, что отложилось в национальном менталитете в виде своеобразного стоического фатализма, признающего неодолимую силу обстоятельств. Человек в такой картине мира ощущает себя бессильным перед обстоятельствами: "плетью обуха не перешибёшь".
Мы, разумеется, не располагаем эмпирическими данными, позволяющими проследить, как исторически менялось количественное соотношение между "активистской" и "фаталистской" позициями. Тем не менее результаты исследования позволяют сделать вывод, что и в настоящее время последняя несколько преобладает в российском обществе. Однако такое преобладание, само по себе достаточно значимое, всё же не является подавляющим. За утверждение "человек сам кузнец своего счастья" высказались в общей сложности 42% респондентов, а в поддержку противоположной точки зрения - 58%. Укоренённость в массовом сознании представлений о том, что собственные способности и усилия далеко не всегда приводят к успеху, наталкивает на мысль, что "культура неопределённости" и "общество риска" сформировались в России задолго до того, как об этом стали говорить на Западе. Просто здесь такой модус бытия всегда казался настолько естественным, что потребности в какой-то специальной рефлексии по этому поводу не возникало.
Когда вопрос переходит из философско-миро-воззренческой плоскости в сферу чисто практических соображений, эта пропорция изменяется в сторону повышения роли индивидуальных усилий человека, а значит, и индивидуального начала вообще. Весьма примечательным с точки зрения теоретической реконструкции социально-психологического профиля российского общества является распределение мнений по поводу ещё одной предложенной респондентам альтернативы, касающейся стратегии, на которую должны ориентироваться социальные практики. Как лучше действовать, чтобы отстоять свои интересы и добиться чего-то важного, - сообща или рассчитывая исключительно лишь на свои силы? Мнения респондентов разделились практически поровну: 51% - за коллективные действия, 49% - за чисто индивидуальные.
Очевидно, что полученную итоговую пропорцию надо рассматривать как сложную результирующую многих противоречиво связанных друг с другом факторов и обстоятельств. В ней смешаны и естественная склонность к индивидуализму, всегда присущая той или иной части населения, и дефицит навыков социальной самоорганизации, во многом утраченных или атрофировавшихся в условиях советского патернализма, и воздействие СМИ, настойчиво пропагандирующих сегодня этику личного успеха, и реакция на прогрессирующую атомизацию общества, и социальное расслоение, часто делающее коллективные действия весьма проблематичными. Немалую роль сыграло и то, что администрация разных уровней в последние годы систематически игнорировала практически любые идущие снизу коллективные акции, если только они не были связаны с угрозой серьёзной дестабилизации (перекрытие магистралей и др.), вследствие чего готовность участвовать в таких акциях стала ассоциироваться с готовностью участвовать в "беспорядках" и силовых противостояниях. Какой из этих факторов вносит наибольший вклад в итоговые цифры, сказать трудно - вопрос этот требует специального исследования. Однако ясно, что мы сталкиваемся в данном случае с ситуацией социокультурного и социально-психологического раскола. Перед нами как бы две России: одна - солидаристская, ставящая перед собой те или иные общие цели, другая - сосредоточенная на индивидуальном выживании. Как показывает анализ полученных данных, любой из двух альтернативных подходов (и соответствующих ценностных ориентаций) представлен в любой социально-демографической группе не менее чем третью её численности. Эти две России и сегодня довольно плохо понимают друг друга, а в случае возникновения нестабильности такой раскол может обернуться противостоянием, чреватым серьёзными социальными потрясениями.
Казалось бы, если человек - игрушка судьбы, его личные усилия ничего не значат и в любой момент могут разбиться о гряду обстоятельств, то респонденты должны были бы поддержать "страховочный" вариант распределения жизненных благ по принципу уравнительной справедливости. Если судить о России и русских по широко распространившимся мифам, именно так и должны были бы рассуждать наши соотечественники. Однако это не так. На протяжении ряда лет опрашиваемым предлагается ещё одна пара альтернативных тезисов: "равенство возможностей для проявления способностей каждого человека важнее, чем равенство доходов и условий жизни" и "равенство доходов, положения и условий жизни каждого человека важнее, чем равенство возможностей для проявления способностей".
Выбрать ту или иную альтернативу должны были и наши респонденты. Вопреки расхожим стереотипам о русской ментальности, предпочтение было отдано вовсе не второй альтернативе, а первой (59% ответов против 41%), причём данная пропорция варьируется по основным социально-демографическим группам очень умеренно. Иными словами, каких-либо поддающихся отчётливому выделению социальных групп, которые стремились бы "всё отнять и поделить", в современной России нет. Признание того, что людям должна быть предоставлена возможность проявить себя и получить за это соответствующее вознаграждение, преобладает над уравнительными настроениями, хотя и не в одинаковой мере.
Дифференцированный анализ полученных данных по основным социально-демографическим группам и некоторым специально выделенным категориям опрашиваемых показывает, что склонность верить в то, что успех зависит только от самого человека, имеет в России, как и везде, отчётливо выраженную "модернизационную" природу. В общем и целом оценка значимости индивидуальных усилий и способностей плавно повышается обратно пропорционально возрасту респондентов и прямо пропорционально уровню образования и величине поселения, в котором они живут и/или откуда они родом. Аналогично обстоит дело и с выбором между равными шансами и равными доходами. Более молодые респонденты, лица, имеющие высшее или среднее специальное образование, жители (уроженцы) крупных городов, особенно мегаполисов, ценят в первую очередь равенство возможностей и склонны надеяться преимущественно на себя, тогда как люди среднего и пожилого возраста, проживающие в сельской местности и городках районного масштаба, не закончившие средней школы, увереннее чувствуют себя в составе различного рода общностей и нуждаются в выравнивании не только стартовых условий, но и вознаграждения за конечные результаты деятельности. Разумеется, важным
здесь является также уровень компетентности респондентов: - среди руководителей, самостоятельно принимающих решения, "индивидуалисты" встречаются чаще, чем "коллективисты", а среди рядовых работников и особенно не работающих - наоборот.
Перечисленные дифференцирующие факторы действуют не с одинаковой силой. Например, когда речь идёт о "философской" альтернативе "Человек - кузнец своего счастья" - "Жизнь человека в гораздо большей степени определяется внешними обстоятельствами, чем его собственными усилиями", такие параметры, как возраст, служебный статус и место социализации дают разброс 22-25%, тогда как все остальные - от 10 до 14%.
В этой связи особенно интересно отметить, что фактический уровень образования и тип поселения в настоящее время оказывают на расхождение во мнениях по данному вопросу заметно меньшее воздействие, чем место, где человек пошёл в школу. Это означает, что в основе представлений респондентов о способности личным усилием преодолевать обстоятельства часто лежит не объективное соотнесение "силы волн с силой пловца", а внутренние самоощущения, пропущенные через сформированные культурой и опытом первоначальной социализации фундаментальные "картины мира". Скажем, серия примерно одинаковых личных затруднений может совершенно по-разному переживаться людьми, занимающими одно и то же положение, но воспитывавшимися в разных социокультурных средах и прошедшими разный жизненный путь. В одном случае это будет, допустим, глубокая фрустрация по поводу личных "ошибок
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.