ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 2015, том 85, № 10, с. 906-915
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
Б01: 10.7868/80869587315100205
Социальные последствия иммиграции традиционно находятся в центре дискуссий об иммиграционной политике. Среди местных жителей широко распространено негативное отношение к приезжим, с присутствием которых связывается повышение напряжённости на рынке труда, усиление нагрузки на социальную инфраструктуру, рост преступности, конфликтности на этнокультурной почве и в целом ухудшение условий жизни и работы коренного населения. Между тем во многих развитых странах, испытывающих интенсивный приток иностранцев, удовлетворённость людей жизнью, отражающая восприятие ими общественных процессов, достаточно высока и проявляла в последние годы позитивную динамику. В статье предпринята попытка ответить на вопросы: как же влияет иммиграция на благополучие местных жителей, как сказывается на их объективном положении и субъективном мироощущении?
СОЦИАЛЬНЫЕ ЭФФЕКТЫ ИММИГРАЦИИ
И.П. Цапенко
МНОГОЛИКИЙ ПОРТРЕТ СОВРЕМЕННОЙ ИММИГРАЦИИ
Как свидетельствует статистика последних десятилетий, международная миграция населения — масштабный и интенсивно развивающийся вопреки экономическим катаклизмам процесс. Согласно данным ООН, в 2013 г. мировая численность международных мигрантов, то есть лиц, родившихся за пределами страны проживания (население иностранного происхождения), достигла 231.5 млн. В более развитых регионах мира (страны Запада и страны с переходной экономикой) приезжие насчитывали 135.6 млн., составляя почти 9-ю часть населения этих территорий. При этом в Швейцарии, Австралии, Новой Зеландии и Канаде их доля превышала 20%, а в Люксембурге приближалась к половине (рис. 1).
Однако динамика численности мигрантов в указанной группе стран замедляется. Среднегодовые темпы прироста этой группы населения снизились с 2.3% в 1990—2000-е годы до 1.5% в
ЦАПЕНКО Ирина Павловна — доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН. tsapenko@imemo.ru
2010—2013 гг. [1], а в Ирландии, Исландии и Эстонии с конца нулевых годов отмечалось даже сокращение численности приезжих. Эта тенденция возникла под воздействием последней глобальной рецессии, повлёкшей резкое сжатие большинства миграционных потоков в северные страны одновременно с интенсификацией возвратных перемещений оттуда.
Сильнее всего кризис ударил по трудовой миграции, вызвав масштабное падение спроса на приезжих работников, особенно в таких отраслях их традиционной концентрации, как строительство, торговля, гостиничный и ресторанный бизнес, которые весьма чувствительны к колебаниям конъюнктуры. В условиях массовой безработицы принимающие страны возвели протекционистские барьеры на пути иностранной рабочей силы. За 2007—2012 гг. потоки временных мигрантов в страны Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), большинство которых относится к числу западных стран и стран с переходной экономикой, в целом сократились примерно на четверть, в том числе "сезонников" — на 64% [2, р. 25]. Контингент новых трудовых мигрантов уменьшился за указанный период почти на 40%. Одновременно на территории ЕС понизилась интенсивность свободного перемещения населения, значительная часть которого также носит трудовой характер.
Несмотря на ослабление, миграционные потоки тем не менее остаются многолюдными, выделяясь повышенной концентрацией лиц активного трудоспособного возраста (25—44 года). Данный факт отражает сохранение устойчивых потребностей в определённых категориях ино-
%
50 45 40 35 30 25 20 15 10 5 0
Рис. 1. Доля мигрантов в населении некоторых стран Запада и стран с переходной экономикой, 2013 г., % Источник: [1]
странных работников со стороны целого ряда секторов, прежде всего НИОКР, образования, здравоохранения, а также пищевой промышленности и сельского хозяйства1. Структурный характер этого спроса свидетельствует о значимости иммиграции в пополнении населения и рабочей силы развитых стран и стран с переходной экономикой, а, по большому счёту, и о системности её роли в экономике этих государств.
Рестриктивный характер современной иммиграционной политики, затронувший в наибольшей мере потоки малоквалифицированных работников, и её возросшая селективность в пользу востребованных специалистов сказались в кардинально различной динамике соответствующих групп населения иностранного происхождения. За 2000-е годы в странах ОЭСР прирост численности мигрантов с высоким уровнем образования составил 70%, с низким — 10% [4].
В результате в ЕС удельный вес групп с образованием третьей ступени в общей массе мигрантов 15—74 лет увеличился с 23.1% в 2004 г. до 27.4% в 2013 г. и теперь превосходит аналогичный показа-
1 Об этом свидетельствует продолжавшийся во многих государствах даже в разгар последнего глобального кризиса рост занятости приезжих в этих секторах. Так, за 2007— 2009 гг. в США занятость мигрантов в отраслях, производящих продукты питания, повысилась более чем на 16%, в сфере социального обслуживания — на 18%. В ЕС за 2008— 2009 гг. она возросла в сфере коммунальных услуг почти на 24%, в сфере образования — на 7% [3, р. 112, 113].
2 Этому процессу благоприятствовало стремительное развитие учебной миграции, которая, будучи источником финансовых поступлений и востребованных кадров высокой квалификации, остаётся желательной для принимающих стран. Число иностранных студентов, обучающихся в странах ОЭСР, возросло за 2007—2012 гг. в 1.4 раза, достигнув 3.4 млн. [2].
тель среди коренного населения — 24% [5]. Особенно высоких значений доля высокообразованных мигрантов достигает в Канаде — 52%, Ирландии — 47, Великобритании — 46, Болгарии — 42, Новой Зеландии — 39 и Австралии — 38%, превосходя на 10—20 процентных пунктов (п.п.) аналогичный показатель среди местного населения [4].
Весомая доля приезжих с образованием третьей ступени, являющихся носителями инновационных человеческих ресурсов и наиболее быстро интегрируемых в принимающие общества, составляет главный актив иммиграции. Показательно, что в 2013 г. в странах ОЭСР доля занятых среди них составляла 77%, что было заметно выше, чем среди других категорий мигрантов. Вместе с тем уровень занятости приезжих специалистов остаётся более низким, чем местных (84%). Кроме того, 30% таких мигрантов работают на должностях ниже уровня квалификации, что в 1.5 раза выше, чем у аналогичной группы местных работников [2]. Это свидетельствует о существенном недоиспользовании человеческого капитала.
В то же время за 2004—2013 гг. в ЕС доля иммигрантов, не имеющих полного среднего образования, понизилась с 40.2 до 36.8%, тем не менее она пока остаётся существенно большей, чем среди местных жителей (29.5%) [5]. Многочисленность этой категории является главным источником социальных проблем в принимающих странах. Во-первых, эти проблемы связаны с тем, что значительная часть таких иностранцев прибывает по каналам семейной и гуманитарной иммиграции, не обусловленной потребностями рынка труда. От 61 до 81% населения иностранного происхождения, проживавшего в 2008 г. в Бельгии, Нидерландах, Норвегии и Швеции, прибыло туда в ка-
честве воссоединяющихся взрослых членов семей или лиц со статусом беженца либо аналогичным ему [2]. И роль таких каналов в структуре постоянной иммиграции увеличивается на фоне резкого свёртывания трудовых потоков3. Кроме того, усиливаются потоки лиц, ищущих убежища. С 2010 по 2013 г. в условиях конфликта в Сирии и сложной обстановки в ряде других стран их число в государствах ОЭСР возросло более чем на 60%.
Низкий уровень занятости малообразованных мигрантов, составлявший в ОЭСР в 2013 г. 54%, свидетельствует об избыточности этой категории рабочей силы, что сказывается в обострении конкуренции в соответствующем сегменте рынка труда. Кроме того, большие сложности первичной социально-экономической интеграции мигрантов, прибывающих по семейному и гуманитарному каналам, проявляющиеся в заметно более низком по сравнению с трудовыми мигрантами уровне их занятости, особенно среди женщин, обусловливают необходимость специальных государственных программ и, соответственно, расходов по их социальной поддержке.
Особую остроту социальным проблемам придаёт инокультурный характер современной иммиграции. Низкий уровень образования большой части выходцев из развивающихся стран (в 2010— 2011 гг. 74% среди прибывших менее пяти лет назад в страны ОЭСР уроженцев Сомали, 62% — Марокко, 57% — Мексики [4]) осложняет овладение приезжими языком принимающего общества, усвоение его норм и ценностей. Проблема интеграции таких мигрантов приобрела масштабный характер, учитывая, что с 1990 по 2013 г. 78% прироста численности приезжих в северных регионах приходилось на выходцев из южных регионов и доля последних среди населения иностранного происхождения в более развитых странах сейчас составляет около 60%, превышая 80% в США и Канаде [6]. Доминирование представителей иных цивилизационных "миров" среди мигрантов порождает этнокультурные и этнокон-фессиональные риски для принимающих обществ. В США, где испанский язык является родным для более чем половины лиц иностранного происхождения, отмечаются тенденции к испанизации территорий с повышенной концентрацией таких жителей. В государствах ЕС быстро растущая численность мусульман, составляющих 27% всех мигрантов (почти 5 млн. жителей Франции и Германии), создаёт угрозу исламизации принимающих обществ и размывания их национальной идентичности [7].
3 За 2007—2012 гг. совокупная доля иностранцев, принимаемых на постоянное место жительства в страны ОЭСР по каналам воссоединения семей, в качестве сопровождающих членов семей иностранных работников, а также лиц, получающих статус беженца или аналогичный ему, увеличилась с 47.9 до 51.3% (рассчитано по [2, р. 22]).
ВЛИЯНИЕ ИММИГРАЦИИ НА УСЛОВИЯ ТРУДА И ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ
Объективным социальным последствиям иммиграции посвящены многочисленные исследования за рубежом и в России. Проанализировано воздействие иммиграции на такие объективные показатели благополучия местных жителей, как уровень их з
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.