ОБЩЕСТВО И ЭКОНОМИКА, № 11-12, 2013
© 2013 г.
Александр Карпов
кандидат физико-математических наук ведущий научный сотрудник
Московского государственного технического университета имени Н.Э. Баумана (e-mail: a.o.karpov@gmail.com)
СОЦИОКОГНИТИВНАЯ СТРУКТУРА И ОБРАЗОВАНИЕ В ОБЩЕСТВЕ ЗНАНИЙ
В статье представлена модель социокогнитивной структуры общества, в котором знание выступает в роли производящей силы. В основу модели положены понятия «когнитивный тип личности», «когнитивная роль», «когнитивно-ролевой комплекс», «базовые инструментальные компетенции», «динамическая компетентность». Когнитивно-ролевой комплекс опирается на базовые инструментальные компетенции, центрированные на работу со знанием. Последние оказываются производными от когнитивного типа личности. В свою очередь компетентность формируется как динамически изменяющаяся категория. Дана характеристика когнитивно-ролевой модели образования, которое формирует антропосоциаль-ную основу нового культурного производства.
Ключевые слова: социокогнитивная структура, производящие знания, социальная стратификация, наука, мобильность, компетентность, образование.
Современное общество находится в состоянии смены культурной парадигмы, в ходе которой знание и когнитивные способности человека занимают место главного устроителя социоэкономического пространства его жизни. Образование становится одной из основных сил развития, наряду с экологией, «зеленой» энергетикой, здравоохранением и информационной сферой1. Знание приобретает черты главного производящего орудия социума, а человеческое cogito радикальным образом внедряется в природу и формы материального труда. Ценность создают не столько приобретение и использование знания, сколько создание нового знания и его инновационное использование2. В этом смысле можно говорить о становлении общества производящих знаний3, т.е. знаний, которые спо-
1 Рогов СМ. Россия должна стать научной сверхдержавой // Вестник Российской академии наук. М.: Наука, 2010. Том 80, № 7. С. 584.
2 Hammershoj L. G. Creativity as a Question of Bildung // Journal of Philosophy of Education. Oxford: Blackwell Publishing, 2009. Vol. 43, № 4. P. 545.
3 Карпов А. О. Образовательный институт, власть и общество в эпоху роста культуры знаний. СПб.: Алетейя, 2013. С. 22.
собны создавать и входить в вещи, технологии, глобальные и локальные структуры жизни, человеческие отношения и, в конечном счете, производить само знание.
Групповые распределения в обществе производящих знаний обусловлены разнообразием мышления; они образуют сложные комплексы когнитивных идентичностей как в общественной жизни, так и в профессиональной сфере. Отсюда, в число актуальных задач социоэкономиче-ских исследований входит проявление особой социальной структуры, которую порождают новая экономическая функция знания и когнитивная деятельность человека.
Психосоциальная реальность производства знаний. Современная наука глубоко интегрирована в общество; отсюда, общество индуцирует свои правила «игры в науку». В свою очередь наука «создает» общество, в которое она встроена. Однако делает это исторически по-разному. Ранее влияние науки на общество транслировалось через произведенный и культурно технологизированный продукт, через последствия научных инноваций - будь то «ядерный гриб» или стволовые клетки. Ситуация меняется, когда наука начинает создавать социальный каркас общества. Когда современная наука используется для генерации жизненно важных структур общества, она через эти социальные структуры начинает перестраивать общество. Более того, наука обретает способность приспосабливать социальную структуру к своему динамично меняющемуся состоянию. Если раньше говорили, что побочные продукты развивающейся технологии - политические, социальные, экономические -«оказывают разнообразное воздействие на структуры общества в целом»1, то сейчас эти продукты взяли на себя роль инструмента радикальной трансформации социума. Функционирование социальной среды переходит от порядка, когда социальная структура осуществляла утилизацию науки в целях, отделенных от ее интересов, к культурно обратной ситуации, в которой наука обретает растущую силу к утилизации необходимых частей социальной структуры в целях, диктуемых внешней логикой своего развития.
Психосоциальные изменения следуют за тем, как создание и продвижение знания выходят на уровень первостепенной задачи общественного развития. Когда говорят не о человеке и людских коллективах, а об инновациях и экономическом росте, мы замечаем, что наука формирует ценности и интересы в русле своего, исключающего человека развития. Общество и индивид становятся тенью научного производства, равно как
1 Мертон Р. Социальная теория и социальная структура . М.: ACT; ACT Москва; Хранитель, 2006. С. 785.
ранее они были тенью производства фабричного. Так изменяются социальные последствия и сфера притязаний науки.
Главная социально-стратифицирующая сила современной науки - это когнитивная предрасположенность к производству знания. Теперь ролевая мобильность сковывается не столько профессиональными и образовательными требованиями, сколько природными достоинствами, в ряду которых способность к тому или иному типу знаниевого творчества становится определяющей.
Сама по себе внутренняя жизнь науки полна апорий. Рациональный критицизм сталкивается в ней «с многочисленными и многообразными проблемами коммуникации между оппонентами»1. «Ученые могут усваивать кастовые стандарты и закрывать доступ в свои ряды тем, кто обладает низшим статусом, независимо от того, каковы их способности и достижения»2. Когнитивная зависимость науки от научного сообщества есть не просто провокационная «выдумка Куна»3. Парадигмы в науке образуют замкнутые сферы теорий, которые «всегда выстраиваются вокруг "догматически" усвоенных идей интеллектуальной элиты»4. Однако вся эта этически пестрая жизнь науки, проходившая в разных культурных контекстах разных времен, пусть зачастую и смутно, но все-таки имела в виду доминирующую поведенческую модель «бескорыстного исследователя», ищущего корысть лишь в удовлетворении познавательного интереса. Сформированная в средневековых монастырях, когда знание принадлежало лишь Богу и не могло быть средством наживы, эта этика «благочестивой нищеты» ассимилировалась нововременной наукой и вместе с ее замкнутыми коллективами вошла в эпоху радио, электричества и атома.
Сегодня поведенческая модель «бескорыстного исследователя» подвергается решительной деконструкции в системе новой науки, которая становится ядром сложных инновационных структур. Отрицательные последствия жизни современной науки диктуют научному исследованию интересы экономической и политической власти5. Ученый если не сам, то опосредовано должен принимать руководящие указания экономической целесообразности, со-циальной эффективности и политической ангажированности, причем эти указания встроены теперь непосредственно в
1 Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. М.: Университет РАО, 2002. С. 15 (примечание 14).
2 Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. С. 773.
3 Агацци Э. Переосмысление философии науки сегодня // Вопросы философии. М.: Наука, 2009. № 1. С. 47.
4 Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. С. 197.
5 Агацци Э. Переосмысление философии науки сегодня. С. 49, 51.
стоящую перед ним исследовательскую задачу так, что влияют на время, методы решения и качество научного результата.
Новые экономические кластеры объединяют научные исследования и разработки, финансовый капитал, производство и политическую власть1. Социальный контекст, который ранее с макросоциологической точки зрения рассматривался как «внешний» по отношению к научному сообществу, но поддерживающий с ним густую сеть взаимодействий, как на то указывал Э. Агацци2, сегодня поглощает научные коллективы в особых формах производственной организации.
Научные коллективы приобретают жесткую встроенность в локусы сложной социальной структуры, работающей на производство знаний. Этические интервенции, происходящие в таких интегрированных системах, взаимоизменяют ценности и поведенческие нормы. Моральный комплекс «бескорыстного исследователя» трансформируется новыми институциональными рамками. В их ряду: жесткие иерархии в организации и принятии решений; контроль над коммуникациями - закрытые лаборатории, отложенные публикации; коммерческая политика - рост прибыли и конкуренции; социально-политический заказ - поддержка и стимулирование определенного вида исследований. Этические изменения уже нельзя квалифицировать по Мертону как «социальное давление на автономию науки», «акцент на утилитарность» или «общий тон антиинтеллектуализма»3. Это другая реальность науки, за которую она несет ту же долю ответственности, что и общество, которое она меняет и которое позволяет ей это делать. Это новая внечеловеческая форма жизни, которой начинают жить человеческие коллективы.
Конкуренция обретает особую психосоциальную основу. Наряду с мотивом, идущим от инстинктов выживания, она исходит теперь непосредственно от сути познавательного действия, устанавливающего свой порядок жизни. Познавательная позиция, ориентированная на поиск нового, - это всегда преодоление текущего состояния истины. Как минимум она направлена на противоборство с самим собой, остающемся в сегодняшнем наличном знании и понимании. Когда новое пришло, сегодняшнее «я» становится помехой. Оно ощущает себя как «я» вчерашнее, повторенное, а значит, вторичное. Оно направляет в себя стрелы познавательного остракизма, оно депрессируется через новые эпистемические рубежи, оно отбрасывается и уничтожается. Конкуренция с собой вче-
1 Карпов А. О. Образовательный институт, власть и общество в эпоху роста культуры знаний. СПб.: Алетейя, 2013. С. 49, 54, 64.
2 Агацци Э. Переосмысление философии науки сегодня. С. 47.
3 Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. С. 754, 751.
рашним делает «инвестиции» в образ жизни «бескорыстного исследователя» и научных коллективов. Такая когнитивная конкуренция, составляющая внутреннюю основу познавательного действия, с
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.