МАРИЯ ЧЕРНЯК
Современная литература в диалоге с клас
притяжения и отторжен
В рамках X Санкт-Петербургского международного книжного салона, проходившего в мае 2015 года, прошёл Круглый стол «Современная литература в диалоге с классикой: притяжения и отталкивания»
Мария Александровна Черняк, профессор кафедры русской литературы Российского государственного педагогического университета имени А. И. Герцена, доктор филологических наук, Санкт-Петербург
Круглый стол был организован кафедрой русской литературы и Фундаментальной библиотекой Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена (М. А.Чер-няк) и Центром чтения РНБ (В. В. Ялы-шева) при поддержке Санкт-Петербургского отделения Российского книжного союза. Междисциплинарный состав участников Круглого стола (писатели, издатели, театроведы, библиотекари, литературоведы, учителя-методисты) обеспечил заявленную в названии дис-куссионность.
Демофилогизация классики
«Классика — то, что каждый считает нужным прочесть и никто не читает», — эта ироническая максима М. Твена сегодня наполняется новым смыслом. Русский литературный канон в зеркале современности, канонизация и деканонизация писателей в современной России, игра с русской классикой в современной литературе — игра без правил; ремейки, сиквелы, фанфики и др.: испытание классики новыми жанрами; проблема присвоения классики массовой культурой; классика и современная литература: испытание школой; современный театр в диалоге с классикой — эти и многие другие вопросы стали сюжетом дискуссий Круглого стола.
Ю. М. Лотман в одной из своих статей очень точно назвал «информационным парадоксом» признание классических текстов в роли канонов в эпохи неканонических искусств: «скрытые в нём источники информативности позволяют тексту, в котором всё, казалось бы, заранее известно, становиться мощным
Гончаров Крылов Есенин
регулятором и строителем человеческой личности и культуры»1. Канонизированный текст, по Лотману, организованный не по образцу естественного языка, а «по принципу музыкальной структуры», не передаёт новую информацию, но побуждает к пониманию: в неканоническом тексте воспринимается новая информация извне, в каноническом тексте возникает «самовозрастание информации, <...> аморфное в сознании получателя становится структурно организованным». Получатель канонического художественного сообщения «не только слушатель, но и творец, он сам структурирует своё сознание под влиянием канонизированного»2. Концепция Ю. М. Лотмана объясняет причину обращения к классике в современную эпоху потребления и узнавания вместо познания. Классика часто выступает в роли канона, хотя канон лишён сакральности, создан автором, признан образцом лишь в границах исторической эпохи или одного литературного течения. Содержание и язык классического произведения при восприятии, с одной стороны, редуцируется до «горизонта ожидания» исторической эпохи, с другой стороны, при интерпретации и переводе классического текста на новый язык возможно приращение смысла. Классическое произведение может стать «возбудителем» современного сознания и порождать тексты, в которых расширяется и углубляется познание бытия, но может превратиться в тиражирование формул, приёмов.
Демофилогизация классики — своеобразный извод нового тотального антиутопического сознания, ставшего знаком современности. Задача демифологизации — оживить объект приёмами
Д ЛО #11 [245] 2015
остраненного чтения как чтение неизвестного ранее автора3. Герой одного из рассказов Р. Сенчина, начинающий современный писатель, рассуждая о том, как нужно писать сегодня, изобретает своеобразный рецепт, в котором преобладает не новизна, а вторичность: «Вполне можно попытаться написать такую вещь, по содержанию она будет близка распутинским "Деньгам для Марии'!.. Да, почти идентична с ней, но, конечно, с учётом сегодняшнего времени. И показать, что через тридцать с лишним лет ничего не изменилось, а скорее, страшнее стало, бесчеловечнее... И хорошо, хорошо, что будет похоже на повесть Распутина — сейчас римейки в большой моде, на них лучше клюют, чем на полную, стопроцентную оригинальность». Примечательно, что Р. Сенчин осуществил намерения своего героя, выпустив в 2015 г. новый роман «Зона затопления», посвященный ушедшему в этому году В. Распутину и являющийся, по сути дела, ремейком повести «Прощание с Матерой». Один из героев нового романа Сенчина задается вопросом: как власть может одновременно давать Распутину госпремии за «Прощание с Матерой», а с другой стороны — повторять сюжет его повести в новых реалиях строительства Богучан-ской ГЭС? В какой-то степени сенчин-ский диалог с Распутиным подтверждает слова Н. Б. Ивановой: «Новый писатель, уже двадцать первого века, обращается назад — и не для того чтобы отличиться от него, а за поддержкой. Итак, одна из самых разрабатываемых прозой двадцать первого века территорий — территория адаптации (литературного века) предыдущего»4.
Ремейк, вторичность, архетип?
Другим тенденциям современной литературы посвятила свое сообщение профессор Пермского государственного педагогического университета М. П. Абашева. На примере диалога современных авторов с творчеством Н. В. Гоголя (В. Шаров «Возвращение в Египет», «Блуда и МУДО» А. Иванова, «ЖД» Д. Быкова и др.) было показано, что, по сути, наши современники мучительно пытаются найти и создать свой третий том «Мертвых душ». Современная литература обращается с классикой как с фольклором, используя опреде-
ленные архетипические сюжеты и зачастую присваивая их.
В контексте разговора о современном звучании классики сегодня, о присвоении ее массовой и молодежной культурой уместно вспомнить конкурс для молодежи «Придумай свою новость». Жюри конкурса (О. Табаков, Д. Быков, И. Ургант, В. Гай Германика) оценивали «новости от классика». Так, например, выглядели новости от Чехова: «Экологи бьют тревогу: девелоперы угрожают реликтовой роще: Крупная ростовская девелоперская фирма объявила о начале строительства нового элитного коттеджного комплекса на северной окраине Таган-
рога. Однако местные экологи бьют тревогу. Коттеджи предполагается построить на месте сада, который признан природным памятником регионального значения. Неурегулированные отношения с местными экологическими организациями стали одной из причин фактического банкротства предыдущего владельца земельного участка. Нынешний собственник рассчитывает на то, что уже в скором времени спорные вопросы могут быть урегулированы, и участки под застройку поступят в продажу». Или от Островского: «Фанатичная свекровь довела невестку до самоубийства: Трагедия произошла в одном из райцентров Костромской области. Там в результате падения в Волгу утонула местная жительница К., 28 лет. По предварительным данным следствия, может идти речь о самоубийстве. Причиной трагического инцидента называют сложные взаимоотношения в семье, и прежде всего неприязнь, которую она испытывала со стороны свекрови. Следо-
ватели склоняются к тому, что велика вероятность прямого доведения до самоубийства».
Профессор кафедры философии Ивановского государственного университета, главный редактор сетевого издания «Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований» М. Ю. Тимофеев, приводя различные примеры присвоения классики масскультом, уточнил, что очевидно выявились четыре устойчивые фигуры классиков, с которыми масскульт играет наиболее активно. Это, конечно, Пушкин, Толстой, Достоевский и Чехов. Это можно наблюдать в проекте Елены Китаевой «Новые деньги», социальной рекламе агентства «Слава», серии скульптур Николая Ватагина «Русские писатели» и других проектах.
Писательница и критик О. Славнико-ва полагает, что социокультурная ситуация общей «вторичности» превращает современную литературу в «копиист-ку»: «Чувство вторичности, переходящее у многих пишущих в комплекс вто-росортности, заставляет литературу искать адекватные подходы к созданию текстов. От подражания самой реальности литература переходит к подражанию технологиям, по которым реальность творится в умах». Важным для определения специфики современной литературы представляется обращение к так называемым вторичным текстам (ремейки, пересказы, адаптации, сиквелы, комиксы и др.). Ремейки и другие вторичные тексты конца ХХ века как знаки предельной известности текста-оригинала, некоего свернутого ярлыка, самого общего представления о сюжете, стали, по образному выражению У. Эко, «ложными синонимами», совпав с запросами читателей, требующих «перевода» с языка высокой культуры на уровень обыденного понимания.
На этом фоне особого внимания заслуживает явление, отчетливо обозначившееся в последние годы: жанровые поиски современной массовой литературы, оказались в значительной степени связанными с игровым использованием классического наследия. Литература обнаруживает склонность к созданию вторичных произведений (дайджесты, адаптированные пересказы, комиксы по классическим текстам); заимствуются названия, имитируется стиль, жанр, пишутся продолжения. В связи с этим8>>
#11 [245] 2015 Д ДО
особенно было интересно мнение писателей Елены Колиной и Дмитрия Вересова. Для этих петербургских писателей диалог с классикой характерен и устойчив. Достаточно вспомнить «Умницу-красавицу» и «Мальчики да девочки» Колиной, «Кавказскую трилогию» и «Третью тетрадь» Вересова. Писатели признались, что такой диалог для них естественен и просто необходим. Колина вообще предложила говорить о литературных героях, как о своих друзьях и знакомых — с определенным пристрастием, субъективностью и абсолютно личным отношением.
Провокация субъективностью
Нельзя не согласиться с А. Битовым, сказавшим как-то, что «важно научить читать, а не проходить литературу. Проходить литературу нельзя, её проходит каждый сам внутри себя». Поэтому можно утверждать, что появление проекта «Литературная матрица», насчитывающего уже четыре тома, было продиктовано нашим временем. В чем же необычность и уникальность этого литературного проекта размышляли на Круглом столе составители В. Левен-таль и П. Крусанов. Они подчеркнули, что итог проекта «Литературна
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.