ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2015 • № 3
РОССИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ Н.М. МОРОЗОВ
Современные проблемы исторического знания о российской цивилизации
В статье рассмотрены основные аспекты и проблемы исторического знания о российской цивилизации, выявленные в процессе анализа современной отечественной историографии: дефиниции основных понятий, содержание цивилизационного подхода, эпистемологические основания цивилизационных исследований, времени и пространства цивилизации, менталитета русских и российской полиментальности. Выявлены лакуны в цивилизационном знании о России.
Ключевые слова: российская цивилизация, цивилизационный подход, время цивилизации, пространство цивилизации, менталитет, ментальность.
Современное историческое знание обогащается новыми фактами и исследовательскими подходами, которые могут быть объединены на основе идеи полидисциплинарного синтеза [Николаева 2006, с. 10], осуществляемого на теоретическом и методологическом уровне, возводящего в научную норму комплектацию аналитического аппарата инструментарием смежных наук, предполагающего появление новых ракурсов в освещении традиционных и новых тем. Об этом писал, в частности, В. Согрин [Согрин 1998, с. 124], одним из первых обозначивший проблему необходимости не противопоставления подходов друг другу, но, напротив, их синкретичного использования, без чего невозможен путь к историческому синтезу, а стало быть, продолжая его мысль, - и к пониманию российской цивилизации.
С конца 1980-х гг. исторические науки развивались на фоне возраставшего недоверия многих исследователей к формационной методологии и неоправданного отказа от продуктивных (в отдельных случаях) объяснительных схем исторического материализма. В обстановке ставшего допустимым заимствования у зарубежных коллег социологических схем и расширения публикационных возможностей для выражения обществоведами собственных авангардных идей теоретическое пространство стали заполнять разнообразные аналитические модели, претендовавшие на универсальность в объяснении специфики России, ее места и роли в мировом сообществе. Исследования данного корпуса источников [Ионов 2007, с. 445-465; Морозов 2014] показали наличие спектра проблем, обусловивших еще бытующее среди историков поверхностное отношение к цивилизационной тематике и такому важному научному инструментарию, каким является цивилизационный подход. При растущем запросе общества на качественное историческое знание с высоким прогностическим потенциалом необходимо в первую очередь подвергнуть анализу указанные проблемы, обнаружить их питающую среду и перспективы решений, адекватных вызовам современности и ближайшего будущего.
Морозов Николай Михайлович - кандидат исторических наук, научный сотрудник Института экологии человека СО РАН. Адрес: 650065, Кемерово, Ленинградский просп., д. 10. E-mail: ssheremetova@ rambler.ru.
Проблема дефиниции основного понятия
Вначале обращу внимание на понятийный аппарат, с помощью которого транслируются цивилизационные знания. Исследователь, желающий приблизиться к истине (как он ее себе представляет) и одновременно быть правильно понятым, выстраивает формулировки по характерным для его творческого почерка правилам: эпистемологическим, дисциплинарным, теоретическим, методологическим, логическим и соответствующим мировоззренческим предпочтениям. Разнообразие обусловливающих факторов породило множество вариантов интерпретации таких базовых понятий, как "цивилизация", "локальная цивилизация" и "цивилизационный подход" [Ерасов 2002, с. 19-36].
Подводя итоги практике сравнительного изучения цивилизаций и двухсотлетнему противостоянию носителей прозападного и почвеннического мировоззрений, которые сводились главным образом к спорам о главенстве между метафизикой прогресса и метафизикой традиции, а также между идеалом империи океанической и империей континентальной, И. Ионов счел необходимым поднять вопрос о тупиках в цивилизационных знаниях [Ионов 2008, с. 182]. В частности, была отмечена высокая лабильность термина "цивилизация", в котором в течение двух с половиной веков «спрессовывались оказавшиеся затем нестойкими ранее вложенные смыслы. По мере накопления фактического материала и осознания в череде обновляющихся концепций его содержание прирастало новыми интерпретациями признаков и свойств... (термин. - Н.М.) становится сложнее и многомернее, - и десятилетия спустя выясняется, что прежние попытки "ниспровержения" делают парадигмальное понятие только устойчивее в новых теоретических бурях» [Ионов 2002, с. 65]. В итоге уже в 1990-е гг. данное понятие оказалось семантически перегруженным, а его использование без специальных оговорок не только существенно усложняло научный диалог, но нередко делало его невозможным. Нормой научной этики стало суждение о том, что о терминах не спорят, о них договариваются. Тем не менее и оно не ограждало от соблазна и далее множить дефиниции.
В отечественной историографии сформировались две стратегии описания сущности цивилизации: в виде общества как системы в общесоциологическом срезе и крупной локальной общности как социально-биологического организма. Первая стратегия базируется на механистическом понимании цивилизации в контексте теории всемирной истории и родственных с ней теорий: формационной, постиндустриального общества и других [Курцев 1995, с. 5-12; Осипов 2004, с. 80]. Цивилизация представляется наиболее развитой ступенью социума в экономическом и общекультурном плане. Идейными истоками данной познавательной традиции стали популярные во второй половине XIX в. суждения о стадиях развития человечества, извлеченные из трудов французских просветителей, А. Фергюссона, Л. Моргана и Ф. Энгельса.
Указанная практика была усвоена учеными, которые, говоря словами Ионова, "пытались воспроизвести в концепции цивилизаций формационную стадиальную схему или воспроизводили привычное деление исторического мира по принципу Запад-Восток (читай: развитие-застой, общее-особенное, системное-несистемное и тому подобное)" [Ионов 1994, с. 185]. На отсутствие формальных критериев для выделения цивилизационных стадий указывал Ю. Мельников [Мельников 2005, с. 36]. Авторы, по его мнению, активно используют "территорию" других макромоделей истории: форма-ционной, модернизационной, всемирно-исторической, мир-системной. Действительно, в качестве клона иных теоретических конструкций данная разновидность цивили-зационной аналитики, обслуживая "чужие" проблемные поля, теряет самостоятельное познавательное значение. По существу она направлена на понимание того или иного этапа развития социальных технологий, о которых писал А. Ракитов1, гарантирующих стабильность общества на определенном отрезке его истории.
1 Согласно Ракитову, в широком философском смысле технологии, характерные для определенного отрезка истории, представляют собой динамичную, иерархически построенную, полиструктурную, культурно и социально обусловленную функционирующую систему [Ракитов 1992, с. 7].
Вторая - органистическая - стратегия появилась в связи с осознанием человечества субъектом биосоциальной эволюции, имеющим специфичные проявления в масштабе множества этнических сообществ, у которых глубинные причины своеобразного течения социальных процессов следует искать не только в событиях социальной истории, но и в тесной взаимосвязи с окружающей природной средой [Найдыш 1998, с. 40]. Ее родоначальником в отечественной науке был ботаник Н. Данилевский, широко использовавший терминологию естественных наук. Природное начало в социальном организме обнаруживается через понимание этничности как «переживание групповой идентичности и солидарности, формирующееся первоначально на основе биогенетического и биосоциального единства и проявляющееся в форме сравнения "нас" с "не-нами" в ходе межгруппового взаимодействия в этносоциальном пространстве» [Сикевич 1999, с. 72]. Среди признаков данного типа сообщества превалируют ценностные императивы, пока историками малоизученные, но, как считается, - предвосхищающие направления трансформации духовной (в первую очередь) и иных сфер жизнедеятельности.
Используемый в концепциях органистической стратегии набор смысловых фигур достаточен, чтобы с учетом устоявшихся междисциплинарных знаний определить локальную цивилизацию как часть человечества, проживающую в пространстве и во времени суперэтноса, объединенную комплементарными многовековыми традициями в социальном мышлении и самоорганизации. В представленной дефиниции определяемое выступает как категория, имеющая самостоятельное познавательное значение и "работающая" в собственном проблемном поле. Философские категории пространства и времени структурируют основные направления осмысления исторического и иного содержания других групп понятий, характеризующих суперэтнос (подробнее о суперэтносах см. [Гумилёв 2001, с. 546; Майборода 1998, с. 11]), а также феномены социального мышления и самоорганизации общества.
В конце XX в. с распространением опыта синтезации социогуманитарных и естественно-научных знаний укреплялись эмпирическая и теоретическая базы научного статуса понятия "локальная цивилизация", послужившие фундаментом для обоснования правомерности выделения в качестве самостоятельных объектов исследования российской, китайской, латиноамериканской, западной и других локальных цивилизаций. Вместе с тем общее понятие "цивилизация" как номинация стадии, ступени, фазы жизни общества прочно вошло в обыденное сознание населения. Педалируемое конъюнктурной риторикой общественных деятелей и средствами массовой информации, для некоторых исследователей оно оставалось не только мировоззренческим, но и достойным быть включенным в научный дискурс с претензией на новизну исследовательского подхода, но фактически дублирующим формационную терминологию, что привносило тем самым путаницу в теорию и методологию работ. Подсказку универсального способа решения проблемы дефиниций можно обнаружить в известном афоризме Р. Декарта: "Верно определяйте слова, и вы освободите мир от половины недоразумений" (цит. по [Борохов 2000, с. 510]).
Проблема цивилизационного подх
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.