Михаил Новиков
СССР и «холокост» в Испании
Mihail Novikov
(K.D. Ushinsky, Yaroslavl State Pedagogical University, Russia) USSR and «holocaust» in Spain
Книга известного британского специалиста по истории гражданской войны в Испании 1936-1939 гг. Пола Престона «Испанский холокост» (Нью-Йорк; Лондон, 2012)* посвящена исследованию насилия и террора в тылу обеих воюющих сторон. В отечественной историографии эта тема ещё специально не рассматривалась.
Придерживаясь демократических взглядов, Престон стремится в своей монографии к восстановлению исторической справедливости1. Его возмущает то, что и теперь генерал Ф. Франко и его режим положительно оцениваются консервативными авторами, поддерживающими мифы об «экономическом чуде» Испании 1960-х гг., о её «нейтралитете» в годы Второй мировой войны и о том, будто гражданская война была необходима для спасения страны, которую иначе захватили бы коммунисты (р. XII). По мнению Престона, напрасно считая коммунистическую угрозу причиной начала гражданской войны в Испании, многие ошибочно изображают её как конфликт между двумя более или менее одинаковыми сторонами, несущими равную ответственность за гибель невинных жертв. «Более того, антикоммунизм, нежелание верить, что офицеры и джентльмены могли быть вовлечены в преднамеренные массовые убийства гражданского населения», как раз и привели к тому, что насилие в тылу изучалось меньше всего (р. XII). «Я долго думал о правомерности использования термина "холокост" в названии данной книги, -пишет Престон. - Меня глубоко печалит и возмущает преднамеренная и спланированная попытка нацистов истребить европейских евреев, но меня также печалят и возмущают массовые страдания испан-
ского народа в ходе гражданской войны 1936-1939 гг. и в течение нескольких лет после её окончания. Я не смог подобрать слово, которое резюмировало бы испанский опыт более точно, чем "холокост". Кроме того, на выбор этого слова повлиял тот факт, что франкисты, уничтожая ни в чём не повинных испанцев, использовали антисемитскую риторику и постоянно твердили, что репрессированные были инструментом большевистской еврейско-масонской" враждебной деятельности. Тем не менее использование мною термина "холокост" не претендует на то, чтобы приравнять испанские события к тому, что происходило на остальной части континентальной Европы в период нацисткой оккупации» (р. Х!-ХП).
Антисемитизм в сочетании с антикоммунизмом и антимасонством действительно был заметным элементом франкистской пропаганды. Так, 28 сентября 1936 г. активный сторонник Франко кардинал И. Гома, выступая по радио по случаю освобождения Толедо от республиканцев, не подбирал выражений для осуждения «ублюдочных душ сыновей Москвы», «евреев и фримасонов», татаро-монгольской политической системы, «контролируемой еврейским интернационалом» (р. 185), а епископ Леона Хосе Альварес Миранда в это же время призывал католиков присоединяться к вооружённой борьбе против «советских евреев и безбожников-масонов» (р. 179). Франко также не раз упоминал в своей речи 31 декабря 1939 г. о том, что гражданская война предотвратила в Испании «еврейско-большевистско-ма-сонскую революцию». Превознося антиеврейское законодательство Германии, он заявлял, что преследование евреев Фердинандом и Изабеллой в Испании в XV в.
* Preston P. The Spanish holocaust. N.Y.; L.: W.W. Norton and Company, 2012. 700 p.
указало верный путь германским нацистам, которые справедливо «преследуют и изолируют этот народ, отмеченный клеймом жадности и эгоизма». Доминирование этого народа, полагал Франко, «опасно для судьбы любой нации» (р. 471).
Антисемитская и антикоммунистическая риторика франкистов была связана не только с наличием среди их противников авторитетной коммунистической партии Испании, но и с активным вмешательством в испанский конфликт Советского Союза. Оказывая сторонникам республики гуманитарную, дипломатическую, экономическую, политическую и военную помощь, советское руководство стремилось прежде всего улучшить внешнеполитическое положение СССР, наладив взаимодействие с Францией и Англией на основе противодействия фашистской угрозе2. Однако франкисты, как, впрочем, и все консервативные силы Европы, рассматривали действия СССР в Испании как попытку её советизации и превращения в ещё одну коммунистическую страну.
Между тем СССР был единственным европейским государством, оказавшим реальную помощь хрупкой испанской демократии в её борьбе с фашизмом. Именно благодаря этой помощи Испанская республика на равных сражалась в течение двух лет и девяти месяцев с международной коалицией реакционных сил. Вместе с тем, как указывает Престон, в ходе войны советские спецслужбы принимали участие в уничтожении гражданских лиц и военнопленных.
Престон детально расследует, кто и как определял участь 2 тыс. профранкист-ски настроенных офицеров, находившихся в самой большой мадридской тюрьме Карсел Модело. 6 ноября 1936 г., когда «мятежники были всего в 200 ярдах от неё» (р. 344), правительство Испанской республики приняло решение о переезде в Валенсию и поручило генералу X. Миахе создать совет обороны Мадрида, наделив его самыми широкими полномочиями (р. 347). Как отмечает Престон, существует много домыслов о том, что инициатором расстрела заключённых был корреспондент «Правды» в Испании в 19361937 гг. М. Кольцов, который в силу своей личной близости к И.В. Сталину имел
широкие неофициальные полномочия (р. 350). Кстати, по словам И. Эренбурга, из советских участников гражданской войны в Испании Кольцов «был самым главным», «главнее советников»3. Такого же мнения придерживался и Э. Хемингуэй, считавший Кольцова «одной из самых значительных фигур в Испании»4. Тем не менее Престон пришёл к выводу, что вряд ли Кольцов мог распоряжаться судьбой узников Карсел Модело. Скорее всего, к принятию решения были причастны военный атташе посольства СССР в Мадриде В. Горев, руководители КПИ П. Чека и
A. Михе, генерал X. Миаха и полковник
B. Рохо (р. 352-353). «Совершенно очевидно, - пишет историк, - что Миаха, Рохо, Горев и высшие руководители КПИ очень хотели, чтобы вопрос с заключёнными был решён как можно быстрее» (р. 357). Дав распоряжение об эвакуации и расстреле офицеров, они возложили ответственность за его исполнение на членов отдела охраны порядка Совета обороны Мадрида
C. Каррильо, X. Казорло и С. Понсела, которые могли рассчитывать на подразделения пятого коммунистического полка, а также на специальную бригаду, созданную агентом НКВД И.Р. Григулевичем для проведения спецопераций, и анархистов, контролировавших дороги из Мадрида и жаждавших расправы с профранкистски настроенными арестантами (р. 357).
7 ноября 1936 г. на совещании Совета обороны Мадрида, состоявшемся с участием анархистов, было решено всех заключённых разбить на три группы: «фашисты и опасные элементы» подлежали немедленному расстрелу, менее опасные (многие - в силу возраста и профессии) эвакуировались в окрестности Альбасете, а остальные освобождались под честное слово не воевать на стороне франкистов (р. 359). Эвакуация и расстрелы, начавшиеся в тот же день, продолжались до конца ноября (р. 360-377). Впоследствии франкисты на протяжении нескольких десятилетий вспоминали этот пример «красного варварства и жестокости», возлагая особую вину за казни на С. Каррильо, занимавшего в 1960-1982 гг. пост генерального секретаря ЦК КПИ (р. 378).
Престон обстоятельно освещает участие советских спецслужб в уничтоже-
нии своих политических противников. Руководил их действиями Лев Лазаревич Никольский, известный как Александр Орлов, Лев Фельдбин и т.д. Перед ним стояло много задач: борьба с франкистскими шпионами, организация партизанской войны и саботажа во франкистской зоне, создание республиканской секретной полиции и специальных бригад для противодействия «пятой колонне». Кроме того, выполняя директиву Сталина, он должен был уничтожать руководящих работников зарубежных компартий, не разделявших политику ВКП(б) и имевших контакты с Л.Д. Троцким (р. 406).
В Испании жертвой этой директивы стала малочисленная левоэкстремистская организация - Рабочая партия марксистского единства (ПОУМ), во главе которой стояли отошедшие от КПИ Хоакин Мау-рин и Андреас Нин. Члены ПОУМ выступали против Коминтерна, считая создание антифашистского народного фронта ошибочным и контрреволюционным шагом, и даже осмелились пригласить в Испанию Троцкого, что вызвало гнев Сталина. При этом в партийной газете ПОУМ «Ла бата-лья» критиковались московские судебные процессы и говорилось о перерождении большевизма в сталинскую диктатуру. Практической реализацией сталинской директивы занимались испанские и советские спецслужбы, а пропагандистское прикрытие их действий обеспечивалось дипломатами СССР, аппаратом ЦК ВКП(б) и послушным руководством Коминтерна и КПИ.
Давление на сторонников Троцкого, в том числе и в Испании, усилилось после февральско-мартовского 1937 г. пленума ЦК ВКП(б), на котором Сталин заявил, что «в борьбе с современным троцкизмом нужны теперь не старые методы, не методы дискуссий, а новые методы, методы выкорчёвывания и разгрома»5. В соответствии с этой установкой пленум ЦК КПИ уже 5 марта 1937 г. принял резолюцию, предусматривавшую необходимость изгнания из политической жизни страны «банды ПОУМ», находящейся на службе международного фашизма6. На эту открытую угрозу расправы ПОУМ ответила вооружённым мятежом в Каталонии, начавшимся 3 мая и уже 8 мая закончив-
шимся полным поражением путчистов. Считая, что данное выступление, будучи следствием конфликта между КПИ и ПОУМ, не носило антиреспубликанского характера, премьер-министр Испанской республики Л. Кабальеро отказался преследовать его участников. Тогда КПИ организовала политический кризис, и новый глава правительства X. Негрин выполнил все её требования: 15 июня 1937 г. ПОУМ была распущена, имущество её конфисковано, а наиболее активные руководители арестованы.
Важную роль в ликвидации ПОУМ и её лидеров сыграл А. Орлов, разработавший и осуществивший секретную операцию по дискредитации этой партии, объявленной «германо-франкистской шпионской органи
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.