HISTORICAL CHARACTERS / ПЕРСОНАЖИ ИСТОРИИ
УДК 327
VICTOR LAZAREVICH JEIFETS
Doctor of History, Professor, Department of Theory and History of International Relations,
School of International Relations, Saint Petersburg State University 191060, Russian Federation, Saint Petersburg, Smolny str., 1/3, Entrance 8
E-mail: jeifets@gmail.com
LAZAR SOLOMONOVICH JEIFETS
Doctor of History, Professor, Department of American studies, School of International Relations,
Saint Petersburg State University 191060, Russian Federation, Saint Petersburg, Smolny str., 1/3, Entrance 8
E-mail: ilaranspb@hotmail.com
Stanislav Pestkovsky in Mexico, 1924-1926: the Comintern in the embassy
The article deals with analysis of the dualism of the Soviet Foreign Policy in the 1920s; the example of the activity carried on by the first Soviet Plenipotentiary Representative in Mexico Stanislav Pestkovsky is taken as very obvious and spectacular case. Pestkovsky was combining his diplomatic functions with energetic participation in the local trade unions' activity and the activities of the Communist Party of Mexico. Moreover, he was at the same time the emissary of the Comintern in Mexico. Such circumstances became various times a basis for serious complications in the Soviet-Mexican relations. However, the authors demonstrate that it wouldn't be correct to assume that Pestkovsky and the USSR were planning any kind of harmful actions against Mexico's government; rather, they were anxious to correct the course of the Mexican Revolution, which had got lost, according to Moscow.
Key words: the People's Commissariat for Foreign Affairs, the Comintern, polpreds, Stanislav Pestkovsky, the All-American Antiimperialist League, the USA.
ВИКТОР ЛАЗАРЕВИЧ ХЕЙФЕЦ
доктор исторических наук, профессор, кафедра теории и истории международных отношений факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета
(191060, Россия, Санкт-Петербург, ул. Смольного, 1/3, 8-й подъезд) Тел. +7 (812) 576-42-28; E-mail: jeifets@gmail.com
ЛАЗАРЬ СОЛОМОНОВИЧ ХЕЙФЕЦ
доктор исторических наук, профессор, кафедра американских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета
(191060, Россия, Санкт-Петербург, ул. Смольного, 1/3, 8-й подъезд) Тел. +7 (812) 576-66-25; E-mail: ilaranspb@hotmail.com
В статье содержится анализ дуализма внешней политики СССР в 1920-е гг. на примере деятельности первого советского полномочного представителя в Мексике Станислава Пестковского. Пестковский сочетал в своей работе выполнение собственно дипломатических функций с активным участием в местных профсоюзных делах и работе Коммунистической партии Мексики. Кроме того, он одновременно являлся эмиссаром Коминтерна в данной стране. Данные обстоятельства неоднократно вели к осложнению советско-мексиканских отношений. В то же время авторы показывают, что нет оснований утверждать о намеренном курсе Пестковского и СССР с целью нанести вред правительству Мексики, речь шла об искреннем желании «поправить курс» «заблудившейся» мексиканской революции.
Ключевые слова: НКИД СССР, Коминтерн, полпреды, Станислав Пестковский, Всеамериканская антиимпериалистическая Лига, США.
Станислав Пестковский в Мексике в 1924-1926 гг.: Коминтерн в полпредстве
Вопрос о степени участия дипломатов в политической деятельности страны пребывания, равно как и о границе между участием и вмешательством во внутренние дела, остается дискуссионным как для специалистов по международным отношениям, так и для исследователей международного левого движения. Характер взаимоотношений между Коминтерном и мексиканским левым движением - пример воздействия советской дипломатической миссии на развитие компартии и эволюцию ее отношений с реальными и потенциальными союзниками внутри страны.
История XX в. внесла в дипломатию идеологический фактор, и, таким образом, спектр возможного переплетения дипломатической деятельности с работой, несвойственной для дипломатов, резко расширился. Советские дипломаты не были единственными, кто поддерживал гласные или негласные контакты с различными политическими силами, что нередко оказывалось формой вмешательства во внутренние дела. Подобное поведение было типичной практикой для американских и британских дипмиссий, а дипломаты III Рейха даже и не пытались
скрывать своей активной прозелитистской работы по вербовке сторонников нацистской Германии [1; 2].
Интернационализм изначально был объявлен одним из краеугольных камней марксистской доктрины. Коминтерн как всемирная коммунистическая партия не скрывал своих принципов, не демонстрируя, однако, методы проведения этих положений в жизнь: ставя задачу борьбы за уничтожение буржуазного строя, коммунисты не могли рассчитывать на благоприятные условия функционирования, а тем более руководства ими из единого зарубежного центра.
В первые годы существования III Интернационала, наполненные революционной романтикой, эмиссарами всемирной компартии в странах Западной Европы и Америки становились ветераны большевистского движения, обладавшие значительным опытом теоретической, пропагандистской и организационной работы, участники Циммервальдского движения (Анжелика Балабанова, Инесса Арманд, Дмитрий Мануильский, Стоян Минев и др.), хорошо знавшие проблемы рабочего движения в тех странах, куда их направляло руководство, знакомые с лидерами местных левых организаций.
С расширением деятельности Коминтерна круг международных функционеров претерпел серьезные трансформации. Его агентами становились отныне и неофиты международного коммунистического движения, люди, не прошедшие многолетней проверки, зачастую не обладавшие теоретической марксистской подготовкой, например индиец М.Н. Рой и американец Ч. Филлипс [3; 4; 5; 6; 7]. В структуре его Исполнительного комитета функционировал Отдел международной связи (ОМС), занимавшийся координацией нелегальных контактов с национальными секциями «всемирной компартии». Среди посланцев ОМС были люди, имевшие различный жизненный и революционный опыт, хотя предпочтение отдавалось старой, проверенной подпольем гвардии. Нередко в ОМС, и вообще в коминтерновский аппарат, приходили люди из разведки: Михаил Грольман (Освальд), Георгий Скалов (Синани), Мария Фортус, Павел Стучевский (Л. Ж. Вайе). Существовала и обратная тенденция - рекрутирование сотрудников разведки из структур III Интернационала (Рихард Зорге, Иосиф Григулевич и др.). Наконец, появление в ряде стран советских дипломатических миссий дало возможность работы агентов Коминтерна под их прикрытием или непосредственного участия дипломатических работников в координации деятельности компартий. При этом главным критерием было не столько знание условий страны, сколько умение проводить в жизнь «генеральную линию» Коминтерна и советского правительства или умело балансировать между ними.
Зачастую дуализм советской внешней политики, направленной одновременно на поддержку мировой революции и обеспечение национальных интересов СССР (которые поначалу абсолютно совпадали с первой целью), приводил к серьезным дипломатическим конфликтам. Обвинения СССР в использовании полпредств для политического и идеологического проникновения в жизнь других стран появились с того момента, как первые дипломаты советского государства приступили к выполнению своих обязанностей. Так, уже в ноябре 1918 г. были разорваны дипломатические отношения между РСФСР и Германией, после того как немецкие власти получили неопровержимые доказательства распространения революционных листовок из полпредства [8, с. 43-45]. Попытки советского правительства наладить отношения с капиталистическими странами изначально оказывались противоречивыми, поскольку, как отметил Н.В. Загладин, направлялись на мирное сосуществование с правительствами, а не с государствами. Советская дипломатия исходила из тезиса о расхождении интересов народов и правительств стран Запада даже в тот период, когда идея мировой революции начала уходить в прошлое. Нельзя не учитывать и тот фактор, что руководство СССР еще со времен В.И. Ленина полагало, что развитие антиимпериалистического движения помешает странам Запада организовать новую интервенцию против «страны Советов». Соответственно, сами дипломатические отношения были не целью революционной внешней политики, а лишь способом поддержания баланса на международной арене.
Формально утверждения советских дипломатов за рубежом, доказывавших, что Советское государство не организует заговоры против правительств иных стран и не вмешивается в их внутренние дела, принимались к сведению. Однако как правящим кругам, так и общественному мнению стран Запада была понятна несерьезность и условность данных утверждений. Не было это секретом и внутри ВКП(б). Так, на XIV съезде партии глава НКИД Г.В. Чичерин заявил: «...Для нас во всевозрастающей мере необходим тесный контакт с коммунистическими партиями других стран. Поскольку здесь некоторые ораторы выражали желание, чтобы деятельность Исполкома Коминтерна была энергичнее, я должен сказать, что я чрезвычайно желаю, чтобы контакт между Наркоминде-лом и Исполкомом Коминтерна вообще был бы ближе.
Точно так же, как на Востоке, в области восточной политики, этот контакт у нас дошел до полного, постоянного, ежедневного единства, этот контакт в высшей степени необходим и в нашей западной политике <...>
До сих пор этого не удалось достигнуть, несмотря на мои пожелания и попытки сближения между Наркоминделом и Исполкомом Коминтерна в Москве. <...> Точно так же у нас все больше налаживается тесный и постоянный контакт между нашими полпредствами и между местными коммунистическими партиями. То вредное положение, которое существовало раньше, когда была некоторая разобщенность между советской дипломатией, с одной стороны, и коммунистическими партиями, с другой стороны, с этой вредной разобщенностью мы уже расстались. Нам удается налаживать близкий и постоянный, конечно, негласный, абсолютно негласный контакт с местными коммунистическими партиями разных стран» [9, с. 122].
Мексика с середины 1920-х гг. так
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.