Политика
Становление Китая как ответственной глобальной державы
© 2009 В. Портяков
Прослежены генезис и объективные основания для самоидентификации Китая как ответственной глобальной державы. Дана оценка влиянию Запада на этот процесс. Рассмотрены особенности концептуального подхода Китая к своей глобальной ответственности и основные сферы ее практической реализации на современном этапе.
Ключевые слова: Китай, ответственная глобальная держава, процесс становления, влияние Запада, объективные основания, концепция, сферы реализации, перспективы.
Заметно возросшая в первом десятилетии XXI века внешнеполитическая активность Китая сопровождалась выдвижением в Пекине целого ряда концепций, призванных наглядно показать мировому сообществу главные ориентиры, формы и методы деятельности страны на международной арене на современном этапе и в обозримой перспективе. Так, широкий международный резонанс вызвали концепция "мирного возвышения'' Китая и пришедшая ей на смену формула "мирного развития'' страны, а также озвученный председателем КНР Ху Цзиньтао в 2005 г. призыв к созданию "гармоничного мира''. Широкое обсуждение этих весьма масштабных идей, явно претендовавших на длительное нахождение в геополитическом мэйнстриме, на какое-то время оставило в тени тот факт, что параллельно и в самом Китае, и за рубежом стали все настойчивее раздаваться голоса о необходимости для КНР, вышедшей на позиции одного из лидеров глобальной экономики, взять на себя больший, чем ранее, груз ответственности за состояние дел в мире. И хотя в политическом лексиконе китайской дипломатии характеристика КНР как "ответственной державы'' впервые появилась еще в 1999 г.1, однако, похоже, лишь в самое недавнее время, взвесив все "за'' и "против'', официальный Пекин согласился с определением Китая как ответст-
Портяков Владимир Яковлевич, доктор экономических наук, профессор, заместитель директора ИДВ РАН, главный редактор журнала "Проблемы Дальнего Востока''. Тел.: 8 (499) 129-08-66; E-mail: portyakov@ifes-ras.ru .
Подготовлено при содействии РГНФ, проект № 09-03-00048а/р.
венной глобальной державы, предпочитая, впрочем, использовать уточняющую дефиницию КНР как "ответственной крупной развивающейся страны''. Например, именно такую формулировку употребил министр иностранных дел КНР Ян Цзечи при ознакомлении представителей СМИ с результатами участия председателя КНР Ху Цзиньтао в ряде саммитов ООН и 3-ем финансовом саммите "Группы 20'' в США в сентябре 2009 г.2 Кроме того, в статье о 60-летии дипломатии Нового Китая в ведущей газете страны "Жэньминь жибао'' Ян Цзечи включил "неукоснительное исполнение международного долга и несение международной ответственности'' в число основополагающих принципов внешнеполитической деятельности КНР3.
Процесс осознания Китаем своего статуса как глобальной державы был длительным и непростым.
В первые два десятилетия существования Китайской Народной Республики ее международно-политическая деятельность носила весьма ограниченный характер. Восстановление в 1971 г. законного места КНР в Организации Объединенных Наций создало предпосылки для более активного участия страны в международной жизни, однако они не были в полной мере реализованы из-за внутриполитической нестабильности и собственного изоляционистского экономического курса.
Ситуация начала меняться с поворотом Китая в конце 1978 г. к проведению политики модернизации, реформ и открытости. В 1980 г. КНР стала членом ведущих международных финансовых институтов — Всемирного Банка и Международного валютного фонда. Наращивание масштабов внешней торговли, первый опыт привлечения иностранных инвестиций и создания предприятий с участием иностранного капитала выявили необходимость адаптации внутреннего экономического законодательства и правил регулирования внешнеэкономической деятельности в Китае к общепринятым международным нормам. Это побудило КНР подать в 1986 г. официальную заявку на присоединение к ГАТТ — Генеральному соглашению о тарифах и торговле.
С начала 1980-х гг. КНР стала выражать принципиальную поддержку миротворческим операциям, осуществляемым под эгидой ООН. Ее официальная заявка на членство в Специальном комитете ООН по миротворческим операциям была одобрена 43-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН в декабре 1988 г. С ноября 1989 г. КНР начала практически участвовать в операциях миротворческих сил ООН4.
Как полагает ряд китайских экспертов, настоящей "точкой отсчета'' нарастания глубины и разнообразия форм участия Китая в жизни международного сообщества явилось завершение "холодной войны''5. Более того, Китай из страны, доселе бросавшей вызов существующей международной системе или занимавшей позицию стороннего наблюдателя, начал превращаться в "активного участника и строителя'' этой системы, демонстрирующего на международной арене образ ответственной державы6.
К интенсификации самых разнообразных международных контактов Пекин подталкивало как принципиальное расширение масштабов внешнеэкономической открытости страны, старт которому дала знаменитая поездка Дэн Сяопина в Шанхай и Шэньчжэнь в начале 1992 г., так и всемерное стремление уйти с гипотетической позиции главного соперника США и Запада в целом, на которую Китай объективно выдвигался после распада Советского Союза. Симптоматично, что именно в 1992 г. КНР присоединилась к Договору о нераспространении ядер-
ного оружия, который в маоцзэдуновские времена жестко критиковался. Начиная со встречи глав государств и правительств — членов организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества в Сиэтле в 1993 г., КНР стала регулярно участвовать в ежегодных саммитах АТЭС. В целом в середине 1990-х гг. Китай принимал участие в деятельности уже 80% международных организаций7.
По-видимому, в этот период переломную роль в деле осознания Пекином всей важности ответственного поведения сыграли два события. Первое — это крупномасштабные военные учения в Тайваньском проливе, которые КНР провела на рубеже 1995—1996 гг., демонстрируя недовольство политическим курсом главы администрации Тайваня Ли Дэнхуэя. Практически единодушная негативная реакция мирового сообщества на эти действия явно отрезвила Пекин и заставила его задуматься о пределах использования военной силы или угрозы ее применения для достижения своих целей. Вряд ли случайно летом 1996 г. КНР присоединилась к Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и ввела мораторий на собственные ядерные испытания. Напротив, мировое сообщество высоко оценило конструктивную позицию Китая в период азиатского финансового кризиса 1997—1998 гг., когда сохранение стабильного курса юаня и финансовая помощь КНР ряду государств Юго-Восточной Азии предотвратили развитие событий по наихудшему сценарию и позволили региону преодолеть спад производства в сжатые сроки. Ряд китайских экспертов полагает, что вопрос об идентификации Китая как "ответственной крупной страны международного сообщества'' встал именно на фоне азиатского финансового кризиса. С этого времени КНР начала постепенно интегрироваться в международную систему в качестве ответственной державы, руководствуясь данной идентичностью в своей практической внешней политике8. Заметными вехами на этом пути стали: присоединение Китая ко Всемирной торговой организации (декабрь 2001 г.), подписание Киотского протокола (сентябрь 2002 г.), подключение, начиная со встречи в Эвиане в 2003 г., к диалогу государств "восьмерки'' с крупнейшими развивающимися странами. В условиях мирового экономического кризиса 2008—2009 гг. КНР выступила как один из наиболее инициативных и влиятельных членов мировой финансовой "двадцатки'', то есть группы ведущих экономик мира (G-20). Как констатировала газета "Жэньминь жибао'', "как высоко ответственная крупная страна, КНР принимает активное участие в международном сотрудничестве, прилагая максимум возможных усилий с ее стороны для противодействия текущему финансовому кризису''9.
Определенная часть китайского экспертного сообщества до самого недавнего времени занимала скептическую, а то и отрицательную позицию по вопросу о самоидентификации КНР как ответственной державы, полагая, что данная идея имеет западное происхождение и что солидаризация с ней не отвечает интересам страны. При этом скептики чаще всего указывали на обнародованное в 2005 г. и получившее широкий международный резонанс пожелание заместителя госсекретаря США Р. Зеллика видеть Китай "ответственным пайщиком'' (responsible stakeholder) международной системы10. Однако это было далеко не первое высказывание такого рода на Западе. Так, еще в 1995 г. министр обороны США У. Перри заявил о желании способствовать тому, чтобы политика КНР "еще больше была бы похожей на политику ответственной мировой державы'', а в 1997 г. на приеме в честь председателя КНР Цзян Цзэминя президент США Б. Клинтон одобрительно отозвался о
"важном вкладе Китая в развитие международного сообщества в качестве державы, несущей глобальную ответственность''11.
Как бы то ни было, влияние Запада на выработку Китаем концепции своей международной ответственности вполне очевидно. Однако в этом нет какого-либо "первородного греха''. Во-первых, как отмечают ученые в самом Китае, многое из того, что идет с Запада, "играет активную роль в общей истории человечества''12 — а к идее особой ответственности крупных государств за свои действия на международной арене это, на наш взгляд, относится в полной мере. Во-вторых, Китай, независимо от первоначального генезиса идеи его растущей международной ответственности, сумел обратить ее себе на пользу, сделав эффективным инструментом противодействия теориям "китайской угрозы'', неизменно сопровождающим с начала 1990-х гг. динамичный экономический рост страны и усиление ее веса в мировой политике13.
Немаловажно и то обстоятельство, что попытки США и Европейского союза навязать Китаю свое видение приоритетов и "требуемой'' степени ответственности его внешней, а подчас и внутренней политики14 де-факто помогают Пекину формировать собственную позицию, точнее соизмерять имеющиеся возможности и принимаемые на себя обя
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.