Щербина В.В., Попова Е.П. Гибкость и консерватизм организации в условиях рынка // LUCA.
Niksic. 1995. Godina 12. Broj 1-2. S. 174-181. Щербина В.В., Попова Е.П. Современные концепции структурных изменений организации // Социологические исследования. 1996. № 1. C. 98-107. Щербина В.В., Ермолаев В.Н. Организационное развитие стоматологических клиник Москвы //
Социология. 2005. № 1. С. 124-145. Burns T., Stalker G. The Management of Innovation. Tavistock, 1968.
Duncan O.D. Social organization and ecosystem // Handbook of Modern Sociology. Chicago, 1964. P. 367-390.
Hannan M., Freeman J. The Population Ecology of Organization // American Journal of Sociology. 1977.
Vol. 95. № 2. P. 929-964. Hannan M., Freeman J. Organization Ecology. Harvard, 1993.
Hawley A.H. Human Ecology // International Encyclopedia of Social Sciences. L.-N.Y., 1968. P. 786787.
Kast F.E., Rosenzweig J.L. General System Theory. Application for organization and Management //
Academy of Management Journal. December, 1972. P. 139-152. Merton R. On Theoretical Sociology. N.Y.: Free Press, 1967.
Stinchcombe A. Social Structure and Organizations. Handbook of Organizations / Ed. by J. March. Chicago, 1965. P. 142-193.
© 2015 г. С.А. ТУЛАЕВА
СТРАТЕГИИ КОМПАНИЙ В СИТУАЦИИ РЕГУЛЯТИВНОГО ПЛЮРАЛИЗМА В ГЛОБАЛЬНОМ МИРЕ
ТУЛАЕВА Светлана Александровна - кандидат социологических наук, доцент Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (E-mail: svett07@mail.ru).
Аннотация. Анализируется ситуация регулятивного плюрализма и поведение компаний в его условиях; описываются основные факторы, способствующие возникновению этого феномена. Статья демонстрирует, как компании и другие группы акторов в процессе выполнения установленных норм в ситуации регулятивного плюрализма формируют новое понимание институтов регулирования. Эти представления конвертируются в социальные практики, ведущие к трансформации традиционных отношений между субъектами и объектами регулирования.
Ключевые слова: регулятивный плюрализм • социальное регулирование • глобализация
Введение. Развитие постиндустриального общества в эпоху глобализации характеризуется противоречивыми процессами, влияющими на особенности регулирования. Во-первых, это трансформация ценностей, когда достижение материального богатства перестает быть доминирующей целью. Все большее внимание обращается на экологические, социальные, этические аспекты деятельности, появляются новые критерии ее оценивания [Бек, 2000]. При этом ключевая характеристика современного общества не столько появление новых ценностей, сколько их дробление [Тс^Лег, 1985]. Так, экологические ценности дробятся в процессе их продвижения различны-
ми группами (НПО, государственными органами власти, политическими партиями, локальными сообществами). Как ответ на продвижение новых ценностей начинают создаваться поддерживающие их институты. Обеспокоенность граждан экологическими проблемами подпитывается созданием экологических систем сертификации или "торговлей зелеными индульгенциями" [Бек, 2000].
Во-вторых, уменьшается регулирующая роль государственных институтов. Современные государства - это государства территориальные, чья сила основывается на связи с конкретной местностью. Глобализация ставит под сомнение господство государственного права, которое не в состоянии регулировать ТНК или виртуальное пространство Интернета [Michaels, 2005; Vogel, 2005]. В ответ на эти процессы происходит перераспределение власти от центра к территориально-административным единицам и интенсивное развитие самоуправления [Haufler, 2006; Hutter, 2006].
В-третьих, важной тенденцией становится развитие негосударственных центров управления. Транснациональные НПО и глобальные корпорации в последние два десятилетия получили возможности развития частного регулирования [Meidinger, 2007; Teubner, 1997]. Таким образом, если раньше ключевым звеном регулирования являлось государство, в современном мире на это начинают претендовать негосударственные акторы (неправительственные организации, корпорации, отдельные сообщества). Они разрабатывают собственные стандарты, которые пытаются вписать в государственную структуру управления или придать им статус международных конвенций и, таким образом, их легализовать. Некоторые исследователи, стремясь подчеркнуть вынужденную конкуренцию государственной власти с другими влиятельными организациями, используют метафору нового средневековья [Kobrin, 1998; Tilly, 2001], -появление множества центров управления. При этом в отличие от средневековья многочисленные и разнообразные центры власти пересекаются и взаимодействуют между собой. В результате процессы регулирования становятся более сложными и многоуровневыми. Они предполагают активное участие не только государственных, но и негосударственных акторов на разных уровнях управления от локального и национального до регионального и глобального.
В-четвертых, появление новых центров производства порядка означает развитие разнообразных инструментов принуждения. Международные акторы предлагают новые способы контроля, основанные не на легитимности государственного насилия, а на более гибких механизмах, стимулирующих определенное поведение. В противовес традиционному государственному праву они получили название "мягкого права" (soft law). Они позволяют избежать жесткого регулирования, связанного с трансакци-онными издержками [Braithwaite, 2006].
В-пятых, это развитие процессов стандартизации и создание универсальных правил поведения для людей, живущих и работающих в разных странах [Bartley, 2007]. Примером служит деятельность таких организаций как ВТО или Всемирный банк, которые стремятся выработать общепризнанные глобальные стандарты поведения на рынке. Глобальной компании, работающей в разных странах мира, также выгодно, чтобы деятельность всех ее филиалов регулировалась унифицированным набором правил. Это отражается в создании единого корпоративного кодекса. В то же время применение унифицированных глобальных правил все равно имеет свои особенности. Кроме того, созданию единых универсальных правил препятствует появление множества различных источников власти, описанное выше.
Наконец, развитие информационных технологий создает возможности для участия в управлении негосударственных акторов и подкрепляет их претензии на участие в производстве правовой власти. Новые информационные технологии являются инструментом влияния структур гражданского общества на деятельность корпораций и государственных чиновников. Так, распространение небольшой группой активистов негативной информации о корпорации, нарушающей права человека или наносящей
вред окружающей среде, может привести к разрушению бренда последней и потере позиций на рынке. Доступ к информации становится ключевым ресурсом для негосударственного регулирования [O'Rourke, 2005].
Перечисленные процессы способствуют трансформации государственного регулирования и создают вызовы традиционным правовым институтам. Государственное право начинает испытывать давление не только местных норм, но и глобальных правил, и его границы становятся более зыбкими и размытыми. Одна из наиболее серьезных проблем современного регулирования - вопрос координации между местными, государственными и международными организациями. Регулирование становится более сложным, зависящим от взаимодействия институтов и групп интересов на разных уровнях и территориях. Поведение одной и той же группы акторов оказывается под воздействием различных структур регулирования одновременно. Такую ситуацию называют регулятивным плюрализмом [Griffiths, 1986; Tamanaha, 1993]. Так, деятельность компаний в современном обществе регулируется государственными законами, неформальными представлениями о ведении бизнеса, глобальными стандартами и конвенциями, которые могут входить в противоречие друг с другом. Это заставляет объекты регулирования менять свои традиционные стратегии и роли, приобретая новые функции.
Данная проблема рассматривается на примере лесопользования в России. Она -пример смешения правил. Во-первых, в сфере лесопользования широкое распространение получили глобальные стандарты, регулирующие экологические и социальные аспекты деятельности компаний. Примером является международный стандарт лесной сертификации - FSC, продвигаемая транснациональными НПО. Он представляет собой набор экономических, экологических и социальных правил устойчивого лесопользования. Выполнение этих стандартов позволяет получить компании "зеленый" сертификат и стабилизировать свое положение на мировом рынке. Во-вторых, в России, как в любом сырьевом государстве, традиционно сильная роль государства в распределении природных ресурсов. Наконец, для России характерно обилие неформальных норм, определяющих применение глобальных стандартов и государственных законов.
Теоретическая рамка исследования. Существуют разные подходы к пониманию взаимоотношений компаний и регулированию их деятельности. К. Стоун утверждает: корпорации находятся за границами власти права, и корпоративное право не эффективно. Правовая система не может опознать институциональные особенности корпораций и рассматривает их как отдельные личности. Корпорации не могут нести ответственность как индивидуальные акторы - они не могут быть посажены в тюрьму. Применение санкций возможно только в отношении индивидов внутри корпоративной структуры. Поэтому государственное право - лишь небольшая часть факторов, влияющих на процесс принятия решений в корпорации [Stone, 1975].
Согласно Л. Эдельман и Ш. Талешу компании могут рассматриваться как социальные акторы, чьи действия направляются институционализированными представлениями о морали, праве, рациональности. Они рассматривают право как один из элементов организационной среды и выделяют несколько полей, отражающих отношения организации с правом [Edelman, Talesh, 2011]. Во-первых, это помогающая среда, в которой закон пассивно обеспечивает сферу деятельности организации. Право рассматривается как внешний феномен по отношению к организации, предоставляющий ей определенные инструменты
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.