ПЕРСОНАЖИ ИСТОРИИ
ВИКТОР АРКАДЬЕВИЧ БЕРДИНСКИХ
доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории Вятского государственного гуманитарного университета (Киров) Тел.: (8332) 37 45 21; Е-mail: bva. prof @ mail.ru
Статья посвящена взаимоотношениям основоположника монашества в Вятском крае конца XVI - начала XVII в. Трифона Вятского и влиятельного и богатейшего на Русском Севере той эпохи клана именитых людей Строгановых. По одной из версий, именно Трифон Вятский постриг в монашество одного из главных деятелей Смутного времени - Григория Отрепьева. Ключевые слова: Трифон Вятский, Строгановы, Григорий Отрепьев, Смута.
СТРОГАНОВЫ И ТРИФОН ВЯТСКИИ
Основоположник первого и самого крупного монастыря в Вятском крае Трифон Вятский (15461612) имел очень своеобразные и длительные отношения со Строгановыми. Эта связь характеризует не только менталитет богатейших русских промышленников, но и ту далекую эпоху в целом.
Трифон Вятский (в миру Трофим Подвизаев) родился в селе Воскресенском на Русском Севере в крестьянской семье1. Житие изображает его детство и молодость очень канонично и традиционно. Раннее обращение всеми помыслами к Богу, стремление от мирского тягла к монашеству. Повзрослев, юноша оставил родительский дом и в 22 года (1568 г.) принял монашество под именем Трифона в северном Пыскорском монастыре. На пути к монашеству он несколько лет странствовал по северу и Пермскому краю и, в частности жил в строгановском городке Орел у церкви Похвалы Пресвятой Богородицы.
Здесь, по Житию, и состоялось его первое знакомство со Строгановыми. Нищенствуя и странствуя, юноша однажды зимой на берегу Камы встретил строгановских приказчиков, решивших подшутить над ним. Со смехом они столкнули смиренного юношу с высокого берега реки в сугроб. Но затем раскаялись и вытащили Трифона из-под снега. Их удивило, что в сильный мороз он не носил даже онуч, а также не мерз (как многие юродивые того времени). Трифон помолился за своих обидчиков. Об удивительной встрече приказчики рассказали своему хозяину Якову Строганову, который, приметив Трифона в церкви, просил его молиться о здоровье своего заболевшего единственного сына Максима. По Житию после молитвы Трифона Максим выздоровел2.
Затем Трифон жил в селе Никольском на речке Виля-ди в великом посте и самоизнурении. Здесь также известен случай исцеления сына одного из приказчиков Строгановых. Лишь затем, после многих духовных испытаний, юноша прибыл в Пыскорский монастырь, основанный в 1558-1560 гг. Аникой Строгановым. Пребывание в монастыре оставило глубокий след в душе истового, деятельного и сурового основоположника вятского монашества.
С 1570 г. (через два года после пострижения) он оставил монастырь после конфликта и поплыл вниз по Каме. Возможно, уже тогда он думал об основании собственного монастыря или скита. Пройдя пять верст по речке Мулянке (притоку Камы), он «дошед места идеже обе реки, глаголемые Мул, из единого места, разыдошася на две, каждо своима источникома»3. Поселился на речке Мулянке в июле 1570 г.
Ханты (остяки), обитавшие неподалеку, вошли в контакт с молодым монахом, жившим трудом своих рук. По Житию Трифон начал христиански просвещать хантов и манси, бывших язычниками. В той местности находилась их важная святыня - громадная ель, которой приносили жертвы инородцы со всей округи. Трифон срубил и сжег ель, чем привел в изумление окрестных жителей (ель считалась неуязвимой). Авторитет его быстро вырос, и ему удалось окрестить несколько влиятельных хантов.
Монастырские власти (из Пыскора), желая помощи Трифона, послали к последнему строгановского приказ-
чика Третьяка, который и уговорил Трифона вернуться в монастырь. Здесь, по Житию, благодаря молитве Трифона был восстановлен соляной источник (значительная часть доходов монастыря - от соли).
Вскоре Трифон ушел на Чусовскую к Якову и Григорию Строгановым, незадолго до того получившим эти земли. Григорий Строганов предоставил Трифону самому выбрать любое место для поселения. Обосновавшись на какой-то высокой горе, Трифон духовно окормлял местных русских жителей и крестил несколько язычников. Он рубил лес, чистил место под пашню, строил часовню.
Трагическое происшествие 1580 г. нанесло мощный удар по всем его планам в Пермском крае. Сжигая при расчистке леса корни, он случайно поджег огромный запас дров (3000 кубических сажен) для солеварен Строгановых. Местные жители в гневе за невольный поджог побили Трифона и сбросили его с горы к реке. Подвижнику еле удалось бежать от них на лодке. Крестьяне же доложили обо всем Строганову .
В Шестаковской редакции жития Трифона сказано, что случилось дальше. Повелев найти Трифона, Строганов «в горести сердца своего многие претительная и поносная словеса изрек» на преподобного и приказал заковать его в оковы4.
Со временем ярость прошла, но оставаться на старом месте Трифону уже не разрешили. За советом Трифон отправился в Чердынский Богоявленский монастырь к своему духовному отцу Варлааму (его наставнику еще в Пыскоре). Последний и дал благословение Трифону идти в Вятский край, где тогда не было ни одного монастыря. С 1565 по 1682 год трудился он в Пермском крае и стал там заметной и яркой фигурой. Тесная связь, а затем разрыв со Строгановыми на этом этапе очень показательны для инициативного, ищущего и самостоятельного духовного лидера. Он не заискивал перед Строгановыми, но всемерно использовал их помощь в своих целях.
Но мы видим, что и на всех других этапах своей многотрудной жизни Трифон постоянно будет связан со Строгановыми. Находясь в Вятском крае, Москве, на Русском Севере, Трифон постоянно обращается за помощью к Строгановым и опирается на их связи в столице. Такой тип крепкой дружбы-ссоры монаха-прозелита и богатейших людей России очень интересен.
Остановимся лишь на некоторых ключевых эпизодах. Получив поддержку общества города Хлынова, Трифон в 1580 г. успешно сходил в Москву и получил разрешение митрополита на строительство в Хлынове мужского Успенского монастыря и большие земельные пожалования Ивана Грозного на монастырь. Дело пошло хорошо.
В 1588 г. Трифон вторично отправился за сбором на обитель в Москву, где его подвижническая деятельность привлекла к нему сердца и расположение многих знатных людей. Все слои тогдашнего общества были глубоко религиозны - бедные и богатые. Можно предположить, что в первый его приезд (1580 г.) к Грозному доступ дали Трифону Строгановы, которым царь благоволил. Никита Григорьевич Строганов и многие члены этого большого се-
В.А. Бердинских
143
мейства были его постоянными благодетелями. Вероятно, тогда Трифон близко познакомился и с родом бояр Романовых, во главе коего стоял Никита Романович, брат первой и любимой супруги Ивана Грозного, отец будущего патриарха, дед будущего государя.
В 1588 г. Ивана Грозного и Никиты Романовича уже не было в живых, но несметно богатый, родовитый и влиятельный клан Никитичей Романовых оказал Трифону радушный прием, как и царь Федор Иоаннович с патриархом Иовом. Именно в домах бояр Романовых и князей Черкасских сталкивался Трифон с мальчиком-сиротой четырнадцатилетним Юрием (Юшкой) Отрепьевым, живым, любознательным и грамотным книгочеем.
По некоторым источникам, именно Трифон стал склонять юношу к монашеству и скоро убедил его сделаться иноком («Сказание о царстве царя Федора Иоанновича», «Повесть как восхити престол Борис Годунов»), а также -что чрезвычайно важно - сам и постриг Отрепьева в монахи. Такое мнение бытовало тогда5.
В июне 1606 г. царь Василий Иванович Шуйский, посылая послов в Польшу, наказывал им сказать королю: «В прошлых годех, при царе Борисе явился на Москву вор чернец, а в мире звали его Юшком (Юркой. - В.Б.), сына боярского, галичанина Богданов сын Отрепьев; дед его Замят-ня был пострижен в Чудове монастыре, а отца его Богдана зарезал литвин на Москве в Немецкой слободе. А он был в холопях у Микитиных детей Романовича Юрьева и у князя Бориса Черкасского и заворовався, постригся в чернецы, а постригал его с Вятки игумен Трифон»6. Отрепьев, ставший монахом Григорием, был затем в чернецах в Суздале и Галиче, а Трифон, возведенный патриархом Иовом в сан игумена, возвратился в 1589 г. в Хлынов.
Попавшему в милость игумену много жертвовали икон, книг, риз, денег и бояре, так что для доставки всего в Хлынов царю пришлось дать ему 12 подвод. Пожалуй, такого масштабного и удачливого местного политика Вятский край не имел несколько столетий. Создавая монастырь как своеобразное государство в государстве внутри Хлы-нова, он заложил основы его будущей огромной экономической мощи, будущего крупнейшего душе- и землевладельца края в наиболее благоприятное для этого время.
Надвигались великая Смута российская, разорение и глад, затем длительное восстановление экономики. Мудрый монастырский строитель Трифон явился в нужное время и в нужное место (ни один из пяти вятских городов не имел монастыря), сумел получить серьезную поддержку капризного и неустойчивого в своих мнениях городского общества. Безусловно, именно он стал основоположником монашества на Вятке.
Монастырь при таком строгом и цельном пастыре -настоящем русском подвижнике, безусловно, стал центром религиозной жизни города, влиял на нравственность и поведение городской общины - он стал большой моральной силой в городе и крае.
И ставши архимандритом, Трифон вел жизнь подвижническую, в строгом посте, трудах, молитвах. Всегда носил он жесткую власяницу и тяжелые железные вериги. Требовал он и от братии суровой жизни. Желающих обучали грамоте. Игумен был единственной живой связью Хлынова с царями, а также горячим пропагандистом в Москве чудотворного образа Николы Великорецкого. Не случайно вскоре после воцарения Михаил Романов затребовал икону к себе в Москву для поклонения, не забыв о ней среди массы острейших проблем7.
В 1595 г., ободренный щедростью царя, Трифон снова отправляется в Москву. И вновь его одаряют выше любых просьб: селения, пахотные земли, леса, рыбные ловли, деревни в Вобловицкой вотчине Слободского уезда, да сверх того царь приказал отвести монастырю огромные Вятские Поляны Казанског
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.