^атьи
© 2010 г. М.Б. КИЗИЛОВ*
ТОЛЕРАНТНОСТЬ, МИСТИЦИЗМ И ЕВРЕЙСКИЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ СЕКТЫ В ЭПОХУ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА I
Правление Александра I было ознаменовано определенной толерантностью по отношению к различного рода религиозным меньшинствам и сектам, как христианским, так и еврейским1. Этот факт, по моему мнению, можно объяснить интересом императора и его окружения к различного рода мистическим и необычным религиозным учениям, а также общей либеральностью взглядов монарха, получившего по воле Екатерины II образование в духе французского Просвещения. Данная статья посвящена проблеме религиозной толерантности в эпоху Александра I и, прежде всего, истории нескольких еврейских и иудаизированных сект и движений того времени (субботники, караимы, франкисты). История еврейских сект рассматривается в контексте других мистических и сектантских движений того времени (масоны, квакеры, меннониты, духоборцы и молокане). Впервые в историографии приводятся факты о контактах Александра I с караимами и его политике относительно сектантских движений, в частности, по отношению к субботникам и франкистам. Высказываются две практически неизвестные отечественной науке версии о причинах болезни и последующей смерти императора.
По мнению вел. кн. Николая Михайловича Романова, вслед за императором Александром I «все русское общество увлекалось, если не в равной степени, то все-таки следило со вниманием за толками, сектами и проповедниками, как православными (Филарет, Фотий), так и сектантскими»2. Аристократические круги России увлекались иностранными проповедниками-пиэтистами и мистиками типа Сведенборга и мадам Крюденер, «туманными мистическими теориями и фанатическим пиетизмом»3. Среди ближайшего окружения Александра были масон Р.А. Кошелев, мистики А. Лабзин, Е.Ф. Татаринова и Н. Федоров. Важную роль в распространении пиетизма и мистических учений играл князь А.Н. Голицын, назначенный Александром обер-прокурором Святейшего Синода, а позднее - министром народного просвещения и духовных дел4. Лишь только к 1821-1822 гг., в связи с усилением А.А. Аракчеева, большинство из вышеупомянутых личностей и сектантских движений перестали поддерживаться государем - и этим временем, пожалуй, следует завершить период усиленного интереса к мистицизму в биографии Александра I.
Александр I не только проявлял терпимость по отношению к сектантским движениям, мистицизму и масонству, но и разрешил британским миссионерам, членам Британского и Иностранного Библейского общества, открыть в России свое отделение5. Тогда же в России были вновь открыты масонские ложи и стали активно распространяться мистические учения. В стране успешно вели свою деятельность католические, иезуитские, протестантские и квакерские проповедники. Два английских квакера6, Вильям Аллен и Стивен (Этьен) Греййе, лично встречались с императором во время его пребывания в Лондоне в 1814 г., а также в Санкт-Петербурге в 1819 г.7 Особенно интересно, что, посетив императора в его столице, миссионеры-квакеры направились в Южную Россию и Крым, где общались с проживавшими там сектантами христиан-
* Кизилов Михаил Борисович, доктор исторических наук, научный сотрудник Негевского университета им. Бен Гуриона (Беэр-Шева, Израиль).
ского толка (меннонитами, духоборцами, молоканами), а также с караимами Чуфут-Кале и Карасубазара8. В Чуфут-Кале они общались с «первосвященником» (газзаном) Исааком Ковишем (Isaac Covish; скорее всего, искаженное «Исаак Чавуш»9), а в Ка-расубазаре посетили караимскую религиозную школу для детей. Среди христианских миссионеров конца XVIII-начала XIX в. караимы считались перспективным объектом для ведения религиозной пропаганды и возможного обращения в христианство. По этой причине посещение караимских общин Карасубазара и Чуфут-Кале квакерскими проповедниками сопровождалось длинными беседами на религиозные темы, а также раздачей Нового Завета в переводе на иврит10.
Особенно сильное воздействие на распространение мистицизма в России в эпоху Александра оказала, пожалуй, баронесса Юлиана Крюденер, под чьим влиянием император находился практически с 1814 г. по 1821 г. Баронесса Беата Варвара Юлиана фон Крюденер (Криднер/Криденер; 1764-1824) была интереснейшей фигурой Александровской эпохи, провидицей и сторонницей мистицизма. По некоторым сообщениям, именно под ее влиянием император пришел к идее создания Священного союза. Последние дни этой удивительной женщины связаны с Крымом. Впав в немилость после 1821 г., она провела остаток своих дней в Крыму в обществе влиятельных «послушниц ее религиозного экстаза»11. К сожалению, подробности ее пребывания в Крыму до сих пор мало исследованы. Приехав в Крым весной 1824 г. в сопровождении кн. Анны Голицыной баронесса остановилась в Феодосии, где продолжала заниматься своей мистической деятельностью. В октябре того же года баронесса поехала в Кореиз, но из-за усиливавшейся болезни остановилась в Карасубазаре (современный Белогорск). Последние дни она провела в этом городе в поместье, принадлежавшем местной армяно-католической общине. В декабре 1824 г. баронесса умерла и была похоронена в небольшой семейной усыпальнице-часовне генерала Шица, находившейся на территории армянского кладбища. Позднее ее прах должен был быть перенесен в православную церковь в Кореизе, где находилось поместье Голицыных, но Голицына по каким-то причинам так и не выполнила своего намерения12. По некоторым сведениям, спустя год после смерти баронессы, в октябре-ноябре 1825 г., ее прах в Карасубазаре посетил инкогнито ее бывший покровитель император Александр. Проведя около часа в холодной и сырой часовне, Александр простудился, что, в сочетании с нервным возбуждением и невнимательным отношением к собственному здоровью, и привело, в конечном счете, к его смерти13. Впрочем, это всего лишь одна из многочисленных версий о причинах смерти императора Александра.
Особый интерес вызывают контакты императора с несколькими еврейскими и иудаизированными сектами, также имевшими вокруг себя определенную ауру необычности и мистицизма. Среди таких сект, в жизни которых Александр и его толерантная политика сыграли особую роль, следует выделить, пожалуй, три достаточно различных религиозных движения: субботников, франкистов и караимов.
Субботниками называется крайне любопытное движение иудействующих славян, распространившееся в Южной России и Северном Кавказе в конце XVIII-XIX в. и существующее по сей день. В этот период тысячи российских крестьян и казаков по причинам, до сих пор не до конца выясненным, начали обращаться к еврейским религиозным практикам, идентифицировать себя как «евреев/иудеев» и, наконец, открыто обращаться в иудаизм талмудического или караимского толка. Несмотря на то, что ряд аспектов истории этого интересного движения уже исследован14, до сих пор невыясненными остаются причины, побудившие значительную часть субботников начать идентифицировать себя с караимами. В августе 2003 г. в фонде иностранных книг научной библиотеки «Таврика» Центрального музея Тавриды им. А.Х. Стевена (Крымского республиканского краеведческого музея), содержащего целый ряд редчайших изданий XVI-XIX вв., мною была обнаружена рукопись на немецком языке, представляющая собой заметки анонимного немецкого путешественника первой половины XIX в. о Кавказе, Крыме и Южной России. При более детальном изучении этой рукописи я пришел к выводу, что ее автором является не кто иной, как Христиан Хри-
стианович Стевен (1781-1863), друг знаменитых ученых-естественников П.С. Палласа и К. Габлица, один из основателей Императорского Никитского сада, отец Александра Христиановича Стевена (1844-1910), основателя библиотеки «Таврика»15. Данная рукопись содержит важную информацию о ранних попытках субботников завязать контакты с крымскими караимами.
По сообщению Стевена, значительная часть населения г. Александрова Кавказской губ., отбросив христианство, перешла в иудаизм, который, тем не менее, эти иудаи-занты стеснялись называть иудаизмом и называли «моисеевой верой». К 1800-1801 гг. число иудаизантов субботников уменьшилось до нескольких семейств в с. Высоцкое (Wysozkoje). По мнению Стевена, они даже не знали, что привезенная им переодетыми еврейскими проповедниками религия являлась иудаизмом. В начале XIX в. о субботниках и их переходе в иудаизм сообщили императору Александру. Реакция императора была достаточно неожиданной. С неслыханным для того времени либерализмом он фактически посчитал переход славян-субботников в еврейскую веру допустимым, приказав не тревожить и не преследовать сектантов. По сообщению Стевена, «мудрый монарх, являющий собой всем прочим правителям пример совершеннейшей толерантности, приказал оставить их в покое и не тревожить, вследствие чего распространение этой секты, если и не прекратилось, то, тем не менее, значительно уменьшилось, как если бы они преследованию подвергались»16.
По сведениям Стевена, в начале XIX в., когда в Санкт-Петербурге разбиралась проблема «жидовствующих», один из них, грамотный крестьянин Баев17, отправился на обучение к еврейскому раввину. Вернувшись, Баев ввел в Высоцком такие новшества, как обрезание, запрет на работу в Шаббат и неприятие военной деятельности. В 1809 г., после того как Баеву перестали нравиться многие из еврейских обрядов (видимо, сложные талмудические предписания), он решил отправиться в Крым на обучение к караимам. Стевен заканчивает свое повествование о субботниках пожеланием, что, если даже они и не вернутся к христианству, то, как минимум обратятся в караимский иудаизм, который, по его мнению, значительно лучше прочих еврейских сект. На мой взгляд, данное сообщение Стевена может быть принципиально важно для понимания, почему же часть «жидовствующих», называвших себя субботниками, обратилась в неталмудический иудаизм караимского образца18.
Данное свидетельство о желании субботников найти контакт с крымскими караимами является, пожалуй, самым ранним упоминанием о подобного рода попытках. Опубликовав в 2003 г. ранний вариант статьи о Стевене, я не предполагал, что мне удастся найти продолжение этого захватывающего
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.