ВОСТОК (ОМЕ^) 2009 № 5
57
ТРАДИЦИИ И ОБЩЕСТВО
ТРАДИЦИИ ОСТРАКИЗМА В ДАГЕСТАНСКОМ ОБЩЕСТВЕ
© 2009 Х.Г. МАГОМЕДСАЛИХОВ, А.Г. МУСАЕВА
Беглый экскурс в историческое прошлое многих народов (и не только дагестанских) показал наличие системы мер и способов морально-нравственного самоочищения общества. Наличие такой системы и периодическое обращение к ней являлись факторами, способствующими не только самосохранению этноса и обеспечению динамической стабильности в обществе, но и профилактике возможных социальных конфликтов на почве аморального поведения. Так, в традиционном дагестанском социуме сложилась поэтапная система мер, обеспечивавшая морально-психологическую стабильность в обществе. Во многих случаях эти меры носили превентивный характер, и наряду с ними за серьезные нарушения общественных установлений были выработаны меры воздействия довольно безапелляционные и жесткие, такие как остракизм.
Термин "остракизм" происходит от древнегреческого слова "острака", т.е. черепок (своеобразный бюллетень), на котором записывали имя подвергаемого изгнанию. В Древних Афинах остракизм имел специфические причины и цели и "был направлен своим острием прежде всего против сильных, властных, могущественных аристократических лидеров, против тех из них, кто становился настолько влиятельным, начинал настолько выделяться в среде себе подобных, что воспринимался уже как опасность существующему политическому устройству" [Суриков, 2006, с. 207]. Таких представителей со всеобщего согласия ссылали на более или менее длительный срок (номинально 10 лет) [Суриков, 2006, с. 165].
Мотивы остракизма у разных народов в процессе исторического развития расходились в зависимости от экономических и морально-психологических приоритетов в обществе.
Остракизм у дагестанских народов соответственно имел свои специфические особенности, обусловленные местными морально-этическими, социально-экономическими, ментальными и иными отличительными чертами. Как социальное явление остракизм возник в результате общественных потребностей и трансформировался вместе с обществом. Поэтому остракизм начала XIX в. и то же явление во второй его половине значительно расходятся как по форме, так и по мотивации. Кроме того, остракизм существовал независимо от социального строя как в феодальном государстве (например, шамхальство Тарковское или Аварское ханство), так и в любом союзе сельских обществ, поскольку отречение от порочного члена могло происходить одинаково.
Остракизм в Дагестане предусматривал две формы избавления от порочного члена: лишение жизни и физическое отчуждение путем изгнания из своей среды. Остановимся более подробно на причинах остракизма в традиционном дагестанском обществе.
Известно, что такие острые социальные конфликты, как убийство, нанесение ран и увечий, похищение женщин или же межобщинные конфликты на почве нарушения границ и так далее, как правило, в большинстве случаев завершались мировою (маслаатом), где ведущую роль играли третейские судьи и народная дипломатия. Однако были случаи, когда разрешение конфликтных ситуаций путем вмешательства третейской стороны вообще не предусматривалось. К таким конфликтам, например, относилось убийство в семье вообще и по восходящей линии в особенности, за такие убийства, как правило,
в большинстве дагестанских обществ предусматривался остракизм. Вот как в подобном случае вершилось правосудие в кумыкских обществах. «Когда убивали: отец сына или сын отца, или старший брат младшего, или младший старшего, или мать, или сестру и если за кровь вступиться не было между ними близких людей, то тогда в этого убийцу весь народ стрелял из ружья с проклятиями. "Он не человек, у него нет чести, он убил своего отца", - говорил по адресу убийцы народ, и его не допускали ни на какие сборища. "Он низкое существо", - говорили о нем в кунацкой князя и его не пускали туда» [Манай Алибек, 1927, с. 82].
Члена тухума (рода), ведущего порочный образ жизни, в некоторых обществах изгоняли из тухума или джамаата (общины) в зависимости от содеянного, а в других - дозволялось его лишить жизни, и такой порядок в отдельных дагестанских обществах в XIX в. сохранялся. Были также общества, в которых предусматривалось обязательное изгнание аморального члена из своего тухума или джамаата, и такая процедура была кодифицирована в нормах обычного права этих обществ.
Так, обряд изгнания тухумом своего члена, ведущего порочный образ жизни, имел место у кайтагов, выглядел он следующим образом: «Если кто-нибудь из членов ведет себя дурно: ворует, убивает, то за него тухум отвечает до трех раз. Если член тухума не исправляется, то его убивают или отделяют. Обряд отделения следующий: все члены тухума собираются в определенное место, причем присутствуют и посторонние люди. Тухум по общему соглашению составляет бумагу следующего содержания: "Мы, родственники такого-то тухума, отделяем из своей среды такого-то за его дурное поведение, и с этой поры если его кто-нибудь убьет или он убьет, то мы за его кровь не отвечаем и его крови искать не будем; обворует ли кого или ограбит - мы также за него не отвечаем, и, наоборот, после нас или его, если останется какое бы то ни было имущество, мы не имеем на него никакого права, и он также - на наше. Кроме того, после сего дня он не имеет права снова войти в состав нашего тухума и быть его членом. В удостоверение чего присягаем на святом Коране и прилагаем свои пальцы"» [Памятники..., 1965, с. 19-20].
В адатах гидатлинских обществ остракизм порочного члена также был кодифицирован, и преступника подвергали изгнанию не члены тухума, а весь джамаат: "Виновный в поджоге большого моста подвергается штрафу в размере 100 котлов и изгнанию из Гидатлин-ского общества. Если кто-либо избил изгнанного, то за это не требуется возмещение. Если кто-либо убьет изгнанного, то за его кровь не отвечают" [Гидатлинские адаты, 1957, с. 25]. В данном случае мотивом остракизма являлись экономические соображения, так как большой мост соединял союз обществ с остальным миром, а строительство моста представляло собой трудоемкий процесс.
Соответственно строгое отношение предусматривали гидатлинские адаты и к сельскому исполнителю за оказание содействия виновному в неуплате штрафа и в качестве наказания ему определяли "отвержение его всеми односельчанами и всем обществом" [Гидатлинские адаты, 1957, с. 25].
Изгнание из состава джамаата или тухума было высшей мерой наказания для его порочного члена. Подвергнутый остракизму отныне находился вне закона; его можно было безнаказанно убить, отныне он не пользовался покровительством тухума или джамаата.
В сел. Кубачи не существовало обычая отчуждать от тухума. У них, если в тухуме попадался человек порочного поведения, его наказывали и штрафовали, пока он не исправлялся, а если эти меры на него не действовали, его убивали [Памятники., 1957, с. 20].
Морально-психологический климат в традиционных обществах во многом зависел от чистоты половых взаимоотношений. В связи с этим честь женщины ревностно оберегали всем тухумом, так как ее потеря пагубно сказывалась на репутации родственников, особенно мужской ее части. Соответственно строго каралось похищение женщины, допускалось даже убийство похитителей женщины при преследовании их родственниками похищенной.
В соответствии со стереотипом поведения, сложившимся в традиционном социокультурном пространстве Дагестана, безнаказанно позволялось убить застигнутых во время прелюбодеяния, что также было кодифицировано в кодексах адатов многих обществ. Таков, например, адат Келебского союза сельских обществ: "Если брат убьет сестру, или муж убьет жену, или двоюродный брат убьет двоюродную сестру, застав их с посторонними мужчинами, то кровь их не будет искать, она пропадает" [Адаты..., 1965, с. 72].
В подобных случаях обязательным условием было лишение жизни обоих прелюбодеев, как мужчины, так и женщины, в противном случае предусматривалась кровная месть со стороны родственников убитого. Такой стереотип носил общепринятый характер, если даже не был предписан в нормах обычного права союзов обществ.
Отношение к прелюбодеянию, совершенному с замужней женщиной, было особенно строгим, за что шариат предусматривал побиение камнями. Вот как, например, прелю-бодейственные отношения регламентировались в законоположении закавказских аварцев еще в середине XVIII в.: "Если же из двух прелюбодеев - имеются в виду, естественно, мужчина и женщина - одна сторона будет являться состоящей в законном браке, а другая сторона не будет состоять в нем, то сторону, состоящую в браке, следует закидать до смерти камнями, а стороне, не состоящей в браке, - нанести сто ударов плетью, вычернить лицо в присутствии большого числа народа, а также усадить ее на осла задом наперед и неоднократно обвести в таком виде перед элитой этого народа. (Производили такие действия также после пятничной молитвы прямо перед Джарской соборной мечетью или на месте сбора жителей этой страны)" [Хрестоматия..., 1999, с. 54].
Вышеуказанный порядок не только являлся предписанием, но и находил практическое воплощение в жизни. Так, имеются сведения, датированные 1904 г., что в Дагестане одна изменница была задушена между двумя досками. "Согласно магометанскому закону за соблазнение девицы полагалось 100 ударов, а за соблазнение замужней женщины побиение камнями" [Ладыженский, 1929, с. 173].
Прелюбодеяние было аморальным явлением и чревато риском незаконнорожденного потомства, что согласно шариату и в представлениях народов Дагестана считалось непростительным грехом. Поэтому незаконнорожденные дети почти всегда умерщвлялись без всяких на то взысканий.
Во всех обществах Дагестана трепетное отношение сложилось к религиозным святыням, в том числе и к мечетям, и были общества, где воровство из мечети считалось святотатством, а совершивших подобное деяние также ставили вне закона. Так, в Цудахарском обществе виновный в воровстве из мечети "кроме уплаты в 12 раз более стоимости украденного изгоняется из общества и считается канлы (кровником, кровным врагом) всех жителей того селения, где им сделано преступление"
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.