Е.А. Шендриков
Трофейные документы ЦАМО РФ о боевых действиях в районе
Воронежа в июле 1942 г.
Ключевые слова: Воронежско-Ворошиловградская оборонительная операция, наступательная операция «Блау», стрелковая дивизия, танковый корпус, Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации, Б.Р. фон Хауэншильд.
Воронежско-Ворошиловградская оборонительная операция (28 июня - 24 июля 1942 г.), ставшая ответом на немецкое наступление (операция «Блау»), сыграла важную роль в истории Великой Отечественной войны, поскольку, несмотря на то что немцы захватили огромную территорию (Старый Оскол, Россошь, Острогожск, половину Воронежа, Ворошиловград и др.), время, столь необходимое для развития успешного наступления на Сталинград, ими было упущено. Если бы не задержка у Воронежа (так считали А.Гитлер, В.Кейтель, историк Т.Фогель1 и др.), то советские войска не успели бы выйти из окружения и подготовиться к обороне Сталинграда. Исследованием операции занимались советские и российские историки И.Ф. Бирюлин, А.И. Гринько, И.А. Пермяков, Л.И. Суслов, В.А. Шамрай, Е.А. Шендриков и др.2 Этой темы касались также зарубежные исследователи З.Квилитш, П.Димт, П.Карелл, Ф.В. Меллентин, В.Хаупт, Д.М. Гланц3.
Документы операции хранятся в государственных архивах Курской и Воронежской областей и музеях, в том числе в филиале Воронежского областного краеведческого музея «Арсенал», Центре военно-патриотического воспитания «Музей-диорама», а также в школьных. Однако самый большой комплекс источников находится в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Здесь имеются фонды трофейных документов, среди которых выделяется комплекс переводов (Ф. 500. Оп. 12462), осуществленных по заказу военно-исторического отделения Главного военно-научного управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР в конце 1940-х гг.
В фонде «Переводы немецких трофейных документов» есть дела об общих потерях личного состава немецких вооруженных сил и боевой техники с начала войны по 31 января 1945 г.4; опыте боевых действий за 1942 г.5; разведсводки верховного командования сухопутных войск о положении на советско-германском фронте (1-31 декабря 1942 г.)6; биографические справки генералов высшего командного состава сухопутных сил войск вермахта7; боевой отчет 2-й армии о Воронежском сражении8; перечень операций и боевых действий на советско-германском фронте с указанием их временных рамок в хронологическом порядке, легенды к картам с обстановкой, обзор боевых действий за 1942 г. на всех театрах военных действий9. Их оригиналы находятся в том же фонде10.
Особый интерес для историков, изучающих боевые действия на Воронежском направлении и в районе Воронежа в конце июня - начале июля 1942 г., представляет «Отчет о боевых действиях 24-й танковой дивизии (28 июня - 8 июля 1942 г.) командира 24-й немецкой танковой дивизии генерал-майора Б.Р. фон Хауэншильда»11. Представим его подробнее, опираясь на исследования последнего десятилетия и опубликованные воспоминания.
24-я немецкая танковая дивизия в период проведения наступательной операции «Блау» на Воронежском направлении входила в состав 48-го немецкого танкового корпуса 4-й немецкой танковой армии. На 28 июня 1942 г. в ней насчитывался 181 танк (Pz.II - 32 шт., Pz.ni (с 50-мм пушкой КwКL/42) - 54 шт., Pz.ni (с 50-мм пушкой КwКL/60) - 56 шт., Pz.IV (с 75-мм пушкой ^^/24) - 20 шт., Pz.IV (с 50-мм пушкой ^К 40 L/43) - 12 шт.,
Pz.Bef. - 7 шт.)12. Она находилась на острие главного удара армейской группы «Вейхс» на Воронежском направлении и сыграла одну из главных ролей на первом этапе проведения операции «Блау». План операции предусматривал нанесение двух ударов по сходившимся направлениям: из района восточнее Курска на Воронеж и района Волчанска на Острогожск с целью окружения группировки советских войск западнее Старого Оскола, а затем форсирование Дона на участке Воронеж - Новая Калитва13. В целом замысел германского верховного командования на летнюю кампанию 1942 г. предусматривал сосредоточить основные усилия на южном крыле советско-германского фронта: главную операцию провести силами групп армий «Б» и «А» для разгрома войск Юго-Западного и Южного фронтов западнее р. Дон, развития в дальнейшем наступления на Сталинград и на Кавказ, овладения районом Сталинграда и нефтеносными районами Кавказа и отсечения источников сельскохозяйственного сырья и энергоресурсов от основной территории европейской части СССР14.
Отчет от начала до конца отражает оптимистические настроения командования дивизии: с 28 июня 1942 г., когда «по истечении 10 мин. частям удалось на большинстве участков ворваться в расположение противника», и до 8 июля, т.е. до того момента, когда «поставленную командиром корпуса задачу дивизия выполнила и в течение 10 дней овладела Воронежем» и стремительно продвинулась вперед15. В первый день наступления (28 июня), отбивая победную реляцию вышестоящим инстанциям, ее командование вскользь упомянуло о том, что «лишь на левом фланге части встретили более сильное сопротивление противника»16. 6 июля, пытаясь выдать желаемое за действительное, командование дивизии сообщило, что «к этому времени боеспособность противника кажется сильно понизилась в результате активных действий нашей авиации»17.
В конце июня 1942 г. немецкое командование делало преждевременные выводы о слабости частей Красной армии, и в большинстве случаев не без основания. В отчете указывается, что «противник был ошеломлен» и «стойко оборонялся лишь на некоторых участках»18.
Сведения отчета во многом объективны, поскольку характеризуют истинное состояние советской обороны, что подтверждают и советские источники19. В этой связи необходимо признать тот факт, что некоторые представители советского командования полагали, что им удалось создать неприступную оборону. Так, начальник штаба Брянского, а с 7 июля 1942 г. - Воронежского фронта генерал-майор М.И. Казаков позднее вспоминал: «Командарм 40[-й армии] М.А. Парсегов - человек увлекающийся, у него порой не хватало терпения на детальный анализ обстановки. Мне и сейчас помнится один его разговор с командующим фронтом.
- Как оцениваете свою оборону? - спросил Ф.И. Голиков.
- Мышь не проскочит, - уверенно ответил командарм.
Не вполне осознавали главную слабость нашей обороны и некоторые генералы штаба фронта. А состояла она в ничтожной плотности противотанковой артиллерии, не превышавшей пяти орудий на километр фронта. Ведь в то время еще никакими планами
не предусматривалось использование собственных танков в качестве неподвижных
20
огневых точек для отражения танковых атак противника»20.
Как показали дальнейшие события, излишняя самоуверенность обошлась очень дорого, приведя к значительным потерям не только территории, но и личного состава Красной армии (солдат и офицеров Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов). По немецким данным, в первый день операции «в течение 15 часов части [24-й немецкой танковой дивизии] прорвали несколько оборудованных позиций противника и вторглись в глубину его расположения на 60 км, невзирая на угрозу флангам обеих соседних дивизий, эшелонированных на большую глубину»21.
Тем не менее, несмотря на относительно быстрый прорыв советских оборонительных рубежей, уже 28 июня и в последующие дни немецкое командование было вынуждено констатировать «упорство» советских войск на подступах к Воронежу, благодаря чему
план быстрого наступления не удался. Так, 28 июня немецкие танкисты добились успехов лишь «в результате упорных боев с противником»22. 29 июня оно с тревогой отмечает, что «давление противника с запада против правого фланга дивизии продолжает усиливаться»23. 30 июня, по мере продвижения в глубь советской территории, военнослужащие вермахта встретили со стороны советских частей «все более и более сильное сопротивление»24. 4 июля личный состав дивизии был вынужден признать, что советские «части упорно сопротивлялись в лесу, особенно учебный пехотный батальон», и пытались добиться успеха при «ведении упорного ближнего боя»25. 5 июля 24-й немецкой танковой дивизии «пришлось вести чрезвычайно упорные бои в лесу»26. 6 июля военнослужащие вермахта снова испытали на себе «сильную атаку при поддержке танков»27.
При изучении данного документа обращает на себя внимание отсутствие оценки действий советского командования. Лишь в одном случае, 5 июля, немецкое командование отметило: «Противник неоднократно предпринимал искусные попытки к обходу наших частей»28. Зато весьма подробно раскрыта деятельность советской авиации.
В советской и российской историографии сохраняется убеждение о слабой поддержке частей Красной армии авиацией. Успеху германских ударных группировок, считает исследователь В.В. Бешанов, способствовало абсолютное господство люфтваффе в воздухе. Несмотря на то, что с советской стороны в сражении были задействованы силы четырех воздушных армий (2, 4, 5-й и 8-й), 29-й авиадивизии и двенадцати отдельных авиаполков, «сталинские соколы» ничем не смогли помочь своим наземным войскам. Немецкая авиация концентрировалась на решающих участках фронта и применялась массированно, подвергая одновременной бомбардировке боевые порядки пехоты, танков, огневые позиции артиллерии, штабы, узлы и линии связи, дороги, мосты, переправы, расчищая путь своей бронетехнике и мотопехоте. В условиях «чистого неба» группы пикировщиков, сменяя друг друга, висели над советскими позициями часами. Об этом вспоминают все без исключения участники июльских боев29.
Действительно, об этом пишут в своих мемуарах советские полководцы. Будущий генерал армии Е.Ф. Ивановский о боевых действиях 2-го танкового корпуса позднее вспоминал: «Нас непрерывно бомбили с воздуха. Эскадрильи "юнкерсов" приходили и уходили, сменяя друг друга. Отразить эти налеты, к сожалению, было нечем»30. Не менее категоричен и бывший командир 1-го танкового корпуса М.Е. Катуков: «В невероятно тяжелые условия попал 1-й танковый корпус. На нашем участке фронта авиации было мало. Правда, нас прикрывал 3-й истребительный авиакорпус, которым командовал генерал-майор авиации Е.Я. Савицкий (впос
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.