МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2011, № 1, с. 125-128
ТРУДНЫЙ ПУТЬ ТРАНСФОРМАЦИИ "ДОГОНЯЮЩЕГО" РЕГИОНА
© 2011 г.
И. Д. ЗВЯГЕЛЬСКАЯ. Становление государств Центральной Азии: политические процессы. Москва, "Аспект Пресс", 2009, 208 с.
В последние годы отечественная наука уделяет все большее внимание проблемам новых независимых государств Центральной Азии. И это не случайно, если учесть огромную геополитическую, ресурсно-стратегическую значимость этого весьма специфического макрорегиона, а также ту роль, которую он играл и продолжает играть во внешней политике Российской Федерации. В ряду многих других исследований по центральноазиат-ской проблематике книга известного российского востоковеда Ирины Звягельской, безусловно, занимает достойное место.
Хотя автор и замечает, что ее труд не претендует на охват всех проблем, с которыми сталкиваются молодые центральноазиатские государства (с. 3), монография раскрывает перед читателями широкую панораму экономического, политического и социального развития обширного географического региона. Он простирается, как отмечается в книге, по территориям бывшей Советской Средней Азии и Казахстана, вбирая в себя Монголию, китайский Синьцзян, а также Афганистан. Но основное внимание И.Д. Звягельская уделяет политическим процессам в постсоветских государствах Центральной Азии, особенностям их политической культуры, формированию внешнеполитических связей, конфликтогенной обстановке. Автору удается органично сочетать исторический и проблемный подходы, и она не боится останавливаться на многих спорных вопросах, имеющих противоречивые оценки в науке.
Монография выбивается из общего ряда работ, посвященных Центральной Азии: в ней анализ сложных научных проблем перемежается личными воспоминаниями автора. По собственному признанию И. Звягельской, для нее, плотно занимавшейся до начала 90-х годов Ближним Востоком, Центральная Азия стала "настоящим открытием и неожиданной любовью". "Там, наверное, прошли лучшие годы моей жизни, - отмечает автор, - там у меня появились друзья, там живут люди, которыми я восхищаюсь и которым профессионально завидую" (с. 3). Эта книга - не отстраненное по-
вествование постороннего наблюдателя, а взгляд человека, сопереживающего тем событиям - порой кровавым и драматичным, - которые пережили народы региона в трудную "эпоху перемен", в период становления их государственности.
Чтобы лучше понять современность, автор обращается к истории - к сложному, включавшему несколько этапов периоду политического и военного завоевания Центральной Азии (именовавшейся тогда Туркестаном) Российской империей. Напоминает И. Звягельская и о так называемой "Большой игре": она велась между Россией и Британской империей за господство в Центральной Азии и пришлась как раз на вторую половину
XIX в. - период активного проникновения России в регион. Показаны в работе и проблемы переселенческой политики, которая осуществлялась царским правительством в конце XIX - начале
XX в. Эта политика имела, по мнению автора, свою специфику: "Совместное существование приводило к тому, что некоторые русские крестьяне могли вскоре объясниться на нескольких языках - казахском, узбекском, персидском... Из этих русских людей постепенно формировался своего рода субэтнос" (курсив мой. - Д. М.) (с. 24).
Особого внимания заслуживает глава, посвященная развитию Средней Азии и Казахстана в составе СССР. Этот период был связан как с распространением в регионе большевистской идеологии и практики, так и с противостоянием им, что особенно ярко проявилось в басмаческом движении. Еще одна составляющая данного процесса, на которую указывает И. Звягельская, - политическое размежевание, или, иными словами, формирование на территории региона новых политических образований в составе СССР. И этот процесс не являлся простым воспроизведением этнического и территориального разделения, исторически сложившегося в регионе. Размежевание, отмечает автор, "привело к разделению и фрагментации отдельных народов, племен и образованию анклавов с компактным проживанием этнических меньшинств. Принятая модель была
этнотерриториальной" (с. 30). Не остались в стороне республики Средней Азии и Казахстан от тех преобразований, которые проходили в СССР в 20-30-е годы, - коллективизация, индустриализация и пр. Не обошли их стороной во второй половине 30-х годов и политические репрессии. Последние, как подчеркивается в монографии, привели к уничтожению "представителей национальной интеллигенции и духовенства", "ударили и по коммунистической партии", "вычистив" из нее, в частности в Таджикистане, около 70% членов партии и приведя к тому, что количество таджиков-коммунистов в ней уменьшилось с 1932 по 1937 г. с 53 до 45% (с. 36-37).
Не могла не остановиться И. Звягельская и на участившихся после распада СССР попытках своекорыстно "переписать" историю в интересах элит новых национальных государств. В их числе она называет проблему Голодомора, превращенную усилиями украинских националистов в предмет острой идеологической борьбы и способ сведения счетов не только с "имперской" Россией, но и с русскими, целью которых во время массового голода 20-30-х годов было, якобы, "намеренное национальное унижение" украинцев. На самом же деле, справедливо подчеркивает автор, "жертвами голода, спровоцированного во имя индустриализации властями СССР, стали многие народы страны, в том числе русские, белорусы, казахи" (с. 35). Говорится в книге и об искажении истории в Казахстане, где в начале 90-х годов некоторые "специалисты" стали утверждать, будто русские нарочно спровоцировали нашествие джунгаров, чтобы затем, под предлогом спасения от этих завоевателей казахов, подчинить их себе.
Вместе с тем И. Звягельская не считает слишком удачной идею создания специальной комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, полагая, что более действенным, нежели контрпропаганда, способом восстановления исторической истины стало бы активное обнародование новых архивных данных. Впрочем, как представляется, одно другому все же не мешает: пусть историки с помощью документов устанавливают историческую справедливость, доказывают свою правоту, а политики, эксперты и журналисты, опираясь на исторические разработки, полученные в том числе и с привлечением увидевших свет архивных источников, оперативно реагируют на все случаи фальсификации истории. А насколько она сложна, многогранна и противоречива, автор показывает на примере развития центральноазиатских государств после неожиданно обретенной ими неза-
висимости, последовавшей вслед за обвальной дезинтеграцией СССР в декабре 1991 года.
Проблемы, с которыми столкнулись в первой половине 90-х годов государства региона, были чрезвычайно болезненны. Речь в этой связи И. Звягельская ведет и о разрыве экономических связей, и о выталкивании республик региона из рублевой зоны, что было "продиктовано не столько экономическими, сколько политическими соображениями российского руководства", стремлением "российских демократов первой волны как можно скорее избавиться от политического груза центральноазиатских авторитарных режимов, выросших из советского коммунистического прошлого и способных, по их мнению, поддержать коммунистический реванш" (с. 40-41). Но и в таких неблагоприятных условиях уже на первых порах независимости государствам региона удалось провести ряд социально-экономических преобразований, совпавших по основным параметрам с теми, что проводились в самой России: "приватизация и развитие рыночных отношений, введение национальных валют, диверсификация внешнеэкономических связей" (с. 41).
В своем исследовании И. Звягельская обращается и к такой важной теме, как нациестроительство в молодых центральноазиатских государствах, являющихся в массе своей полиэтническими. Как справедливо отмечает автор, на всем постсоветском пространстве (и государства Центральной Азии здесь не являются исключением) утвердился этнический национализм (с. 47), становление которого стимулировалось обращением к историческому прошлому, где героизировались многие исторические фигуры: Тимур (Тамерлан) в Узбекистане, Саманиды - в Таджикистане и т.д. Подобная практика, в целом, характерна для традиционных обществ и, как отмечается в монографии, приходит всегда в противоречие с процессом модернизации. При всем том, сами модернизаци-онные процессы, которые особенно интенсивно шли в регионе при советской власти, так и не смогли искоренить черты традиционного общества в государствах Центральной Азии (с. 51). Поиски национальной идентичности оказали воздействие на многие социально-политические явления в регионе в целом и в отдельных государствах в частности. Затронули они и процесс формирования политической культуры, которая, как подчеркивается в книге, "несет в себе в государствах ЦА черты традиционности и модерна" (с. 53).
В январе 2009 г. в Душанбе (Таджикистан) прошла международная конференция по проблемам социальной специфики развития политической
ТРУДНЫЙ ПУТЬ ТРАНСФОРМАЦИИ "ДОГОНЯЮЩЕГО" РЕГИОНА
127
культуры в Центральной Азии, что показывает значимость данной проблемы для ситуации в регионе. Не секрет, что формирование политической культуры, особенно в рамках традиционных обществ, - процесс сложный и противоречивый. В государствах Центральной Азии наряду с прослойкой образованных людей сохраняется приверженность традиционализму с его представлениями об иерархичности общества; значительное место в социальной структуре принадлежит семье, мужским объединениям, землячествам и т.д. Все это, по мнению автора, приводит к тому, что, в отличие от западной модели, в восточных обществах "политический процесс являлся результатом доминирования государственной и общинной собственности" (с. 56). В итоге и политическая культура приобрела в государствах региона явно консервативный характер, что не могло не сказаться на формировании политических институтов.
Положение и роль политических партий в обществах стран ЦА служат наглядной иллюстрацией специфики центральноазиатской политической культуры. Партии, подчеркивает И. Звя
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.