СТАТЬИ
ГОСУДАРСТВО И РЕЛИГИЯ НА ВОСТОКЕ
ЦАРЬ И ЦАРСТВО В ДРЕВНЕМ ЕГИПТЕ (К ПРОБЛЕМЕ РЕЛИГИОЗНЫХ КОННОТАЦИЙ)
© 2008 О. S. АСТАПОВА
Феномен древнеегипетского царства в силу необычайной значимости этого института в древнеегипетской культуре и общественной жизни уже в течение столетия привлекает внимание специалистов, являясь предметом разносторонних исследований и дискуссий. Предлагаемая статья посвящена религиозным аспектам этого феномена, выявлению смысловых горизонтов понятий "царь" и "царство" в рамках древнеегипетского религиозного мировоззрения. Именно исследования круга идей, составляющих смысловое поле феномена царственности на Древнем Египте, поиск новых интерпретаций уже известным фактов представляются наиболее перспективными составителям вышедшего в свет в 1995 г. в Лейдене сборника статей, предлагающих разносторонний анализ данного феномена [O'Connor, Silverman, 1995,p. XXVI-XXVII].
1
Начало государственности восходит к глубокой древности - на юге Междуречья и в долине Нила первые государственные образования появились уже во второй половине 4-го тыс. до н.э. Факт, что институт царской власти не был в ^евнем Египте лишь политическим институтом, давно не вызывает сомнений. Теологическим основаниям государственности в ^евнем Египте и Месопотамии посвящена классическая монография Г. Фрэнкфорта, вышедшая в свет еще в середине прошлого столетия [Frankfort, 1948]. Проблема генезиса раннего государства в ^евнем Египте давно привлекает внимание исследователей. В существующих на сегодняшний день теориях возникновения государства в долине Нила, сколько-нибудь подробный обзор которых, безусловно, выходит за рамки настоящей работы, переход от додинастической эпохи к государственности объясняется теми или иными "материальными" факторами: перенаселенностью долины Нила [Carneiro, 1970], переменами в сферах ирригации [Krzyzaniak, 1977], технологий [Wolf, 1962], военными конфликтами [Bard, 1987], соперничеством между протоцарствами Верхнего Египта [Kemp, 1989] и др. Сами же египтяне рассматривали институт царской власти как божественное установление, и можно с уверенностью сказать, что идея царственности занимала центральное место в сложной системе их религиозных воззрений. Учитывая, сколь существенную роль играл религиозный фактор в жизни древнеегипетского общества на протяжении всей его истории, особенно в эпоху расцвета государственности, когда огромные материальные и трудовые ресурсы затрачивались на обеспечение царского заупокойного культа, можно полагать, что в процессе формирования и развития властных структур его влияние также было весьма значимым.
В исследовательской литературе, затрагивающей религиозные аспекты древнеегипетской царственности, основное внимание уделяется проблеме соотношения божественного и человеческого в царе ^м., например: Moret, 1902; Engnell, 1943; Frankfort,
1948; Fairman, 1958; Posener, 1960]. В работе отечественных исследователей А.Б. Зубова и О.И. Павловой на обширной источниковедческой базе показано, что, поскольку основная функция египетского царя состояла в посредничестве между своими подданными и миром божественным, в образе монарха необходимо сочетаются и божественные, и человеческие черты, причем отмеченная двуприродность правителя прослеживается в самых различных культурах древности [Зубов, Павлова, 1995].
Древнейшее свидетельство представлений о царственности восходит к середине 4-го тыс. до н.э.: на происходящем из Накады фрагменте сосуда, датирующегося эпохой Накада I, изображена корона, очень напоминающая красную корону царей династического Египта. По предположению немецкого исследователя В. Кайзера, данное изображение в эпоху, когда социальная дифференциация была сравнительно слабой, вполне могло быть божественным символом [см.: Baines, 1995, p. 96]. Вторичность Земного института царственности относительно царственности божественной подтверждается многочисленными эпиграфическими источниками, в которых генеалогия царской власти недвусмысленно возводится к Богу. Под воцарением Бога-Творца на Земле, как на Небе (эвфемизм божественного мира), египтяне понимали Его проявление: "Был Я Атумом, когда один пребывал в Нуне1. Был Я Ра в Его славных явлениях, когда начал Он править {hki) тем, что сотворил. Кто Он? Он - Ра, когда начал Он являть Себя в Гераклеополе как Царь, прежде, нежели возбытийствовали опоры Шу (stsw Sw)2, (когда) пребывал Он на Холме, что в Гермополе. Я - Великий Бог, возбы-тийствовавший Сам (hpr ds.f). - Кто это? - Великий Бог, возбытийствовавший Сам, это - Воды, это - Нун, Отец богов. Иначе говоря, это - Ра" (BD, 17, 5-10). Имя Атума, Господа-Вседержителя (nb-r-dr) египетской теологии, содержит коннотации целостности, полноты и в то же время "инобытия, небытия, то есть того, что всегда противоположно нашему всегда частичному эмпирическому бытию" [Павлова, Зубов, 1997, с. 182]. Имя Ра, напротив, выражает идею проявления вовне трансцендентного Божества. Не покидая Своей запредельности, Бог воцаряется в мире имманентном, при этом царствование противополагается состоянию божественной пассивности, в-себе-пребыва-ния, передаваемому словом nny ("быть вялым, расслабленным, неспособным к действию"). Описывая состояние верховного Божества перед творением мира, один из текстов влагает в Его уста следующие слова: "...когда еще пребывал Я один в Нуне (Nnw) в состоянии инертности (nnwt), прежде, нежели нашел Я (место), чтобы встать или сесть, прежде, нежели основан был Гелиополь, дабы мог Я пребывать в нем, прежде, нежели соединен был престол Мой, дабы мог Я воссесть на него" (СТ, II, 33).
На глубочайшую тайну явления нетварного в тварном проливает свет знаменитый памятник Мемфисской теологии - текст, высеченный на каменной плите по приказу фараона Шабаки ок. 710 г. до н.э., но восходящий, по всей вероятности, ко времени Древнего царства. Творец всего сущего в имени Птах совершает творческий акт путем объявления (wd) языком замысленного (kii) в сердце (МТ, ст. 56-57). Актом произнесения божественного слова соделываются kiw - конкретные божественные "идеи-во-ления", составляющие внутреннюю суть, сердцевину всех вещей [Зубов, 2001, с. 66]3,
1 Нун - образ божественности-в-Себе, божественной Инобытийности [см.: Павлова, Зубов, 1997, с. 187].
2 Т.е. прежде, нежели Шу отделил Небо от Земли.
3 К? (Ко) изображается парой воздетых рук, что может означать жест молитвы или объятия. Скорее всего такая двойственность намеренно заложена в иероглифику этой категории египетской религии, перевод которой на современные европейские языки весьма затруднен ввиду обилия коннотаций, усваиваемых ей внутри древнеегипетской религиозной культуры. Понятие "сути", "сущности" представляется наиболее адекватным: "заключение другого в свои объятия означало для древних передачу ему своей жизненной сущности. Поэтому Ка является символом передачи жизненной энергии от богов к людям", - отмечает Р. Кларк [Clark, 1978, p. 231]. В отечественной историографии выяснению смысла категории Ka посвящено исследование А.О. Большакова [Большаков, 2001], содержащее, в частности, историю изучения связанной с данной категорией проблематики.
полагающуюся в самое "сердце" божественного Инобытия, ибо Птах и Нун в Мемфис-ской теологии суть одно (МТ, ст. 50-51). Птах, совершивший все и произнесший все божественные речения, "выговоривший" Себя вовне, величается царским титулом Владыки Обеих Земель (nb tiwy) (МТ, ст. 61), прославляется как Царь, божественный "прототип" земного царя.
Особенностью космогонических представлений древних египтян является наличие в акте творения, при выходе божественного Инобытия из Своей Самососредоточенности, некоего посредующего начала, через которое Бог являет Свою силу в тварном мире. В качестве такового выступает в Гелиопольской космогонии божественная Энне-ада (psdt)4, или, при творении словом, "зубы и губы тех уст, которые произнесли имена всего сущего, из которых и Шу с Тефнут явились" (МТ, ст. 55), или же сущность, которой отводится центральное место как в египетской религии в целом, так и в концепции священной царственности - божественное Око wd.it, само наименование которого передает идею цельности, крепости, исполненности жизненной силы. Вся сила Атума входит в Око, становящееся мощнейшим из богов (nht r.s r ntrw nb(w) (СТ, IV, 103b). Воплощением, персонификацией божественного Ока является богиня Сехмет (fihmt -Мощная), изображающаяся с головой львицы, которую окружает солнечный диск с уреем, или с солнечным Оком вместо головы. "Аналог" Сехмет - богиня Бастет (Bistt), чье имя Ян Бергман предлагает прочитывать как ub3 Исиды" [см.: Troy, 1986, р. 82], и, таким образом, можно сказать, что через божественное Око проявляются shm и Ы — сила и мощь Божества.
Но, радуясь всеприсутствию Бога, животворящего все сущее, древние египтяне отчетливо сознавали, что живут они в мире несовершенном, где великое умалено до малого во всем, что создал Творец (BD, 175, 5-6), где действуют отнюдь не только божественные силы, где творится неправда, ведутся войны, порождаются смуты, а, стало быть, Бог не является полновластным Царем. Некоторые намеки на причины этой ситуации содержатся в различных текстах, прежде всего относящихся к заупокойному культу, ибо от того, каким силам умерший был синергичен при жизни, зависела его посмертная участь. Проблематика теодицеи затрагивается в знаменитом 1130-м речении Текстов саркофагов: "Создал Я всякого человека подобным другому, и не повелевал Я им творить зло. Это сердца их воспротивились словам Моим" (CT, VII, 463f-464b). О возможности избрания человеком двух путей - делания любимого (Богом) или ненавидимого - говорится и в памятнике Мемфисского богословия (МТ, ст. 57). Наиболее эксплицитно мотив противления человека царствованию Творца выражен в "Книге Небесной Коровы" - тексте, высеченном на стенах гробниц царей Нового царства Сети I, Рамсеса II и Рамсеса III в ^лине царей5, содержащем рассказ о том, как люди, замыслив нечто злое пред очами "состарившегося", "уставшего", "обессилившего" Ра, поставили себя под угрозу полного уничтожения. В данном тексте обы
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.