чественной индологии), необходимо уделять особенное внимание исследованию его взаимосвязей с контекстом. Надеюсь, что данная статья в какой-то мере обозначает направление более обстоятельных исследований поэзии бхакти, которые еще следует предпринять.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Алаев Л.Б. Южная Индия. Общинно-политический строй VI - XIII веков. М.: Институт востоковедения РАН, 2011.
Бычихина Л.В., Дубянский А.М. Тамильская литература. М., 1987.
Павлова М.Б. Роль тамильского средневекового поэта Самбандара в укреплении индуизма на юге Индии // Восток (Oriens). 2013. № 5.
Якобсон Р. Лингвистика и поэтика / Пер. с англ. И.А. Мельчука // Структурализм: "за" и "против". М., 1975.
Cutler N. Songs of Experience. The Poetics of Tamil Devotion. Bloomington and Indianapolis: Indiana University press, 1987.
Jakobson R. Linguistics and Poetics // Style in Language / Ed. by T.A. Sebeok. Cambridge, Mass., 1960; То же: Selected Writings. Vol. III. The Hague-Paris -New York. 1981 (на рус. яз.: [Якобсон, 1975]).
Periya Puranam. Panniru Tirumurai patippu niti veliyitu № 19. Cennai. 1970.
Periya Puranam / Ed. N. Mahalingam, Sri Ramakrishna Math. Madras: Mylapore, 1985.
Peterson I.V. Lives of the Wandering singers: Pilgrimage and Poetry in Tamil Saivite Hagiography // History of Religions. 1983. Vol. 22. № 4.
Peterson I.V. "Poems to Siva": The Hymns of the Tamil Saints. Delhi, 1991.
Tevaram. Hymnes sivaites du pays tamoul / Ed. etablie par T.V. Gopal Iyer; sous la direction de F. Gros. Vol. I. Nanacambandar. Pondichery: Publications de l'Institut Francais d'indologie. 1984. № 68(1).
ТУРЕЦКИЙ ДЕТЕКТИВ (К ИСТОРИИ ВОПРОСА)
© 2014 М. М. РЕПЕНКОВА
Среди отечественных туркологов и турецких литературоведов долгое время бытовало мнение о том, что изучение массовой литературы Турции - дело несерьезное и недостойное научной мысли. Причины подобного подхода коренились в состоянии литературного поля страны, которое на протяжении всего ХХв. определялось "высоким", социально ориентированным реалистическим искусством, не оставляющим для "низкой", массовой словесности возможности выйти с художественной периферии. Однако в 1990-е гг. картина литературной жизни Турции резко изменилась. Социальный реализм оказался свергнутым со своего пьедестала, уступив место лавинообразному потоку массовой книжной продукции и постмодернизму, в которых жанр детектива занимает одно из центральных мест. В статье исследуются этапы становления и развития жанра турецкого детектива на фоне сложных процессов взаимодействия различных субполей в литературе страны.
Ключевые слова: лубочная литература, турецкий детектив, турецкая массовая литература, турецкий постмодернизм, "маргинальный" литературный жанр, жанровая форма.
Проблема возникновения и функционирования детективного жанра в турецкой словесности связана с развитием в ней массовой литературы. Появление массовой книжной продукции в Турции в конце XIX в. явилось результатом взаимодействия целого комплекса литературных (шире - культурных) явлений, малоизученных как в отечественном, так и в зарубежном туркологическом литературоведении. Можно лишь
с уверенностью сказать, что турецкая массовая литература произошла, с одной стороны, от национальной "низовой" словесности (лубочная литература) и беллетристики, а с другой - от переводов-адаптаций западной, в основном французской массовой книжной продукции.
В указанном комплексе лубочной литературе принадлежало особое место. На протяжении веков в османской культуре лубочные произведения были тем буфером, посредством которого осуществлялись контакты между "элитарной", письменной (диванная поэзия/Шуап еёеЫуа^) и "низовой", устной (фольклор/Ъа1к еёеЫуа^) субкультурами. Иными словами, именно в лубке абсолютная грань между литературой и фольклором была размыта. Наглядным примером тому являлось творчество народных рассказчиков-меддахов1 (последние воспроизводили и творчески перерабатывали в собственной интерпретации сюжеты, образы и мотивы жанров как "высоких" - знаменитых ближневосточных авторских поэм-месневи, турецких героико-эпических сказаний, так и "низких" - масалов2, рассказов-хикяйе, анекдотов).
Таким образом, османское "элитарное" искусство (диванная поэзия), жанрово и стилистически ограниченное, предназначенное для распространения в очень узкой среде, предполагало и более демократический вариант бытования - лубочную литературу, предназначенную для широкого адресата. Этот вывод подтверждают слова известного отечественного турколога Н.К. Дмитриева о том, что "фольклор и книжная литература никогда не бывают абсолютно изолированы друг от друга. Их взаимное влияние обыкновенно порождает лубочную литературу, особый продукт словесного творчества, причем в каждом конкретном произведении такого рода, в зависимости от социальной среды его возникновения, будут преобладать элементы либо письменной литературы, либо устного фольклора. Хотя в старой Турции книжная литература была очень резко отделена от фольклора и сферы его распространения, тем не менее диффузия происходила и здесь" [Дмитриев, 1967, с. 8]. Венгерский востоковед Игн. Кунош считал, что "к середине XIX в. в османской Турции отдельные жанры собственно фольклора были уже почти вытеснены соответствующими жанрами лубочной литературы" [Кунош, 1887, с. ХЬШ].
С лубочной литературой в тесном взаимодействии находилась османская развлекательная и дидактическая беллетристика ХУШ-Х1Х вв. (поэмы Юсуфа Наби "Хайрабад" и "Хайрие", поэма Вэхби "Лютфийе", серия пародийно-вульгарных поэм Фазыл-бея и др.). Классик отечественной туркологии В.Д. Смирнов вообще включал беллетристику в состав лубочной литературы, объединяя их под общим названием "народные книги" [Смирнов, 1892]. По мнению В.Д. Смирнова, "народные книги" были очень разнообразны (от анекдотов до поэм и повестей) и преимущественно фольклорного характера. С середины XIX в. они получили широкое распространение в виде дешевых книжек. И хотя эти книжки, предназначенные "для грамотного простонародья, а не для литературного чтения мусульманской интеллигенции" [Смирнов, 1876, с. 26], "не отличались особенными литературными достоинствами" [там же, с. 29-30], но, по мысли В.Д. Смирнова, они давали представление о духовном мире простого народа, о религиозном воздействии на мировосприятие, о нравственных ценностях и семейном быте.
Важным условием развития в османской Турции популярного "низового" искусства вообще и массовой литературы в частности стало появление тиражирования книжной продукции, которое предполагало, что ценность первого и любого из после-
1 Меддах - "квалифицированный" рассказчик-профессионал, разыгрывающий представления в турецких кофейнях. По мнению Н.К. Дмитриева, репертуар меддахов - " репертуар городского мещанства" [Дмитриев, 1967, с. 9].
2 Масал, или волшебная сказка, - один из наиболее распространенных жанров турецкого фольклора, называющийся среди народа "сказками старой бабушки".
дующих оригиналов не различается. В османской литературе книгопечатание3 привело к появлению особой демократичной формы изданий - книжек в дешевой обложке, на дешевой бумаге, часто разного формата, а также "романов с продолжением"4, выходивших в периодических изданиях частями-выпусками, и дешевых лубочных картинок в народном духе с поясняющей или поучительной надписью. Количество экземпляров отдельного текста могло увеличиваться неограниченно в зависимости от спроса. Не случайно определение "массовая" несет двоякий смысл: серийное производство массовой литературы и расчет на широкое потребление, предполагающий не только удовлетворение наличного спроса, но и его организацию.
Не вызывает сомнения, что появлению первых произведений турецкой массовой литературы способствовали национальные просветители периода Танзимата5, ратовавшие за высокое предназначение искусства. Увлеченные просветительскими идеями, они осознали и начали критиковать "мещанские" вкусы обывателей, заложив авторитетную традицию видеть в литературе средство не столько развлечения, сколько духовного развития и просвещения народа. Писатели-просветители Намык Кемаль, Ибрагим Шинаси, Ахмед Мидхат, Абдулхакк Хамид и др. считали своей первейшей обязанностью приобщение "некультурных" слоев населения к культуре образованных турецких сословий, ориентированных на Западную Европу. А поскольку таких "некультурных" слоев среди жителей Османской империи было большинство, то и популяризация духовного производства оказалась неизбежной. Просветителям пришлось соглашаться, например, на переделку и адаптацию к местным условиям переводов не только западной классики, которые делались писателями-просветителями понятными для народа, но и массовой - любовной и детективной - литературы. При этом надежда на возможность научить читателя отличать хорошее (высокое) от плохого (низкого) сохранялась.
Но парадокс развития культуры состоял в том, что, получив доступ к "высокому" -полагающемуся набору классики в экономически доступных изданиях (Гюго, Бальзак, Вольтер, Руссо и т.п.), турецкий читатель проникся большим интересом к "глупым" книжкам (французским детективам Алексиса Понсона дю Террайля, Эмиля Габорио, Пьера Делькура, Ксавье де Монтепена, Жюля де Гастэна, Пьера Заккона и др., французским "дамским" романам). Соответствующие вкусам невзыскательной публики "сыщицкая литература"6 и "мещанские" романы просвещению явно не способствовали, напротив, ухудшали эстетические вкусы. В период с 1881 по 1902 г. были переведены на турецкий язык и изданы десятки западных (в основном французских) детективов, среди которых особой популярностью пользовались "Парижские тайны" Алексиса Понсона дю Террайля, "Преступление Орсивале", "Лекок - агент сыскной полиции", "Дело под номером 113" и "Дело вдовы Леруж" Эмиля Габорио, "Убийца Бернард" Эдмона Тарбе, "Тайна следователя" Пьера Делькура, "Преступление Аснийера" Ксавье де Монтепена, "Старость месье Лекока" Фортюне дю Буагобейя, "Тайна священника" Леона де Тинсо, "Роковая гостиница" Луази Нуара, "Дело комиссара", "Убийца женщин", "Беглец", "Кража диковинных предметов на железной дороге" Иосифа Эрлера, "
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.