ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 2009, том 79, № 10, с. 930-9"
^^^^^^^^^^^^^ ЭТЮДЫ
ОБ УЧЁНЫХ
"ТВОРЕЦ И РАБ НАУКИ"
К 125-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ АКАДЕМИКА И.С. БЕРИТАШВИЛИ
Замечательная традиция науки — это, бесспорно, взаимодействие научных школ. Ярким свидетельством такого плодотворного взаимодействия является деятельность академика Ивана Соломоновича Бериташвили (Беритова), становление которого как выдающегося нейрофизиолога ХХ в. произошло под непосредственным влиянием трёх университетских физиологических школ — Петербургской, Казанской и Утрехтской (Голландия).
И.С. Бериташвили родился 19(31) декабря 1
1884 г. в селе Веджини Сигнахского уезда (Кахе-тия) Грузии в семье священника. Начальное образование получил в духовном училище в Телави (1892—1899), где преподавали Закон Божий, грузинский, русский, греческий языки, арифметику, географию, пение, краеведение. По воспоминаниям Бериташвили, изучение русского языка было для него самым трудным. Тем не менее он на всю жизнь запомнил праздник, устроенный учителем русского языка Христофором Зараповым в связи со 100-летием со дня рождения А.С. Пушкина, на котором "ученики читали русские стихи и пели русские песни" [1, с. 21—22]. (Позднее он овладел русским как родным и прекрасно знал немецкий.)
В 1901—1903 гг. Бериташвили продолжил учение в духовной семинарии в Тифлисе. Здесь был регламентирован каждый шаг. "Это был разгар рабочего движения, нам не разрешали читать Горького, Толстого, посещать театры. Мы изучали немецкий язык, на котором был написан "Капитал" Маркса и много других научных книг, а также армянский язык. Я считал обязательно необходимым знание языка того народа, с которым живём бок о бок много веков. Несмотря на все недостатки семинарского образования, семинария дала... привычку к длительным умственным занятиям..." [1, с. 24].
Казалось, юноше был уготован путь священника, но этого не случилось. В 1904—1906 гг. он посещал Вторую тифлисскую гимназию и после экзаменов на "испытание зрелости" уехал в Петербург, где поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского уни-
1 Нами уточнена дата рождения Бериташвили по свидетельству о рождении, хранящемся в ГИАЛО. Ф.14. Оп. 3. Д. 45886. Л. 7.
И.С. Бериташвили. 1974 г.
верситета. Его учителями были И.И. Боргман (физика), Д.П. Коновалов (химия), Х.Я. Гоби (ботаника), Н.Н. Шимкевич (биология и зоология), А.С. Догель (цитология и гистология), Н.Е. Введенский (физиология) и другие. Вначале будущий учёный с увлечением занимался такими дисциплинами, как анатомия человека, гистология и физиология растений, но потом решил специализироваться по физиологии животных. "Я выбрал физиологию потому, — вспоминал позднее Иван Соломонович, — что считал знание функций живых организмов венцом биологических знаний, — это заговорило моё прежнее увлечение биологической социологией" [1, с. 26].
На третьем курсе Бериташвили был привлечён к разработке основной проблемы физиологической лаборатории профессора Н.Е. Введенского — изучению процессов возбуждения и торможения в спинномозговых рефлексах при стрихнинном отравлении, взаимодействия спинномозговых координирующих центров. В результате исследований, проводимых А.А. Ухтомским, А.И. Палла-диным и А.А. Ветюковым, была подтверждена развитая ранее концепция Введенского о том, что конечный результат возбуждения чувствительно-
го нерва определяется количественными соотношениями — силой и частотой раздражающего электрического тока. Вывод студента Бериташви-ли противоречил общепринятой концепции о парабиозе. Основываясь на собственном экспериментальном материале, Бериташвили полагал, что независимо от силы и частоты электрического раздражения при стрихнинном отравлении раздражение рецептивного поля вызывает лишь усиление сгибательного рефлекса. Эту точку зрения он изложил в статье "Реципрокная иннервация скелетной мускулатуры при локальном стрихнином отравлении спинного мозга", опубликованной в 1911 г. в "Трудах Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей". Бериташвили разошёлся с учителем, он считал, что его взгляд на торможение как на состояние своеобразного, стойкого и неколеблющегося возбуждения не может быть применён к реципрокному торможению, ибо ему противоречит установленный факт, что это торможение не зависит ни от силы, ни от частоты раздражения.
В специальном "Замечании" в качестве послесловия к статье Бериташвили Введенский деликатно отмечал: "Мне кажется, этот вывод может быть принят лишь для тех условий, в коих экспериментировал автор... Мне пришлось видеть, что если в тех же условиях отравления применять более сильное раздражение, то в ответ получается совсем противоположный рефлекс. Нельзя также быть уверенным в том, что в опытах Бериташвили отравление было достаточно сильным и для его локального действия. В зависимости от разрешения этих вопросов и теоретические соображения могли бы получить иное направление, чем это замечено в статье г. Бериташвили. Все относящиеся сюда проблемы — столь важные для суждения о процессах возбуждения и торможения в рефлекторном аппарате — будут подвергнуты в нашей лаборатории дальнейшей экспериментальной разработке" [2].
Примечательна и оценка А.А. Ухтомского, который тоже изучал процессы возбуждения и торможения: "Нет никакого сомнения, что И.С. Бериташвили — выдающийся по работоспособности экспериментатор, неутомимый по постановке опытов и плодовитый писатель, очень склонный к критике. В положительной стороне своей работы он несравненно сильнее, чем в критической. Критические экскурсы у него не так удачны потому, что они чрезмерно предвзяты. Читатель чувствует тенденцию критика заместить критикуемое своим" [3].
Несмотря на разногласия, Введенский сделал всё для того, чтобы Бериташвили получил основательную физиологическую подготовку в возглавляемой им лаборатории, а также специальную — овладел новыми методами исследования в лабораториях А.Ф. Самойлова и Р. Магнуса.
Именно по рекомендации Введенского и материальной поддержке Петербургского университета Бериташвили был направлен в Казань к Самойлову и в Утрехт к Магнусу.
С присущей ему прямотой Бериташвили говорил о роли Введенского в своей творческой жизни. "На основании собственных наблюдений я определённо высказывался против теоретических взглядов Введенского как на парабиоз, так и на явление периферического торможения. Этим, конечно, я не хочу сказать, что проф. Н.Е. Введенского не считаю своим учителем и что я ему не обязан. Он мне дал то, что наиболее ценно для исследователя: умение аналитического экспериментального исследования физиологических явлений... И в каждой работе можно видеть плодотворное влияние Н.Е. Введенского, ибо каждый мой труд является результатом того научного подхода, который выработался у меня под руководством Введенского" [4].
Для Бериташвили идеалом учёного и учителя был И.М. Сеченов, с которого, как известно, начался не только новый этап в развитии отечественной физиологии, но и формирование самобытной школы российских физиологов. Главное же, Сеченов, по словам К.А. Тимирязева, был "культурно-нравственной фигурой русского общества во второй половине XIX в.".
Кстати, проблема реципрокной иннервации антагонистических мышц, которая разрабатывалась почти одновременно в двух лабораториях — Н.Е. Введенского и Ч. Шерингтона в Оксфордском университете, восходит к фундаментальным трудам Сеченова по физиологии центральной нервной системы.
Идея Бериташвили относительно того, что процессы возбуждения и торможения — это самостоятельные процессы — sui generis, ещё более определённо и категорично была выражена в монографии "Учение об основных элементах центральной координации скелетной мускулатуры" (1916), представленной в совет Петроградского университета в качестве диссертации. В этой монографии проявились самостоятельность и независимость мысли молодого учёного. Он высказывает свои взгляды бескомпромиссно, без оглядки на авторитеты.
Замечателен положительный отзыв И.П. Павлова на упомянутую монографию, представленную в Академию наук на соискание премии имени митрополита Макария. "Исследования Бери-ташвили относятся к очень интересному и многообещающему отделу механики рефлекторной деятельности спинного мозга, выдвинутому в последние два десятилетия, в особенности английским физиологом Шеррингтоном. Берита-швили в настоящей работе значительно упрочил и расширил фактический материал относительно сравнительной иннервации одно- и двусуставных
мышц, относительно шагательного рефлекса, иннервации задних конечностей децеребрирован-ного кролика, изменения рефлекторной реакции в зависимости от состава раздражения чувствительного нерва и, наконец, относительно ритма тормозной иннервации. Последнее в особенности заслуживает внимания, так как вопрос о ритме тормозной иннервации впервые подвергнут экспериментированию автором совместно с Ухтомским в 1912 г. Вообще, в работах молодого физиолога нельзя не видеть критической мысли, значительной инициативы, экспериментальной ловкости и большого рабочего жара" [5]. Как видно из отзыва, Павлов с широких позиций подошёл к оценке исследований Бериташвили, ясно видел перспективы, открываемые им для развития нейрофизиологии.
Спустя 20 лет такую же высокую оценку деятельности Бериташвили дал академик Л.А. Орбе-ли, несмотря на то, что тот критически относился к учению Павлова о высшей нервной деятельности и к теории Орбели об адаптационно-трофической функции симпатической нервной системы. Именно по представлению Орбели Бериташвили в 1938 г. была присуждена премия имени
И.П. Павлова. В своём представлении в Президиум АН СССР Орбели писал: "Заслуженный деятель науки профессор Иван Соломонович Бери-ташвили является одним из выдающихся физиологов Советского Союза и пользуется большой известностью в европейских и американских физиологических кругах. Это автор большого числа научных трудов как в виде отдельных статей, так и в виде крупных монографий. Это большой, инициативный, оригинальный учёный, сумевший сплотить около себя несколько десятков молодых научных сотрудников, многие из которых под е
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.