Участие лиц, оказывающих содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность,
в уголовном процессе (в решениях Европейского суда по правам человека)
Н.В. ПАВЛИЧЕНКО, кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника кафедры оперативно-розыскной деятельности
ОВД Омской академии МВД России
В статье рассматриваются проблемы участия лиц, оказывающих содействие правоохранительным органам, в уголовном процессе. Проведен сравнительный анализ уголовно-процессуального законодательства России и решений Евро-пейского суда по правам человека.
Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, уголовный процесс, содействие, конспирация, предание гласности, Европейский суд по правам человека.
Participation of persons cooperating with crime detection agencies in criminal procedure in the decisions of the European court for human rights
Pavlichenko N.
The article considers the problems of the participation of persons cooperating with law enforcement agencies in criminal procedure. The author presents a comparative analysis of the procedural criminal legislation of Russia and the decisions of the European court for Human Rights.
Keywords: crime detection, criminal procedure, cooperation, secrecy, disclosure, European court for human rights.
Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об оперативно-розыскной деятельности) в ст. 17 предусматривает, что отдельные лица могут с их согласия привлекаться к подготовке или проведению оперативно-розыскных мероприятий с сохранением по их желанию конфиденциальности содействия органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. При этом оговаривается, что лица, содействующие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, находятся под защитой государства, и оно, в свою очередь, выступает гарантом выполнения предусмотренных контрактом социальных, правовых и иных обязательств (ст. 18), среди которых особо следует выделить сохранение негласности помощи правоохранительным органам на всех этапах оперативно-розыскного и уголовного процесса.
Однако необходимо отметить, что вопросы защиты лиц, оказывающих содействие, в большей степени разрабатывались для нужд внутриведомственного применения, в связи с чем определенные аспекты использования конфидентов на различных стадиях уголовного процесса были проигнорированы, так как, по мне-
нию большинства оперативных сотрудников, сохранить персонифицирующие сведения лица, помогающего следствию, в нынешних условиях развития правовой системы невозможно.
В целом соглашаясь с данным высказыванием, следует добавить, что отдельные аспекты защиты конфидента от расшифровки давно и успешно применяются в оперативно-розыскной практике, так как история разведывательной деятельности насчитывает тысячелетия. В свою очередь необходимо признать, что они не в полном объеме осмыслены применительно к уголовному процессу в связи с тем, что непосредственно теория оперативно-розыскной деятельности сформировалась лишь в середине ХХ века, что является для науки младенческим возрастом. Значит, целесообразно использовать опыт зарубежных стран по практическому применению мер охраны лиц, оказывающих содействие правоохранительным органам, на различных этапах уголовного процесса.
В свете рассматриваемой проблемы интересным представляется анализ правовой практики Европейского суда по правам человека, так как его решения, в том числе и принятые в отношении других стран, имея характер прецедента, приобрели большое значение для отече-
ственной правотворческой, правоприменительной практики и юридической теории1. Кроме того, Верховный суд РФ отметил, что Российская Федерация как участник Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (далее — Конвенция) признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда это нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации. Поэтому применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции2.
Анализ решений Европейского суда по правам человека позволяет сделать вывод, что лица, оказывающие содействие правоохранительным органам, могут на условиях сохранения конфиденциальности выступать в уголовном процессе. Так, в целях неперсонификации личности участника уголовного процесса применяются различные по своему содержанию меры, которые прошли экспертную оценку Европейского суда по правам человека. В частности, видеозапись показаний защищаемого лица и воспроизведение ее в стадии судебного разбирательства без вызова в суд самих защищаемых; допрос в суде вместо потерпевших и свидетелей должностных лиц правоохранительных органов, которым в ходе их служебной деятельности стали известны обстоятельства совершенного преступления; анонимное участие лиц, оказывающих содействие правосудию, в уголовном процессе3.
При этом объективная необходимость применения данных мер согласно решениям Европейского суда по правам человека заложена в самой природе борьбы с преступностью, где «субъекты преследуют противоположные цели, где сталкиваются интересы сторон, а их отношения носят характер конфликта»4. Так, Европейский суд по правам человека допускает, что в любом уголовном процессе не исключено, что столкнутся противоречивые интересы, например, национальная безопасность, или необходимость защищать свидетелей от опасности репрессалий, или сохранение в тайне секретных методов расследования преступлений
полицией, которые могут быть противопоставлены правам подсудимого. В ряде случаев возникает необходимость скрыть часть доказательств от стороны защиты для ограждения от посягательств на фундаментальные права другого лица или важные общественные интересы.
Кроме того, Европейский суд по правам человека признал, что при условии уважения прав на защиту правомерным является желание руководства полиции сохранить анонимность лиц, содействующих правосудию, для убережения их самих или их семей. В Рекомендации Комитета министров Совета Европы по вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты от 10.09.1997 № R(97)13 сказано: анонимность должна предоставляться только в случаях, когда компетентный судебный орган, заслушав доводы всех заинтересованных сторон, установит, что жизнь и свобода лица подвергаются серьезному риску или может быть нанесен значительный ущерб агенту, работающему под прикрытием5.
Иными словами, международная юридическая (правовая) практика допускает использование анонимного допроса как для гарантии безопасности лиц, содействующих правосудию, так и для обеспечения конспирации, в частности, сохранения в тайне секретных методов расследования преступлений полицией, предотвращения возможной угрозы жизни, здоровью, собственности субъектов и участников оперативно-розыскной деятельности.
К сожалению, в российском уголовно-процессуальном законодательстве в качестве основания применения анонимного допроса ч. 3 ст. 11 УПК РФ (без указания персоналий) предусматривается наличие достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями. Иными словами, законодатель напрямую связывает применение мер защиты с фактами реальных (состоявшихся) угроз физической или имущественной расправы над участниками уголовного процесса. Однако наличие фактов посткриминального воздействия свидетельствует о том, что лицо, которое будет выступать под
1 См.: Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2006 год // Российская газета. 2007. 13 апр.
2 См.: Постановление Пленума ВС РФ от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // БВС РФ. 2003. № 12.
3 См.: Брусницын Л. Обеспечение безопасности участников процесса: возможности и перспективы развития УПК // Российская юстиция. 2003. № 5. С. 48.
4 Шиенок В.П. К вопросу о содержании реализации принципа соблюдения конспирации в оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел // Пути совершенствования оперативно-розыскной деятельности в условиях правовой реформы: Сб. науч. тр. — Мн., 1993. С. 22—23.
5 См.: Григорьев Ф.Г. Проблема анонимных свидетелей // Уголовный процесс. 2006. № 1. С. 17.
псевдонимом, уже известно и скрывать его установочные данные нецелесообразно. В данном случае, согласно емкому замечанию Л. Брусни-цына, «невозможно предотвратить посткриминальное воздействие, его можно лишь пре-сечь»1, применяя иные меры безопасности, в том числе предусмотренные Законом об оперативно-розыскной деятельности и Федеральным законом от 20.08.2004 № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» и иными нормативными правовыми актами.
Ситуация усугубляется в том случае, когда под псевдонимом выступают лица, оказывающие содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, лица, внедренные (внедрявшиеся) в организованные преступные группы, а также штатные негласные сотрудники, так как наличие реальной, свершившейся угрозы свидетельствует не только об известности лица, выступающего под псевдонимом, но и о расконспирации последнего, что согласно нормам оперативно-розыскного законодательства недопустимо (ст. 12 Закона об оперативно-розыскной деятельности).
Вышеприведенные рассуждения позволяют нам сделать вывод о целесообразности внесения в УПК РФ изменений и о том, что следует предусмотреть в качестве основания применения допроса под псевдонимом как уголовно-процессуальной меры безопасности необходимость обеспечения конспирации при участии в уголовном процессе субъектов и участников оп
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.