научная статья по теме УДЕЛ МУСУЛЬМАНКИ: О ГОСПОДНЕМ ЗАМЫСЛЕ И ЛЮДСКОМ УМЫСЛЕ История. Исторические науки

Текст научной статьи на тему «УДЕЛ МУСУЛЬМАНКИ: О ГОСПОДНЕМ ЗАМЫСЛЕ И ЛЮДСКОМ УМЫСЛЕ»

КУЛЬТУРА, ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО

УДЕЛ МУСУЛЬМАНКИ:

О ГОСПОДНЕМ ЗАМЫСЛЕ И ЛЮДСКОМ УМЫСЛЕ (по следам женских откровений алжирских писательниц)

С.В. ПРОЖОГИНА

Доктор филологических наук

Казалось бы, давно ушли в прошлое 50-е -60-е гг. ХХ в. - время мощного расцвета литературы алжирцев, озаренное мечтой о независимости страны, опаленное пожаром одной из самых затяжных антиколониальных войн (19541962). И было вполне понятно обращение алжирских писателей той поры к поэзии французского поэта Поля Элюара, чье имя неразрывно с эпохой Сопротивления фашизму в годы Второй мировой войны. Это его стихи Ассия Джебар - одна из первых женщин-алжирок, взявшихся за перо, чтобы рассказать миру о своем народе, - поставила эпиграфом к своей книге «Дети нового мира»:

Бедам всем вопреки и строго Дети нового мира сплотились, - и тень Ночи им не страшна, и хозяева наши Не страшны. Светит им наступающий день1.

Не надо уточнять, кто были тогда эти хозяева: у французов в ту эпоху - свои, ненадолго, у алжирцев - свои, почти на сто тридцать лет... Главное, что народ по ту и по другую стороны Средиземного моря мечтал о пришествии Нового мира, а потому страстно и уверенно ждал Рассвета Нового дня, нетерпеливо различая Свет в Ночи.

Но вот, почти полвека спустя, вновь читаю строки Поля Элюара, предваряющие одно из знаковых произведений алжирской современности, - роман Маиссы Бей «Вначале было море»2. Я их поставила эпиграфом к этой статье, потому что в них заключена главная интонация и сегодняшнего творчества алжирцев, особенно характерная именно для женщин-писательниц.

Возможно, эпоха ожидания Свободы и Счастья перекликается с нынешней - Ночь Прошлого снова опустилась над страной, повергнув ее в ужас новой войны*, на этот раз с врагом не чужим, но собственным, и кто в этой войне прав, кто виноват - рассудит История. Неслучайно в названии романа М.Бей упомянуто именно «Море». Оно - символ вольного простора, дыхания надежды, определявший эпоху

* В 1989 г. в Алжире вспыхнул террор, продолжавшийся вплоть до начала 2000-х гг., развязанный Фронтом исламского спасения, но практически переросший в гражданскую войну, вызванную во многом политической нестабильностью в стране, экономическим спадом, безработицей и чиновничьей коррупцией.

не может Отнять у меня Ни молчания дня, Ни света в ночи...

Поль Элюар

борьбы за независимость3, вновь обозначило жажду Счастья, жажду Свободы4 для человека, отягощенного «системой запретов», воцарением исламских догм и тенденций искоренения «западной культуры» в стране, давно уже ставшей поликультурной, совершившей когда-то свою битву за независимость и как революцию своих социальных устоев, дарующую человеку, но особенно - женщине, надежду на полноправность, на свободу собственного выбора дороги Жизни...

НОВАЯ ВОЛНА «ЖЕНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ»

О том, как были убиты надежды, как не свершилась мечта о Счастье, как было снова попрано человеческое достоинство, как снова унижена Женщина, забыты идеалы Революции, как постепенно воцарялось «Молчание моря», глухая Тишина, исполненная человеческим страхом за Жизнь, а в «горле застрял крик отчаяния», Маисса Бей напишет в своих книгах5. Яркие примеры из них будут приведены на страницах этого журнала и подтверждены и примерами новеллистического творчества Зинеб Лабиди. Желание ознакомить читателей с этими образцами современной алжирской прозы продиктовано не только их особой созвучностью эпохе, о которой долго молчали и мало писали наши политологи и социологи, да и литературная критика почти совсем забыла об Алжире конца ХХ - начала XXI столетия. Дело даже не в созвучности судеб писательниц (З.Лабиди родилась в 1946 г., а М.Бей - в 1950 г., и по «первой» своей профессии они преподавательницы французского языка, и обе начали издаваться в то время, когда именно французский язык был практически «искоренен» из обращения в стране в период усиления исламизма и ужесточения расправ именно с франкофонной алжирской интеллиген-цией6). И не в очевидности их пронзительного мастерства рассказчиц: в конце концов, для алжирской литературы в целом свойственна высокая художественность (вспомним творчество Катеба Ясина, Мо-хаммеда Диба, Мулуда Маммери, Малека Хаддада, Рашида Буджедры, Рашида Мимуни, Тахара Ватта-ра и многих других выдающихся прозаиков и поэтов Алжира XX в.7). А «женская литература», новая волна которой, как это ни парадоксально, высоко поднялась именно в тяжелые для страны послед-

ние десятилетия ХХ в. и в первые годы XXI в., давно имеет в Алжире славную традицию. Именно здесь засверкала плеяда имен (и мусульманок, и христианок), которыми гордится страна: Джамила Дебеш, Фадьма Амруш, Маргарита Таос, Анна Греки, Ассия Джебар. Женские имена разгораются сегодня все ярче на небосводе художественной культуры «этнических» алжирцев, горизонты существования которой теперь - и по одну, и по другую стороны Моря: Малика Моккедем, Сония Мумен, Ла-тифа Мансури, Фарида Бельгуль, Нина Бурауи, Джюра, Зулика Буккорт, Лейла Себбар и многие другие, о творчестве которых доводилось писать не-мало8.

Но в новеллистике Зинеб Лабиди и Маиссы Бей, на мой взгляд, слышится особое звучание, вобравшее в себя и умение Ассии Джебар услышать пульс эпохи, и лирическое искусство «женского откровения», «душой исполненный полет» воображения Маргариты Таос, и экспрессивный трагизм Нины Бурауи, и меланхоличность Лейлы Себбар, и художественный документализм Джюры, и неподражаемое мастерство перевоплощения в свою героиню Фариды Бельгуль...9 Но главным, конечно, остается их, Маиссы Бей и Зинеб Лабиди, прямое свидетельствована, их ничем не прикрытая отвага «взятия слова» (как сказал когда-то марокканский писатель, лауреат Гонкуровской премии Тахар Бенджеллун о героине своего романа «Харруда») именно там, где оно уже практически было запрещено, а для женщин - особо.

Перефразируя известное «казнить нельзя помиловать», можно определить «формулу» сборников новелл (достаточно красноречиво названных писательницами «Новости из Алжира», «Прошедшие по жизни»*, или строкой старинного романса «Жасмином ночь благоухала.») как «МОЛЧАТЬ НЕЛЬЗЯ ГОВОРИТЬ». Именно так. Нельзя говорить, потому что в рассказах героинь произведений писательниц затронуты болевые точки женского удела, определенного религией, традицией и новой войной -войной двух разных времен, существующих вместе, а потому и противостоящих друг другу: прошлого, еще живущего в настоящем, и настоящего, которое пытается смотреть в будущее.

Но и нельзя молчать, потому что «тишина, - как сказано в одной из новелл М.Бей, - может раздавить». Слишком велик страх, слишком много сдерживаемого гнева и отчаяния страдающих не только от того, что происходит вокруг, когда повсюду льется кровь, не только от постоянной своей женской униженности, но и от тягостного осознания женщинами своего «бесчестия», ибо «норма благочестивос-ти» достигается ими невероятной ценой своего смирения с тем, что кажется им противоестественным, или даже ценой ухода из жизни, которая приносится «обесчещенными» в жертву Богу - «Всемилостивейшему» и «Всепрощающему».

Порой (как это показано в новелле М.Бей «В молчанье утра») осознание «нечистоты» своей ду-

* И то, и другое название можно перевести по-другому («Les nouvelles d'Algérie» Маиссы Бей как «Алжирские рассказы», а «Passagmes» Зинеб Лабиди как «Встретившиеся в пути»). Однако, как мне кажется, предлагаемый выше перевод названий больше соответствует смыслу сообщаемого и обобщаемого писательницами.

ши, исполненной сомнениями в собственной правоте, но что еще хуже - в правоте своего любимого, становится как бы сродни утрате девичьей невинности, и тогда концепт «бесчестия» может терзать женщину, ибо она, мусульманка, не может не знать, что «благочестивы» только те женщины, кто понимают, что мужья их всегда «выше по достоинствам» (Коран, сура 2; аят 22810), а потому и сомнения в достоинстве намерений мужа воспринимаются героиней как тяжкий грех. Она, не последовавшая за мужем, которому грозили смертью террористы, не захотевшая бросить свой дом и укрыться (и может быть, спастись) с любимым в чужом, невольно ускорившая его гибель, терзается теперь своим «нечестивым» поступком не меньше, чем девочка с истерзанной бандитами плотью, не знающая, что лучше -повеситься, как ее подруга по несчастью, или продолжать жить - «обесчещенной» среди людей, которые никогда не простят ей «зла», лишившего ее той «чистоты», которую ей предназначено было блюсти (новелла М.Бей «В ночной тиши»).

Молчание** невыносимо, ибо оно разрывает душу человека грузом невысказанного, потаенного, порой «стыдного», «запретного». Но и в бесконечности, «несмолкаемости» разговоров о несчастьях «страны и народа», в попытках замещения словом необходимости действия, хотя и осознаваемого «говорящими» как бесполезное, - груз пустоты, который тоже тянет душу человека в бездну отчаяния от гражданского своего «бесчестья» (новелла М.Бей «Давайте поговорим о чем-нибудь другом!»). И психологический этюд женской души, страдающей от своего «бесчестья» - мнимого «предательства» мужа; и жестокий реализм зарисовки измученного тела тринадцатилетней девочки, идущей на встречу со смертью, чтобы спастись от своей «нечистоты»; и сгущенная в уродливый гротеск салонной болтовни «хроника текущих событий» - расправ террористов со своими жертвами (как «бесчестие» самой страны), - все становится необычайно точным и важным свидетельствованием современниц о состоянии общества, переживающего глубокий кризис ценностных ориентиров. Ведь когда уже прожившие полсотни лет в независимой, самостоятельной, богатой природными и человеческими ресурсами, некогда процветавшей стране люди ощущают свою жизнь и судьбу как «проклятие»11, вечно тяготеющее и над самой историей народа, или как невозможность спастись от унижений и постоянной угрозы «бесчестья», значит, нет твердости в самих устоях жизни, ее социальных, этических, духовных основах.

Но люди пытаются выжить, даже зная, что цена такой жизни слишком завышена, что унижение свое и смирение со «злом» - слишком тяжко для души, а порой - и бесполезно, и опасно. Ибо нельзя поверить челов

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком