ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2008, № 2, с. 108-113
УГОЛОВНОЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ КАК ЭЛЕМЕНТ МЕХАНИЗМА УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
© 2008 г. Ю. В. Козубенко1
Большинство людей скорее умрут, чем станут думать. Многие так и делают. Бертран Рассел "Most men would rather die, than think. Many do" Bertrand Russet2
В настоящее время определение уголовного преследования как элемента в механизме уголовно-правового регулирования с точки зрения реализации норм права в теории уголовного процесса не получило надлежащего внимания и разработки. Правда, отдельные исследования в этом направлении предпринимаются, однако они сводятся в основном к изложению ранее разработанных концепций. Думается, что процесс осуществления уголовного преследования может быть наиболее плодотворно исследован лишь с уголовно-процессуальных, уголовно-правовых и общетеоретических позиций в совокупности.
Ныне в уголовно-процессуальной литературе широкое распространение получило понимание уголовного преследования как деятельности, предшествующей разрешению дела и состоящей в формулировании и обосновании вывода о совершении определенным лицом конкретного общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом3. Дефиниция, предложенная нами ранее, сводится к тому, что это не только уголовно-процессуальная деятельность компетентных органов и должностных лиц по изобличению лица в совершении преступного деяния, но и деятельность по обоснованию того, что это лицо должно нести уголовную ответственность.
Приведенные дефиниции уголовного преследования, несомненно, имеют немало положительных сторон, так как такое определение соответствует сложившемуся в науке уголовного процесса понятийному аппарату и действующему законодательству.
Так, Л.В. Головко полагает, что процессуальный аспект уголовной ответственности совпадает с классическим для уголовно-процессуальной науки понятием уголовного преследования, соглашаясь с М.Н. Капли-ным в том, что понятие привлечения к уголовной ответственности "несет явный процессуальный оттенок и встречается лишь тогда, когда речь идет не об уголовной ответственности, а об уголовном преследова-
1 Аспирант кафедры уголовного процесса Уральской государственной юридической академии.
2 First Inaugular Address, March 4, 1933 // Carruth G. and Ehrlich E. The Harper Book of American Quotations. Harper & Row. 1988. P. 230.
3 Ларин A.M., Мельникова Э.Б., Савицкий В.М. Уголовный
процесс России. Лекции-очерки. М., 1997. С. 156.
нии"4. Последнее часто употреблялось и употребляется современным законодателем (например, в п. 23 ст. 10 Модельного УПК для государств - участников СНГ), но до недавнего времени (до принятия УПК РФ) нигде им определено не было - все дефиниции носили сугубо доктринальный характер. В науке принято было считать, что к функциям уголовного преследования относятся деятельность по возбуждению уголовного дела в отношении конкретного лица, задержанию этого лица и применению в отношении его меры пресечения, привлечению лица в качестве обвиняемого, составления обвинительного заключения, направлению
уголовного дела в суд и поддержанию в суде обвинения5.
4 Каплин М.Н. К вопросу о понятии уголовной ответственности // Дифференциация уголовной ответственности и вопросы юридической техники в уголовном праве и процессе. Ярославль, 2001. С. 77-78 (цит. по: Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002. С. 334).
5 См.: Халиулин А.Г. Уголовное преследование как функция прокуратуры Российской Федерации (Проблемы осуществления в условиях правовой реформы) // Автореф. дисс. ... доктора юрид. наук. М., 1997. С. 7; Его же. Осуществление функции уголовного преследования прокуратурой России. Кемерово, 1997. С. 32; см. также: Прокуратура Российской Федерации (Концепции развития на переходный период). М., 1994. С. 40; Еникеев З.Д. Актуальные вопросы уголовного преследования в свете судебно-правовой реформы // Правоведение. 1995. < 4-5. С. 84; Его же. Уголовное преследование. Уфа, 2000. С. 8-9; Асанов В. О содержании уголовного преследования // Уголовное право. 2000. < 4. С. 3-4; Henry J. Abraham. The judicial process: an introductory analysis of the courts of the United States, England and France, N. Y., 1993. Р. 134; Ларин A.M. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М., 1986. С. 23-39.
Встречаются и несколько иные точки зрения, суть которых сводится к следующему: "При проявлении в уголовном деле фигуры подозреваемого функция уголовного преследования находит свое проявление в функции подозрения. Обвинительная функция возникает как логическое продолжение последней. Указанные функции - подозрения и обвинения - являются частями единой функции уголовного преследования, осуществляемой на всем протяжении уголовного процесса с целью изобличения лица, совершившего преступление" (см., например: Машовец А.О. Принцип состязательности и его реализация в предварительном следствии // Дисс. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1994. С. 30).
Небезынтересна впоследствии нашедшая свое отражение в современном законодательстве точка зрения М.С. Строговича, утверждавшего, что "уголовное преследование - это обвинение как процессуальная функция (выделено мною. Ю.К.), т.е. обвинительная деятельность, которая состоит в формулировании обоснованного вывода о совершении определенным лицом конкретного общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом"6.
Такой же вывод напрашивается и при анализе ст. 1, 27, 31, 35 Закона РФ "О прокуратуре Российской Федерации"'. Очевидно, поэтому уголовное преследование применительно к прокуратуре раскрывается как функция, состоящая "в возбуждении уголовного дела по основаниям и в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством, в осуществлении расследования преступлений, в решении вопроса о направлении уголовных дел для рассмотрения в суд независимо от того, каким органом осуществлено расследование, и в поддержании государственного обвинения
о
в суде по любому уголовному делу"8.
Не обошел вниманием данную проблему и Конституционный Суд РФ, сформулировав свою позицию по этому поводу в постановлении, принятом в связи с жалобой И. П. Смирновой и запросом Верховного Суда РФ от 14 января
2000 г.9 Согласно этому постановлению уголовное преследование на этапе досудебного производства считается равнозначным расследованию преступлений, и обе эти деятельности начинаются с момента возбуждения уголовного дела. Пункт 4 мотивировочной части данного постановления гласит: "Актом возбуждения уголовного дела начинается публичное уголовное преследование от имени государства в связи с совершенным преступным деянием", в соответствии с чем "правила о порядке возбуждения уголовного дела предваряют регулирование расследования, т. е. той досудебной стадии уголовного процесса, в ходе которой на специальные в законе органы и должностных лиц возлагаются обязанности по раскрытию преступлений, изобличению виновных, формулированию обвинения и его обоснованию". Такая трактовка порождает сразу несколько замечаний.
В самом деле, если уголовное преследование отныне считается начатым с момента возбуждения уголовного дела, то его уже нельзя отождествлять с функцией обвинения, поскольку это нарушало бы презумпцию невиновности (ч.1 ст. 14 УПК РФ, ч.1 ст. 49 Конституции РФ, ч. 2 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 11 Всеобщей декларации прав человека, ч. 1 ст. 34 Декларации прав и свобод человека и граждани-
6 Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М., 1968. С. 194.
7 См.: Собрание законодательства РФ. 1995. < 47. Ст. 4472.
8 Комментарий к Федеральному закону "О прокуратуре Российской Федерации". М., 1996. С. 3.
9 См.: Постановление Конституционного Суда РФ по делу о
проверке конституционности отдельных положений Уго-
ловно-процессуального кодекса РСФСР, регулирующих
полномочия суда по возбуждению уголовного дела, в связи с жалобой гражданки И.П. Смирновой и запросом Верховного Суда Российской Федерации от 14 января 2000 г. // Росс. газ. 2000. 2 февр.
на, ч. 2 ст. 6 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека). Следовательно, исходя из такой позиции, получается, что уголовное преследование - это, во-первых, не только функция, как неоднократно утверждает Конституционный Суд и УПК РФ (например, в ст. 15), но и деятельность по возбуждению уголовного дела, привлечению лица в качестве обвиняемого и его осуждению.
Во-вторых, о том, что это не частный случай, свидетельствует ч.1 ст. 31 Закона РФ "О прокуратуре Российской Федерации", согласно которой, "Осуществляя уголовное преследование, органы прокуратуры проводят расследование по делам о преступлениях, отнесенных уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации к их компетенции". При такой формулировке расследование любого преступления возможно исключительно в рамках реализации какой-либо деятельности, которую законодатель и называет уголовным преследованием.
Следовательно, исходя из позиции Конституционного Суда, уголовное преследование теперь нельзя понимать только "как деятельность по привлечению лица к уголовной ответственности"10, а потому правильно было бы говорить об уголовном преследовании при возбуждении уголовного дела как по факту преступного деяния, так и в отношении конкретного лица.
Проявлением непоследовательности в позиции Конституционного Суда относительно уголовного преследования является также однобокий подход к задачам (назначению) уголовного судопроизводства. Суд справедливо указал, что возбуждение уголовного дела и начатое таким образом расследование возлагают на уполномоченные законом "органы и должностных лиц обязанности по раскрытию преступлений, изобличению виновных, формулированию обвинения и его обоснованию". Однако при этом Суд ни разу не обмолвился о том, что в задачу уголовного судопроизводства входили (ст. 2 УПК РСФСР) и входят (ст. 6 УПК РФ) не только справедливое наказание каждого совершившего преступление, но и отказ от уголовного преследования
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.