на главного военного союзника в боевых действиях против большевиков себя не оправдала, и это в значительной степени предопределило исход Гражданской войны (с. 233-234).
Михаил Ходяков: Украинская стихия Гражданской войны
Среди значительного количества научных трудов по истории Великой российской революции и Гражданской войны новая книга А.С. Пученкова займёт особое место. Её автор - знаток не только архивных материалов, характеризующих неоднозначные процессы на просторах Юга России и Украины. Он также великолепно ориентируется в широчайшем спектре мемуарных свидетельств времён гетманщины и роста сепаратистских настроений на просторах Российской империи. В монографии ему удалось поставить важные научные проблемы и наметить пути их решения.
Между тем при всей «понятности» своего творческого замысла исследователь изначально оказался в сложном и противоречивом положении, когда заявил, что целью его работы является «реконструкция политической истории независимых Украины и Крыма» (с. 3). В действительности в полной степени абстрагироваться от экономических проблем того времени он, разумеется, не смог и был вынужден так или иначе характеризовать экономическую деятельность всех сменявших там друг друга правительств. Достаточно заметить, что успех переворота 29 апреля 1918 г. и вознесение на вершину власти генерала П.П. Скоропадского, произошедшее на съезде хлеборобов, в значительной степени были предопределены экономическими факторами. В первом же указе гетман объявлял о неприкосновенности недвижимой собственности и обещал восстановить порядок на Украине. При этом ясновельможный пан гетман официально признал, что возвращение к нормальной жизни на Украине невозможно без полной ориентации экономики края на Германию. Как отмечает Пученков, это в полной мере соответствовало главной задаче немцев - вывозу с оккупированной территории зерна, мяса, леса и даже чернозёма (с. 69).
Говоря о десятках тысяч офицеров русской армии, оказавшихся на Украине, автор указывает на их естественное стремление выжить и прокормить свои семьи. Поступавшие на службу или в резерв морского ведомства Украинской державы получали высокое жалованье: официальный представитель морского министра для связи с германским командованием в Крыму - 18 тыс. руб. в год и 6 тыс. руб. на представительские расходы, а минный офицер - 10 800 руб. (с. 72). Обратив внимание на этот факт непрямого подкупа русских офицеров, Пученков не уточняет, что собой в действительности представляли эти рубли: были ли это российские кредитные билеты («царские» или «николаевские»), карбованцы Центральной рады или же эмитированные чуть позже деньги Крымского краевого казначейства? Все они имели различную покупательную способность и не были тождественны «донским деньгам», выпускавшимся Ростовской экспедицией и использовавшимся в 1918 г. для обеспечения Добровольческой армии генерала А.И. Деникина.
В ряде случаев автор недостаточно критично относится к свидетельствам мемуаристов. Так, сообщая про рост «одесского сепаратизма», он в подтверждение своих слов приводит факт выпуска бумажных карбованцев «из оставшихся от петлюровцев клише для печатания ассигнаций» (с. 211). Между тем карбованцы - знаки Государственного казначейства - поступили в оборот ещё
в апреле 1918 г., т.е. изначально эмитировались Центральной радой. При Пет-люре появились бумажные гривны, заказанные и изготовленные в Германии. Выпуск своих карбованцев Украинская директория наладила только с августа 1919 г.17
Пристальное внимание Пученкова на протяжении всей его книги к вопросам финансовой политики вполне оправдано: денежное обращение на Украине и Юге России в годы Гражданской войны отразило не только многообразие эмиссионных центров, но и остроту борьбы между сторонниками «Единой, великой и неделимой» страны и «самостийниками», стремившимися к широкой автономии или даже к отделению, введению собственной валюты и осуществлению самостоятельного политического и экономического курса.
Именно финансовый вопрос, по признанию А.И. Деникина, стал одной из наиболее серьёзных проблем, составлявших «огромный тормоз» для всех начинаний Юга. Кроме кредитных билетов Ростовской экспедиции в регионе тогда имели хождение деньги общегосударственного образца (царские и «керенки»), советские «пятаковки», украинские карбованцы и гривны, крымские, разменные денежные знаки, выпущенные городскими самоуправлениями и в разных местах Кавказа, гарантированные чеки Государственного банка, облигации старых займов; краткосрочные обязательства и т.д. - вплоть до векселей, учтённых финансовой комиссией, состоявшей при А.Г. Шкуро во время его партизанских действий против большевиков в районе Минеральных Вод в мае 1918 г. Такое положение дел казалось Деникину нелепым и требующим изменения. Однако генералу так и не удалось объединить финансовые системы на всей территории, контролируемой его войсками, унифицировать денежное обращение, воссоздать единый Государственный банк и единое эмиссионное право. Денежные ресурсы Деникина длительное время находились в полной и тягостной зависимости от Дона - добиться справедливого распределения эмиссии Ростовской экспедиции управление финансов не могло18. А ведь Особому совещанию при Главнокомандующем Вооружёнными силами на Юге России приходилось выделять ассигнования на содержание Добровольческой армии, ВСЮР, административного аппарата, на поддержку промышленности, транспорта, сельского хозяйства, культуры, образования и т.д.19
Пученков справедливо пишет, что резкий рост движения за независимость Украины пришёлся на годы Первой мировой войны и всячески поощрялся германским правительством. Результатом этого стало появление в 1914 г. «Союза освобождения Украины», объединявшего «самостийницкие» элементы независимо от партийных взглядов и представлявшего национально-политические и экономические интересы украинцев в России. Провозгласив своей основной целью «державную самостийность Украины», Союз рассчитывал добиться её в случае поражения России в войне и развивал в этом направлении соответствующую деятельность20. Это вполне совпадало с интересами Германии. Немцы
17 Национальные бумажные деньги Украины. 1918-1920. Донецк, 1992. С. 18-57.
18 Деникин А.И. Очерки русской смуты: Вооружённые силы Юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918 г. - январь 1919. Минск, 2002. С. 415.
19 См.: Журналы заседаний Особого совещания при главнокомандующем Вооружёнными силами на Юге России А.И. Деникине. Сентябрь 1918-го - декабрь 1919 года / Под ред. С.В. Ми-роненко; отв. ред. и сост. Б.Ф. Додонов, сост. В.М. Осин, Л.И. Петрушева, Е.Г. Прокофьева, В.М. Хрусталёв. М., 2008.
20 Записка об украинском движении за 1914-1916 годы с кратким очерком истории этого движения как сепаратистско-революционного течения среди населения Малороссии // «Украин-
и австрийцы активно вмешивались в общественную жизнь прифронтовых губерний, оплачивали проведение конференций и распространение публикаций ряда антироссийски настроенных групп21. После успешного наступления русских армий в Галиции лидеры основных украинских партий переехали в Вену, а также организовали свой филиал в Берлине. При этом они пользовались не только политической, но и финансовой поддержкой Германии и Австрии22, и поощрялись к сепаратистским действиям, которые в случае успеха должны были расширить «жизненное пространство» Германии.
Свержение самодержавия подтолкнуло интеллектуалов-националистов к выработке своих политических программ. Как правило, их содержание противоречило курсу Временного правительства, отстаивавшего сохранение единства государства в условиях продолжавшейся войны. Весной 1917 г. один из лидеров кадетов Ф.Ф. Кокошкин с тревогой наблюдал за популярностью «среди известных кругов» лозунга «национально-территориальной автономии»23. Рассуждая о «территориальной децентрализации» и «культурном самоопределении национальностей», он думал прежде всего об украинском сепаратизме, который приобрёл тогда особую остроту. Именно поэтому Кокошкин настаивал на том, что «децентрализация не может служить исключительно только цели национального самоопределения». Он предвидел, что федеративное государство, построенное на принципах национального обособления, столкнётся «с непреодолимыми затруднениями», связанными с определением той компетенции, которая должна принадлежать составным частям федерации. В случае, если Россия встанет на этот путь, компетенция центральной власти, по мнению Ко-кошкина, окажется «сведённой почти к нулю», а решение масштабных политических задач отойдёт «крупным автономным телам» и важнейшие функции государственной власти будут осуществляться «обособленно от центра». В то же время различные регионы страны будут разделены внутренними границами, за которыми начинается «совсем другой уклад жизни, совсем другое правовое устройство, совсем другие социально-политические задачи»24. Таким образом, федеративная Россия будет существовать в условиях постоянных «междунациональных споров», которые могут дойти «до самой острой формы», вплоть до вооружённого столкновения...
Пученков абсолютно прав, когда пишет, что в первой половине 1917 г. политические лидеры Украины отделяться от России не спешили. В начале мая 1917 г. в Педагогическом музее Киева открылся I Всеукраинский войсковой съезд. Несмотря на прозвучавшие требования признать Центральную раду «единственным компетентным органом, призванным решать все вопросы, касающиеся целой Украины и её отношения к Временному правительству», общая тональность съезда была весьма умеренной. «Мы ни на минуту не должны забывать, что мы - часть державного целого, - напоминал в своей речи
ская» болезнь русской нации. М., 2004. С. 112.
21 Известно также, что в годы Первой мировой войны Германия финансировала ряд левых партий России, способствуя активизации их подрывной деятельности. О каналах получения и использовании немецких денег см.: Соболев Г.Л. Тайный союзник. Русская революция и Германия. 1914-1918. СПб., 2009.
22 Хаген М., фон. Великая война и искусственное усиление этнического самосознания в Российской империи // Ро
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.