СООБЩЕНИЯ
Славяноведение, № 4
© 2015 г. В.Я. ПЕТРУХИН
УСПЕНИЕ ВЛАДИМИРА СВЯТОСЛАВИЧА И СЛАВЯНСКАЯ ТРАДИЦИЯ
В статье рассматривается смысл погребальной церемонии, описанной в Начальной летописи под 1015 г., когда скончавшегося Владимира Святославича выносили из терема через пролом в стене (обычай, связанный с похоронами колдуна или вампира). Этот обычай находит объяснение в истрическом контексте 1015 г. (конфликт Владимира с сыновьями), опасность, исходящая от смерти, преодолевается христианским погребением Владимира в Десятинной церкви.
The article discusses the meaning of the funeral ceremony, described in the Primary Chronicle under 1015, when the deseased Vladimir Svyatoslavich was carried out of the chamber through the hole in the wall (custom associated with the funeral of a sorcerer or a vampire). This custom also has an explanation in the historical context of the year 1015 -Vladimir's conflict with his sons. Consequently, the danger coming from the deseased was to be overcome by means of the Christian burial of the Prince in the Tithe Church.
Ключевые слова: Владимир Святославич, начальное летописание, погребальный обряд, фольклорное отношение к смерти.
Keywords: Vladimir Svyatoslavich, the Primary Chronicle, the funeral rites, attitude to death in the traditional culture.
Крестивший Русскую землю князь Владимир Святославич стремился «урядить» свою землю и политически, сразу по крещении (988) разослав своих сыновей по подвластным ему городам и волостям. Это послужило началом политической драмы - распрям внутри княжеского рода, ибо старший сын Владимира, вокняжившийся в Новгороде в 1014 г. Ярослав отказался давать положенный «урок» отцу в Киев. «И рече Володимеръ: "Теребите путь и мостите мостъ" - хо-тяшеть бо на Ярослава ити, на сына своего, но разбол^ся» [1. С. 58]. Назревала война между отцом и сыном, но «Богъ не вдасть дьяволу радости (замечает летописец. - В.П.). Володимеру бо разбол^вшюся [...] в ней же болести и скончася месяца иуля въ 15 день. Умре же на Берестов^мь, и потаиша и, б^ бо Святополкъ Кыев^».
События тысячелетней давности остаются загадкой для историков: неясно, как туровский князь Святополк оказался в Киеве, где Владимир рассчитывал на Бориса, вручив ему войско для борьбы с печенегами. Из сообщений Титмара Мерзе-бургского следует, что Святополк как и Ярослав пребывал в конфликте с «отцом», и тот держал его в темнице [2. C. 74-75].
Петрухин Владимир Яковлевич - д-р ист. наук, главный научный сотрудник Института славяноведения РАН.
В данной научной работе использованы результаты проекта «Восток и Запад Европы в Средние века и раннее Новое время: общее историко-культурное пространство, региональное своеобразие и динамика взаимодействия», выполненного в рамках Программы фундаментальных исследований
НИУ ВШЭ в 2015 г.
Дальнейшее описание обряда похорон делает текст еще более темным. «И нощью же межу двема кл^тми проимавше помостъ, оберт^вше в коверъ й, ужи съв^сиша на землю; възложьша и на сани, и везъша поставиша и вь святой Богородици церкви, юже 6h самъ создалъ. Се же ув^д^вше людье, бе-щисла снидошася и плакашася по немь, бояре аки заступника ихъ земли, убозии акы заступника и кормителя. И вложиша й в корсту мороморяну, схраниша т^ло его с плачемь, блаженаго князя» [1. С. 58].
Зачем нужно было «таить» тело Владимира, если церемония продолжилась торжественным погребением в мраморном саркофаге в Десятинной церкви при стечении плачущего народа? Д.Н. Анучин в классической работе, посвященной древнерусскому погребальному обряду, предположил, что термин «потаиша» означает в летописном контексте ритуал обряжения - заворачивания в ковер, тем более, что в древнерусских текстах этот ритуал передавался глаголом «спрятыва-ти» (убирать) [3. С. 84]. Но это предположение противоречит мотивации самого летописца - смерть Владимира скрывали от Святополка. Может быть, приближенные Владимира решились и на устройство выноса тела ночью, что никак не соотносится с традиционной обрядностью (как христианской, так и дохристианской), чтобы выиграть время, не извещая Святополка о смерти Владимира1. Но начальный ход погребальной церемонии озадачивает не меньше, чем поведение организаторов ритуала. Ночная церемония, заворачивание тела в ковер - аксессуар княжеского быта2 и особенно помещение тела (летом!) на сани как погребальную повозку находят определенное объяснение: на санях как архаической ритуальной повозке принято было в Древней Руси не только хоронить, но и везти на свадебную церемонию [3. С. 81-151].
Но вот вынесение обернутого в ковер «блаженного князя» через пролом в стене нельзя списать просто на церемониальную арахику. Этот обычай распространен широко (ср. германские параллели [3. С. 91; 4. С. 307]), но вынос необычным путем - сквозь специально проделанный пролом - свидетельствует о том, что опасались покойника в большей мере, чем при обычной церемонии [6. С. 255-256]3. Ф.Б. Успенский иследовал обряды скандинавов (и русских князей, имевших скандинавское просхождение) времени христианизации Восточной и Северной Европы [7. С. 141 и сл.]. Среди них был знаменитый скальд Эгиль Скаллагримсон, принявший оглашение (prima signatio), выразивший желание стать христианином (как и Владимир перед походом на Корсунь). Его отец Скаллагрим слыл оборотнем - ночью он получал сверхъестественую силу; отец и сын пребывали в ссоре, дошедшей до убийства приближенных; Скаллагрим умер сидя, прислонившись к столбу4, подпиравшему кровлю и дворня не могла разогнуть его. Это оказалось под силу Эгилю: сын велел проломить стену жилища и вынести отца; не останавливаясь, его несли подальше от дома и перевезли на лодке через пролив - там над опасным мертвецом насыпали курган [8. Гл. 58].
Владимир Святославич немало нагрешил, пока был язычником, но был спасен обратившись к Христу и не давал видимого повода опасаться того, что после
1 «Сказание о Борисе и Глебе» приписывает Святополку организацию тайных похорон, и он был безусловно заинтересован в сокрытии смерти князя от братьев - претендентов на престол, но текст ПВЛ (Начального свода) признается более ранним, чем текст «Сказания» (см. в комментарии [1. С. 470]).
2 См. о ковре, вероятно отражающем восточное влияние в церемониальном княжеском обиходе [5. С. 103-104].
3 Обычай выносить умершего ногами вперед связан со стремлением предотвратить его (и смерти) возвращение в дом.
4 Сидячее положение было придано и русскому вождю, умершему на Волге в 921 г. и помещенному в род шалаша на ладье: он должен был присутствовать на тризне, описанной Ахмедом Ибн Фадланом; по завершении тризны совершавшие ритуал избавились от умершего более радикальным способом, чем на похоронах Эгиля - его сожгли в погребальной ладье; впрочем, Эгиля также поместили ночью в палатку, прежде чем его переправили через залив (ср. [5. С. 73-89]).
смерти он станет упырем, преследующим живых. Впрочем, для начального летописания (сказаний о первых князьях) характерна констатация необычной смерти правителей - достаточно напомнить прямых предков Владимира Игоря (казненного восставшими древлянами) и Святослава (из черепа которого убивший князя печенежский хан сделал пиршественную чашу)5. Может быть, составитель ПВЛ, писавший под диктовку любимца Ярослава киевского князя Всеволода, желал еще раз продемонстрировать историческую правоту Ярослава - недаром он подчеркивал, что смерть Владимира свидетельствовала о Божьем покровительстве, данном Ярославу? Отвратительная смерть Святополка (историческое «эхо» смерти Владимира), погибшего в пустыне «между чехами и ляхами», где его могила продолжала издавать зловоние [1. С. 64]6, выражает ту же тенденцию прославления Ярослава.
В русской истории известны и казусы с похоронами правителей. напоминающие прецедент с выносом тела Владимира: гиганта Петра Великого смогли вынести лишь через окно Зимнего дворца, гроб отринувшего древнерусскую культуру преобразователя поместили по-древнерусски на сани и повезли через Неву по специально проложенному по льду мосту к Петропавловской крепости. Церемония укладывалась в формирующиеся фольклорные стереотипы восприятия Петра: Е.В. Анисимов обнаруживает в этой церемонии исток сюжета растиражированного лубка - «Как мыши кота хоронили», где сани усатого гиганта вместо коней тащат восемь мышей [10. С. 52-55]. Конечно, и вынос тела через окно воспринимался как похороны опасного мертвеца, «антихриста» в народном сознании7.
«Технические» проблемы, связанные с похоронами первого императора, человека великанского роста, явно не волновали народ. Иное отношение было к гибели другого правителя, чья ориентация на западные ценности заставляла видеть и в нем губителя православия. Это был Лжедимитрий I: он сам выпрыгнул из окна, спасаясь от преследователей, но был убит, нагим с издевательствами выволочен из Кремля и оставлен непогребенным на площади для «позора». По Москве, однако, пошли слухи о «чудесных знамениях», творящихся возле трупа, свечах, самостоятельно возгоравшихся вокруг самозванца; пришлось оттащить тело в скудельницу, бросив там в общую могилу. Во время переноса «поднялся по всему городу страшный вихрь, сорвавший кровли с нескольких церквей и башни с городских стен». Чудеса же продолжились - труп вновь оказался на поверхности вдали от могилы. Жителям стало ясно, что имеют дело не просто с еретиком, но и с колдуном. Пришлось прибегнуть к радикальной мере избавления от беспокойного покойника - самозванца сожгли, прах развеяли [11. С. 314-315; 12. С. 74-75].
Действительно, «похороны» Лжедимитрия относятся к типичным для народной традиции похоронам колдуна, «заложного» покойника, тело которого не приемлет земля, а душа рвется из трупа в виде вихря, срывающего крыши строений - особенно с башен над воротами (ср. [13. С. 44-45; 14. С. 75 и сл.; 15]). Д.К. Зеленин, специально изучавший представления о «заложных» [13], не решался напрямую связывать эти представления с дохристианской «языческой» эпохой, хотя универсальное распространение верований о вредоносных мертвецах повсюду вызывало схожие обрядовые действия, призванные воспрепятствова
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.