заставляет осознать ложность предпосылок; согласно Библеру, парадокс - это не совсем то: парадокс предсказывает возможные направления логической трансформации понятий (см. с. 160). Возникает трансдукция как изменение в логике самих её оснований. Гегелевской логике как "восхождению" знания Библер противопоставляет идею философии как диа-логической парадоксо-логики, включающей в себя понятие "особенной всеобщности" как признака полилогичности логики. В статье подробно анализируются понятия онтологии и онто-логики, парадокса и трансдукции. Можно сказать, что этот анализ дает большой материал для понимания важных библеровских идей. Далее раскрываются библеровские определения логики как формы предельного обоснования мышления бытием и формы, раскрывающей, что такое "быть" и "понимать" (см. с. 166). Моя "всеобщая" логика должна быть дополнена логикой обоснования "моих" основополагающих понятий, тогда обосновывающая меня логика не тождественна моей логике и обнаруживается и их полифоничность, и их трансдукция. Наконец, в статье сопоставляются логики античности, Средневековья и Нового времени. Статью можно считать хорошей иллюстрацией главных библеровских идей.
Наконец, две не теоретичных, но важных в биографическом плане статей - М.С. Глазмана и И.Е. Берлянд. Первый пишет о домашнем семинаре В.С. Библера как о достаточно значимом событии в духовной жизни страны 60-х гг. ХХ в. Несмотря на то что идеологические структуры старались подавить любую самостоятельность и всякие собрания больше 3-х человек в стране, целиком как будто подвластной партийным и правительственным силовым структурам, работало немало семинаров. Почему так происходило -неизвестно; скорее всего, потому, что мысль, как растение сквозь асфальт, пробивается в любых условиях. Работал семинар и в квартире Библера; оглядываясь назад, спустя 40 лет, на его начало, мы, его участники - А. Ахутин, В. Рабинович,
Я. Ляткер, Л. Маркова, М. Глазман, Л. Туманова, автор этих строк и другие - понимаем, что все "вышли из библеровской логики". В.С. Библеру этот семинар был необходим - не только потому, что, как всякий мэтр, он хотел бы создать свою школу, но и потому что ему нужно было живое общение, он проверял свои идеи на сторонниках и оппонентах. А идей был целый фейерверк; по идеям Библера были созданы "школы диалога культур" в разных городах страны, проводились конференции и семинары, сторонников постепенно становилось больше.
В 70-х годах "семинаристы" начали исследовать спор философских "начал" XVII в. и оформляли его в виде предполагаемой переписки Лейбница, Декарта, Паскаля и др. Позже стал выпускаться журнал "Архэ".
Большая статья И.Е. Берлянд даёт представление о личности В.С. Библера. Он был энергичным, живым человеком, интересующимся всем происходящим вокруг - политикой, гражданской жизнью, культурными событиями. Поэзию знал прекрасно и по типу личности был скорее поэтом, нежели мудрецом, хотя о себе всегда говорил: "Я - философ и этим интересен". Точно так же, как не мог жить без обсуждения философских работ, не чувствовал себя хорошо без чтения стихов. Дни рождения В.С. - 4 июля каждого года - на даче в Раздорах проходили с большим количеством самого разнообразного народа, чтением стихов, весёлым застольем. Здесь нет места излагать подробности, но такие материалы, как статья И.Е. Берлянд, помогают составить целостное представление о В.С. Биб-лере не только как о философе, но как о личности.
Хотелось бы от души поблагодарить главного редактора серии В.А. Лекторского. Книги этой серии - о В. Библере, Э. Ильенкове, о М. Мамар-дашвили и другие позволяют молодёжи понять достижения российских философов второй половины XX в. и проникнуться их замыслами.
Т.Б.Длугач
В.А. КУТЫРЕВ. Бытие или Ничто. СПб.: Алетейя, 2010, 496 с.
Я читал эту книгу со смешанным чувством. С одной стороны, многое, о чем пишет автор, мне импонирует. Я сам много лет посвятил изучению техники и выступаю с критикой основного тренда техногенной цивилизации. С другой стороны, мне совершенно чужда апокалипсистская позиция; я не считаю, как В. Кутырев, что разразилась всемирная катастрофа, вызванная чуть ли не заговором философов, начиная от Канта и кончая Г.П. Щедровицким и Деррида. Чужд мне и предлагаемый автором анализ современной
ситуации. Хотя я согласен со многими отдельными наблюдениями и оценками Кутырева (в этом отношении книга читается с интересом), трудно принять общую картину - экспансия искусственного и вытеснение им естественного, размонтирование и исчезновение в этом процессе человека, превращение его в своеобразного робота, безнравственные построения философов, подменяющих бытие небытием и тем самым способствующих гибели человечества и жизни. Неприемлем для меня и предлагаемый
консервативный выход из надвигающейся катастрофы - вернуться обходными путями назад: к бытию, жизни, человеку, Вере.
Но рассмотрим все это внимательнее - ведь В.А. Кутырев действительно неравнодушный человек, он искренне переживает ситуацию, сложившуюся в современной философии, предлагает ее обсуждать, искать решение трудных проблем, смело идет навстречу врагам и готов держать их удары. Я не преувеличиваю: своих оппонентов Кутырев считает настоящими врагами человечества, поскольку в конечном счете они готовят человеку смерть.
"Оценивая положение человечества в целом, - пишет автор, - можно констатировать, что на Земле возникают "две расы": старая - люди-личности, неточно, но привычно именуемые как Homo sapiens, и новая - Homo futurus, человек роботообразный. Появились и открытые идеологи "снятия" традиционного человека, принесения его в жертву дальнейшему ускоренному развитию техники...
Мишель Фуко пророчески сказал, что ХХ век будет известен как век Ж. Делеза. Возможно, к нему надо добавить М. Фуко и Ж. Деррида как провозвестников и ведущих идеологов постчеловеческой информационной реальности. Эта гениальная "смертетворящая" троица, к которой от России надо добавить Г.П. Щедровицкого, открыла дорогу в своеобразный компьютерный рай, давая ему философское обоснование. Они стоят у истоков конструирования некой глобальной, не только антитеистической, но и антиантропологической, антигуманистической дистопии, стремясь как можно быстрее превратить ее в реальность.
Трудность защиты бытия в том, что, кроме его прямых противников, как и противников природы, культуры, человека, полно людей, не отдающих себе отчета, не понимающих, что они становятся пропагандистами собственной смерти, пятой колонной своего врага" (с. 181, 300, 337).
Чтобы уяснить истоки подобного "философо-борческого" подхода, а также то, каким образом Кутырев использует в обоснование своих идей научные исследования (а он широко опирается на современные исследования в философии и науке), стоит подумать о позиции, с точки зрения которой автор "Бытия и Ничто" ведет свою критику и анализ. В.А. Кутырев описывает сложившуюся ситуацию в современной культуре и в философии, однако смущает очень пристрастный подход к социальной реальности и нагнетание страха - интеллектуальный заговор, которые сами заговорщики не всегда осознают, перерождение и гибель человека, духовности, гуманизма, необходимость срочного спасения. Все становится на свое место, если мы предпо-
ложим, что автор книги - "философ-политик". Как и любой хороший политик, он рисует такую картину, в которой указывается катастрофа, заставляющая всех, к кому политик обращается, действовать, спасаться, что-то менять в своей жизни, от чего-то отказаться и прочее. И знания, полученные в разных исследованиях, В.А. Ку-тырев использует сообразно политической задаче и логике. Они так интерпретируются и подаются, чтобы катастрофа и необходимость изменений для слушателей стали очевидными и неотвратимыми.
Перефразируя высказывание Тертуллиана, эпистемологическое кредо Кутырева можно было бы сформулировать так: "обычные философы только стремятся к истине, особенно недоступной в этом веке, я же владею ею". Кутырев не размышляет, не обдумывает сложнейшие и часто противоречивые тенденции современности, он рассказывает нам, как все есть на самом деле, куда катится этот мир, какие страшные люди эти ученые и философы, готовые ради техники, творчества, игры и чистой мысли принести в жертву человека и культуру.
"Существует как бы своеобразный сговор идеологов: выдумывай и дай выдумывать другим. Остальное не важно. Это беспринципное мирное сосуществование противонаправленных и откровенно мусорных, запутывающих суть дела подходов коварно ведет к предательству человека...
Удручаясь экологической трагедией человечества, ища выход из нее, усматривая ее причину в безудержной экспансии искусственного, не надо забывать, что в истоках трагедии лежит творчество. Дьявол тоже творит. Творчество началось с греха, дьявол искусил человека творчеством и суть творчества - дьявольская. Творческий человек редко является примером соблюдения христианских добродетелей. Гений вполне сочетается, если не со злодейством, то с грехом обязательно. В мыслях - совершенно обязательно...(интересно, а сам Кутырев, он что - человек не творческий? - В.Р.). Перестать размахивать флагом Галилея призывает немало мыслящих теоретиков. Обнаружилась, по крайней мере, частично, историческая правота церкви в ее настороженном отношении к научному разуму.
А для культуры постмодернистического типа "игра" - понятие ключевое. Как идеал она привлекательнее "традиционного" творчества. Это апогей творчества. Подобная игротворческая активность возможна только в сфере чистой мысли. Не случайно методологическое направление Г.П. Щедровицкого квалифицировало себя в качестве теории организационно-деятель-ностных игр (мыследеятельности)... Свободное творчество вовсе не тождественно благу. Перед
ним нужно ставить "социально-гуманитарные" фильтры, которые бы соотносили все проекты с мерой человека" (с. 54, 118, 119, 131, 120, 122).
Нужно отдать должное автору. Правильных, правда, не вполне оригинальных мыслей в книге немало. Вот, например, тонкие наблюдения о космизме и антропном принципе, о важности дискурса "искусственное - естественное" (кстати, в российск
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.