© 2014 г.
В.А. КВАШНИН. Война, право и финансы в Древнем Риме. Римская civitas и вызовы Ганнибаловой войны. Вологда: изд-во ВГПУ, 2012. 163 с.
В.А. Квашнину принадлежит цикл монографий, объединенных общей темой - феноменом древнеримского законодательства о роскоши, последовательно рассматриваемым под различными углами зрения. Этой же проблеме посвящена его новая монография, в которой автор возвращается к первым leges sumptuariae, принятым в очень непростой для Рима период Второй Пунической войны1. Книга состоит из введения, двух глав, разделенных на десять очерков, и заключения. Во введении автор обосновывает актуальность изучаемых в работе исторических проблем. В.А. Квашнин справедливо отмечает, «что законы о роскоши не являются феноменом, "работающим" только в условиях доинду-стриального типа цивилизации» (с. 6). Их значение велико и в новейшее время, что подтверждается недавней дискуссией о введении повышенных налогов на дорогие автомобили и недвижимость в России (с. 7). Он определяет основные функции сумптуарного законодательства в Риме, а также характеризует развитие данного правового феномена в последующие эпохи. По его мнению, наиболее важными функциями законов против роскоши являлись социальная, идеологическая, политическая и экономическая (с. 4-5).
В первой главе рассматриваются законы против роскоши, принятые во время Ганнибаловой войны. В их числе автор называет следующие: lex Metilia, lex Oppia de sumptu, lex Publicia de cereis и lex Cincia de donis et muneribus. Каждый из них исследуется в рамках отдельного очерка, а завершает главу обстоятельный анализ социально-экономических и политических предпосылок для развития сумптуарного законодательства в условиях Второй Пунической войны.
В первом очерке В.А. Квашнин обращается к проблемам датировки, содержания и социальной направленности lex Metilia. Он поддерживает мнение, согласно которому lex Metilia являлся одним из первых законов против роскоши. Решая проблему авторства и датировки этого закона, Квашнин приводит дополнительные аргументы в пользу того, что lex Metilia был принят в 217 г. (здесь и далее - до н.э.) по инициативе плебейского трибуна М. Метилия (с. 27). Он резонно сомневается в достоверности рассказа Ливия о том, будто еще в 432 г. был принят подобный закон, регламентировавший расходы граждан на отделку и окрашивание одежды (с. 23-27). Несомненно, в данном случае речь идет о дупликации, которая нередко встречается на страницах «Ab urbe condita».
Во втором очерке рассматриваются сведения античных источников о законе Оппия, который был принят в 215 г. В современной историографии его принадлежность к leges sumptuariae не вызывает особых сомнений (с. 29). Значительное внимание Квашнин уделяет новым подходам к решению научных проблем, связанных с законом Оппия. Так, он критикует работы исследователей, принадлежащих к направлению, которое обозначается как «феминистское»: приводимая ими аргументация грешит явными натяжками (с. 32-35)2. Квашнин подчеркивает, что представители данного направления сильно преувеличивают масштаб «ухода мужской части из внутренней жизни римской общины» в период Ганнибаловой войны: «Порой складывается впечатление, что вызванное войной отсутствие мужчин в самом Риме имело чуть ли не абсолютный характер» (с. 34). Приведенные автором выкладки создают совершенно иную гендерную и демографическую картину жизни римской civitas в годы войны.
Lex Oppia был подготовлен плебейским трибуном Г. Оппием. Квашнин разделяет мнение тех, кто видит в Оппии своего рода «техническую» фигуру, не имевшую большого политического значения (с. 37-38). В вопросе датировки он разделяет общепринятую точку зрения и относит принятие закона к 215 г. (с. 38-39). В пользу такого решения свидетельствует рассказ Ливия об отмене lex Oppia, которая имела место в 195 г., ведь римский историк недвусмысленно сообщает, что этот закон был отменен спустя 20 лет после его принятия.
Немаловажное значение Квашнин придает реконструкции содержания lex Oppia. Согласно источникам, один из его пунктов предусматривал ограничения на владение золотыми изделиями. Исследователь полагает, что в данном случае действие закона Оппия не ограничивалось введением имущественного максимума. На его основании производилось также изъятие той части имущества, которая выходила за пределы обозначенной в законе нормы (с. 45). В другом пункте lex Oppia вводился запрет на ношение одежды, окрашенной пурпуром, а в третьем - на использование женщинами повозок в пределах Города (с. 47). При реконструкции последнего пункта автор обращается к проблеме
1 Квашнин 2006а; 2006Ь; 2009.
2 В частности, автор совершенно оправданно отвергает реконструкцию К. Херманн, согласно которой принятие и отмена закона Оппия являлись своего рода этапами в борьбе римских женщин за предоставление им полного комплекса гражданских прав (с. 32).
распространения римских законов на италийские общины. Квашнин считает, что после принятия lex Didia их действие распространялось и на союзников (с. 51). Однако широко известный пассаж из «Сатурналий» Макробия3, который обычно рассматривается как свидетельство в пользу данной гипотезы, нельзя трактовать столь однозначно. Г. Гальштерер, например, придерживается мнения, что речь в законе Дидия идет о жителях римских fora et conciliabula, т.е. о cives Romani4. Противопоставление Italici - cives urbani, которое мы находим в указанном пассаже Макробия, представляется достаточным основанием для подобного предположения.
В третьем очерке Квашнин рассматривает содержание следующего в хронологическом порядке закона против роскоши - lex Publicia de cereis. Согласно Макробию (Sat. I. 7. 33), который является единственным источником по закону Публиция, новый lex sumptuaria имел своей целью защитить клиентов от непомерных запросов со стороны их патронов, требовавших к празднику Сатурналий богатых подношений. Автор закона не запретил эти подношения, разрешив дарить лишь восковые свечи. Квашнин поддерживает точку зрения, согласно которой рассматриваемый в данном очерке закон был внесен в народное собрание плебейским трибуном Г. Публицием Бибулом, и считает, что на сегодняшний день нет весомых оснований для пересмотра традиционной датировки lex Publicia 209 г. (с. 55).
Социальное значение и направленность закона Публиция вызвали оживленную дискуссию в историографии. Данное обстоятельство находит отражение в политической характеристике плебейского трибуна Г. Публиция Бибула. По мнению Квашнина, наиболее обоснованной представляется точка зрения Э. Балтруша, который полагает, что подготовка lex Publicia осуществлялась при поддержке влиятельных сенаторов. В источниках отсутствуют какие-либо указания на общую антисенатскую направленность политики Публиция, что не позволяет видеть в плебейском трибуне 209 г. «идейного» борца против римской знати (с. 57).
Ценностно-идеологическое наполнение закона Публиция, полагает автор, определялось прежде всего потребностями военного времени и необходимостью консолидации гражданской общины перед лицом военной угрозы. Несмотря на то, что содержание этого закона при иных условиях непременно вызвало бы неудовольствие римской элиты, источники не сообщают о протестах с ее стороны. Это обусловливалось главным образом тем обстоятельством, что lex Publicia не являлся конъюнктурной мерой. «В этом смысле ЗП не был направлен на лоббирование интересов определенной социальной группы (к примеру, городского или сельского плебса), его значение куда шире - он укреплял внутреннюю целостность римской civitas, снижая остроту противостояния в ней бедности и богатства» (с. 61).
Политика римской элиты, направленная на сглаживание социальных противоречий и консолидацию гражданской общины в условиях Ганнибаловой войны, находит отражение и в следующем lex sumptuaria, а именно - lex Cincia de donis et muneribus (ему посвящен четвертый очерк). В данном случае наука располагает более содержательной по сравнению с другими законами против роскоши, изданными во время Второй Пунической войны, источниковой базой. Фрагменты закона Цин-ция сохранились в трудах римских юристов эпохи Империи. Помимо этого, lex Cincia de donis et muneribus неоднократно упоминается в произведениях авторов республиканского времени, прежде всего Цицерона. Датировка закона Цинция не вызывает споров, поскольку Цицерон однозначно указывает на время его принятия - консульство П. Семпрония Тудитана и М. Корнелия Цетега, т.е. 204 г. В вопросе об авторстве мнения многих исследователей также совпадают: lex Cincia de donis et muneribus был подготовлен и внесен на рассмотрение народного собрания плебейским трибуном М. Цинцием Алиментом (с. 63).
Содержание закона Квашнин раскрывает при помощи критического анализа некоторых современных реконструкций. Он приводит весомые доводы против интерпретации Э. Балтруша, который утверждает, что античные источники не относят lex Cincia к числу leges sumptuariae. В частности, автор указывает на речь Катона Цензора, передаваемую Ливием, где закон Цинция упоминается в контексте отмены другого lex sumptuaria - lex Oppia de sumptu (с. 72). Квашнин поддерживает точку зрения Ф. Казаволы, согласно которой действие рассматриваемого закона было направлено на предотвращение вымогательства со стороны влиятельных патронов (с. 66). Lex Cincia регулировал размер даров для патронов и запрещал всякого рода подношения за оказание клиентам юридических услуг. В конце очерка историк определяет основные задачи, которые преследовал законодатель при подготовке данной меры. Таковыми являлись сохранение социальной стабильности, а также защита
3 Macrob. Sat. III. 17. 6: Fanniam legem post annos decem et octo lex Didia consecuta est. Eius ferundae duplex causa fuit, prima et potissima ut universa Italia, non sola Urbs, lege sumptuaria teneretur, Italicis existimantibus Fanniam legem non in se sed in solos urbanos cives esse conscriptam.
4 Galsterer 1976, 37-40.
финансовых ресурсов римской общины на уровне фамилии (с. 74). Эти задачи были актуальны и для остальных leges sumptuariae, что позволяет рассматривать
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.