В.И. Вернадский как историк науки: методологические находки и парадоксы
Н.И. КУЗНЕЦОВА
Цель данной статьи - анализ размышлений В.И. Вернадского относительно специфики историко-научных исследований. В России он был одним из главных энтузиастов и инициаторов организации систематической работы в этом направлении, много раз указывал на необходимость создания специального Института для проведения масштабных работ в области исторического изучения науки, составлял проекты уникального Музея истории знаний. О Вернадском можно говорить как о замечательном историке науки и в то же время необходимо признать, что если реализовать принципы, которые он в явной форме заложил в методологию историко-научных исследований, возникают серьезные логические парадоксы, которые до настоящего времени не получили своего разрешения.
The author aims at analysis of Vladimir Vernadsky's conception of the history of science. Vernadsky acted as a major guiding spirit and a mover of systematic work in this area. More than once he advocated the creation of a distinct Institution for large-scale historical research, and also of a Museum for the history of knowledge. He was a truly brilliant historian. Along with that an implementation of principles that he had explicitly built into methodology of the history of science, poses serious logical paradoxes which stay unresolved up to the present day.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Вернадский, методология историко-научных исследований, научное творчество, научное мировоззрение, биография ученого, историческая динамика науки, презентизм, антикваризм, классическая история науки, неклассическая история науки.
KEY WORDS: Vladimir Vernadsky, methodology of the history of science, scientific work, scientific outlook, biography of a scientist, historical dynamics of science, presentism, antiquar-ism, classical history of science, non-classical history of science.
Научное наследие В.И. Вернадского (1863-1945), юбилей которого отмечался в этом году, огромно и разнообразно. С его именем связано почти полное преобразование комплекса наук о Земле, и, если выразить это наиболее лапидарно, он - создатель биогеохимии в современном смысле слова. Однако гуманитарное наследие великого отечественного мыслителя освоено крайне слабо.
© Кузнецова Н.И., 2013 г.
4* 99
Цель данной статьи - привлечь внимание наших современников к идеям великого натуралиста, касающимся сферы историко-научных исследований, и в особенности, к его размышлениям об их методологии. В данном случае я хотела бы говорить о Вернадском как о замечательном историке науки и в то же время о тех парадоксах, которые возникают, если реализовать принципы, которые он в явной форме заложил в методологию исто-рико-научных исследований.
Прежде всего нельзя не отметить, что Вернадский - ученик В.В. Докучаева. Вот как характеризовал революционный вклад Докучаева В.О. Таргульян, отмечая своеобразие мощного "тектонического сдвига" в области наук о Земле: «Сейчас стало ясным, что доку-чаевская парадигма почвы и почвообразования оказалась очень широким и глубоким обобщением, заложившим основу представлений об образовании всего класса поверхностно-планетарных экзогенных биокосных систем, тел и процессов (образование и эволюция ландшафтов, эко- и геосистем, кор выветривания, экзогенных осадков и рельефа, наконец, образования биосферы и самого класса биокосных тел). Докучаевская "формула взаимодействия" в процессе развития науки оказалась шире своего первоначального предназначения - определения сущности почвообразования - и стала определением многих других природных и природно-антропогенных процессов» [Таргульян 1985, 36-37]. Действительно, в виде образца-метафоры докучаевская революция 1870-1880 гг. выходит далеко за пределы почвоведения и охватывает лесоведение, биогеоценологию, ландшаф-товедение, учение о биосфере, учение о зонах природы.
Вернадский, неоднократно вспоминая, что сам он сформировался как ученый под влиянием работы с Докучаевым, обращает при этом внимание на чисто науковедческую сторону вопроса: "Иногда при анализе старых понятий создается новая наука. Как живой пример такого рода процесса (в котором мне в молодости пришлось принять участие и в котором росла моя мысль) достаточно вспомнить и обдумать - создание в России в конце XIX могучего движения в области установления нового понятия о почве, которое привело к новому пониманию почвоведения" [Вернадский 1988, 158]. Вероятно, этот непосредственно пережитый опыт подсказал Вернадскому идею о том, что обращение к истории науки может стать эффективным инструментом развития самой науки.
Мне кажется, что именно "формула взаимодействия", упомянутая выше, была некоей ариадновой нитью при построении Вернадским новых представлений об истории науки. Можно только согласиться с краткой и точно выраженной оценкой С.Р. Микулинс-кого трудов Вернадского в области истории науки: "Он, как никто другой, видел проблемы комплексно и глобально" [Микулинский 1981, 5]. Что же следует из такого "комплексного" подхода? Попробуем разобраться.
Историко-научные труды Вернадского: общая характеристика
Интерес к истории науки сформировался у Владимира Ивановича очень рано, еще в молодости, и был вовсе не "побочным" интересом, как это обычно случается у больших ученых, но находился какое-то время в центре его внимания и серьезных жизненных планов. Об этом свидетельствуют два его письма к жене Наталии Егоровне. Так, 1 июля 1893 г. он пишет: "У меня выясняется все больше и больше план истории развития человеческого знания. Написать его надо много лет - можно бы, казалось, потратить на это всю жизнь". И продолжает 5 июля: "Меня все более занимает мысль: посвятить серьезно все свои силы работе над историей развития науки. И хочется и колется: чувствую для этого недостаток образования, малые силы своего ума по сравнению со стоящей задачей. На много лет такая работа, так как много надо самому к ней готовиться" [Вернадский 1981, 9]. Эти часто цитируемые сегодня историками науки фразы с полной наглядностью демонстрировали, сколь серьезных знаний и мастерства требуют историко-научные исследования, сколь они ответственны, если уж сам Вернадский признавал "малые силы своего ума по сравнению со стоящей задачей".
Надо сказать, что историко-научные труды Вернадского стали достоянием широкой научной общественности только в "эпоху перестройки", т.е. в 1980-1990-е гг. Подготовка и публикация этих сохранившихся, к счастью, в архивах материалов потребовала немалых усилий энтузиастов - сотрудников Института истории естествознания и техники АН СССР и работников академического архива, мощной поддержки ряда авторитетных ученых -прежде всего академиков Б.М. Кедрова, А.Л. Яншина, члена-корреспондента С.Р. Мику-линского, И.В. Кузнецова, Н.Ф. Овчинникова, И.И. Мочалова, Г.П. Аксенова, М.С. Бас-траковой и других. Эти публикации были собраны в ряде специальных томов1. Рассказ о нешуточной, изнурительной борьбе за право этих томов вообще увидеть свет, быть изданными без цензурных ограничений - особый сюжет, требующий отдельного рассказа. Все происходило, как говорится, "в час по чайной ложке". Издатели изворачивались, как умели, - что-то сокращали или писали специальные комментарии, которые извиняли "некорректные" способы выражения, столь свойственные автору, клеймили некоторые представления как "ошибочные", пытались дать "правильную" интерпретацию сказанного. Это было подлинное "самоуправство" над текстом, по выражению А.Л. Яншина, который взял на себя труд под свою ответственность впервые издать полный и неискаженный текст рукописи "Научная мысль как планетное явление" (1991).
Весьма постепенно можно было вернуться к "аутентичному" тексту Вернадского. Приведу только один маленький, но весьма красноречивый пример. Даже в последнем издании фраза Вернадского "К. Маркс, крупный научный исследователь и самостоятельно мыслящий гегельянец..." была тут же подкорректирована в редакторской сноске, которая гласила: "Большинство советских философов считают, что К. Маркс и Ф. Энгельс создали новую философию диалектического материализма, в полном соответствии с которой проводились их научные исследования" [Вернадский 1991, 88]. Все эти сомнительные рецепции советского философского сообщества мировоззренческих взглядов Вернадского должны быть проанализированы в специальной работе. Без такого интеллектуального "самоочищения" и мы не сумеем понять сказанного.
По сути дела, только в самые последние десятилетия мы имели возможность осваивать философское и историко-научное наследие В.И. Вернадского без искажающих цензурных ограничений, будучи сами как-то подготовлены к этому чтению. Но плодотворных обсуждений его нетривиальных идей в этих областях, как уже отмечалось, пока не состоялось.
Тем не менее сегодня можно без специальных усилий, т.е. без особой архивной работы, составить фактически полное представление о трудах Вернадского в области истории и философии науки. Историко-научными можно считать в общей сложности примерно 40 работ (небольших монографий, статей, очерков - в разной степени подготовленных самим автором для публикации). Теперь самый актуальный вопрос - освоить это наследие, проанализировать его sine ira et studio.
Можно выделить основные тематические направления историко-научных исследований Вернадского:
1. Труды по всеобщей истории науки. К ним относятся: публикация 12 лекций, прочитанных Вернадским в Московском университете в 1902-1903 учебном году, а также ряд статей, типа "Кант и естествознание", "Мысли и замечания о Гёте как натуралисте", "Кристаллография в XVII столетии" и т.п.
2. Труды по истории естествознания в России. Здесь надо выделить две статьи о Ломоносове (1901 и 1911 гг.), а также "Очерки по истории естествознания в России в XVIII столетии", которые представляют публикацию 6 лекций, прочитанных в Петербургском университете в 1912 г. Кроме того, к этой тематике относятся некоторые работы по истории отечественной Академии наук: "Академия наук в 1906 году", а также "Очерки по истории Академии наук", которые были подготовлены в 1914-1917 гг.
3. Весь
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.