В.В. Дементьев. Теория речевых жанров. М.: Знак, 2010. 595 с.
Вадим Викторович Дементьев - доктор филологических наук, профессор Саратовского университета. Его книга, как указывает сам автор, является во многом итоговой, подводящей некоторую, конечно, условную черту под ведущимися уже три десятилетия, в основном в СССР и России, исследованиями по речевым жанрам. В.В. Дементьев, являющийся одним из ведущих специалистов в этой области, подробно обсуждает и обобщает разнообразные проблемы, с которыми сталкивались и продолжают сталкиваться лингвисты при изучении речевых жанров.
Теория речевых жанров начала складываться в СССР в начале 80-х гг. под влиянием публикации работы М.М. Бахтина «Проблема речевых жанров», написанной в 1952-1954 гг., но изданной лишь в конце 1970-х годов. В книге В.В. Дементьева показано, что это лингвистическое направление развивается во многих городах России: упоминаются Саратов, Волгоград, Екатеринбург, Красноярск, Новосибирск, Омск, Тверь, Краснодар, Пермь, Орел, Воронеж, Иркутск и др., тогда как Москва и Санкт-Петербург не занимают здесь ведущего положения. В ряде городов сложились научные школы.
М.М. Бахтин выдвинул обобщенное понятие речевого жанра, ранее изучавшегося только как литературный жанр. Он писал: «К речевым жанрам мы должны отнести и короткие реплики бытового диалога..., и бытовой рассказ, и письмо... , и короткую стандартную военную команду, и развернутый и детализированный приказ, и довольно пестрый репертуар деловых документов (в большинстве случаев стандартный), и разнообразный мир публицистических выступлений..., но сюда же мы должны отнести и многообразные формы научных выступлений и все литературные жанры (от поговорки до многотомного романа)» [Бахтин 1996: 159-160]. Речевые жанры «для говорящего индивидуума... имеют нормативное значение, не создаются им, а даны ему» [Там же: 183]; «речевые жанры даны нам почти так же, как дан родной язык» [Там же: 181]. Эти положения ученого получили развитие в теории речевых жанров.
В.В. Дементьев указывает, что теория речевых жанров тесно соприкасается с рядом других лингвистических направлений, сформировавшихся одновременно с ним или несколько раньше во второй половине ХХ века. Это теория речевых актов, прагматика, дискурсный анализ, лингвистика текста, когнитивная лингвистика и др. Каждое из этих направлений имеет свой круг исследователей, однако границы
между ними нечетки, изучаемые проблемы пересекаются, и нередко создается впечатление, что в разных терминах говорится об одном и том же. Как констатирует В.В. Дементьев, особенно часто разновидностями одной и той же дисциплины считают теорию речевых актов и теорию речевых жанров. При разных истоках и времени появления все направления отражают определенный этап в развитии мировой лингвистики.
Господство структурализма, по верному замечанию В.В. Дементьева, «было не лучшее время для изучения речевых жанров -как и речи в целом» (с. 21). И в годы, когда М.М. Бахтин работал над «Проблемой речевых жанров», наука о языке была сосредоточена на изучении языковой структуры, игнорируя все, что Ф. де Соссюр называл речью. Кризис структурной парадигмы, обозначившийся ко второй половине 50-х годов, привел к формированию новых подходов к языку. Одним из них стал генеративизм, который, однако, также не стал заниматься проблемами, отнесенными Н. Хомским к «употреблению», в том числе речевыми жанрами. Но примерно в то же время Дж.Л. Остин выдвинул теорию речевых актов, а ранее введенное Ч.У. Моррисом понятие прагматики начало активно разрабатываться. Постепенно стали развиваться вышеупомянутые направления лингвистики, по-разному выходившие за пределы изучения языка в смысле Ф. де Соссюра.
Но, как часто бывает в период становления новых научных парадигм, развитие теории опережало развитие методов. Принципиально новые идеи, как правило, не получали (и нередко не получили до сих пор) адекватных методов для их подтверждения. Это хорошо видно, например, в исследованиях языковых картин мира. Это же свойственно и теории речевых жанров. М.М. Бахтин выдвинул существенные идеи, которые постоянно обсуждаются в рецензируемой книге, но не предложил, например, никаких критериев отграничения одного речевого жанра от другого, о чем уже писал автор данной рецензии [Алпатов 2005: 321]; признает это и В.В. Дементьев (с. 157).
Естественным в таких условиях было обращение к уже существующим методам изучения языка. Скажем, исследователи связного текста первоначально занимались языковыми средствами связи предложений (анафорические местоимения, союзы и др.), но скоро стало ясно, что связность текста может обеспечиваться и при отсутствии таких явных средств. Как показано в книге, текст почти невозможно изучать, опираясь только на язык, но вопрос о
том, что еще привлекать, решается по-разному. То же происходит и с изучением речевых жанров. В.В. Дементьев выделяет два наиболее развитых его направления: лингвистическое и прагматическое изучение. Лингвистическое направление в основном сводится либо к синтагматическому изучению реплик разного типа в речевой цепи, либо к толкованию названий речевых жанров. Такого рода исследования, по мнению В.В. Дементьева, упрощают данные проблемы и затрагивают лишь отдельные их аспекты, поэтому «сегодня найдется не так уж много сторонников данного направления» (с. 52). Скажем, важнейшее для теории речевых жанров разграничение прямой и непрямой коммуникации может никак не проявляться в языковых явлениях, тем не менее носители языка умеют их различать.
Более перспективным автор книги считает прагматический подход к речевым жанрам, направленный на изучение диалога и коммуникативной ситуации (тогда как лингвистический подход монологичен и не учитывает роль адресата); здесь также используются идеи М.М. Бахтина. Однако данный подход зачастую изучает не столько речь, сколько социальное взаимодействие, и «исследуются не собственно речевые жанры, а жанры ситуативные, поведенческие и другие» (с. 54).
В книге дается очень подробный обзор появившихся в СССР и России за три последних десятилетия работ по речевым жанрам. В этом ее безусловное достоинство, тем более что большинство их публиковалось в провинциальных сборниках и ученых записках или представляло собой докторские и кандидатские диссертации, чаще защищавшиеся не в центре (на с. 64-65, 69-71 приводится список из 27 диссертаций, защищенных в 1990-2000-е гг. в Саратове, и 47, защищенных за эти же годы в Волгограде). Такие работы с трудом доходят и до Москвы, не говоря уже о других странах. Например, автор рецензии должен признать, что его попытка обзора современных исследований по речевым жанрам [Алпатов 2005: 392398] была недостаточно представительной, что справедливо отметила Т.В. Шмелева [Шмелева 2007: 62].
Однако в книге не рассматривается естественно возникающий вопрос: в какой степени все эти отечественные исследования связаны с мировой наукой? Из иностранных авторов у В.В. Дементьева постоянно присутствует лишь А. Вежбицка, которая, хотя и живет далеко от России, но уже давно как бы признана в российской науке «своей»; впрочем, по его мнению, она, хотя и активно использует работы М.М. Бахтина, обратившись к ним одной из первых, но, занявшись «кросскультурным»
изучением жанров, далеко отошла от его подхода (с. 9-10). Но время от времени упоминаются и другие иностранные авторы, более всего немецкие и польские, однако степень развития жанровых исследований в мире из книги неясна. Создается все же впечатление того, что теория речевых жанров - в основном российское явление, отчасти захватывающее страны, культурно связанные с Россией, а, например, в англоязычной науке соответствующие проблемы изучаются в рамках концепций, выдвинутых на своем для нее языке: теории речевых актов, прагматики, дискурсного анализа.
Специальная глава книги посвящена месту жанра в речевой системности. Идея системности речи (отрицавшейся Ф. де Соссюром) была еще в 30-е гг. выдвинута А. Гардинером. Поисками такой системности занимаются все направления, упомянутые выше, но очень по-разному. Как отмечает В.В. Дементьев (с. 78), во многих отечественных работах жанр признается основной единицей организации дискурса, но и у нас, и еще чаще на Западе опираются совсем на другие понятия (их список приводится на с. 83). Замечу, что в книге определения понятия дискурс не дается (даже в предметном указателе нет ни одной ссылки на упоминание дискурса вообще, говорится лишь о его видах), но, как мне представляется, под дискурсом в ней может пониматься либо речь вообще, либо ее конкретное воплощение. В последнем случае синонимом дискурса выступает текст.
Каждый текст, если он используется в процессе коммуникации, должен быть интерпретирован; для этого, наряду с системой языка, используются разные опознаватели, среди которых важнейшую роль играют речевые жанры. В книге вводится базовое разграничение прямой и непрямой коммуникации: прямая коммуникация непосредственно основана на системе языка, а непрямая коммуникация либо обращается к нестандартным языковым средствам, либо вообще не опирается на систему языковых значений и значимостей. Непрямой коммуникации были посвящены две предшествующие книги [Дементьев 2000; 2006] и докторская диссертация того же автора.
К непрямой коммуникации относятся многие уже достаточно известные и изученные явления: косвенные речевые акты, имплицит-ность, эвфемизмы, тропы, ирония и т.д. Многие ее способы конвенциализированы с помощью стандартных языковых средств: в грамматиках японского языка специально указывают, что формы отрицательного вопроса чаще обозначают косвенное повеление; это же свойственно и русскому языку (Не могли бы вы открыть окно?). Но таких средств может и не быть, од-
нако правильная интерпретация непрямой коммуникации может достигаться и иными способами, в том числе через речевые жанры, среди которых немалое количество ориентированных на непрямую коммуникацию (косвенные речевые жанры); их анализу посвящена значительная часть рассматриваемой книги. Рассмотрены и некоторые речевые жанры, связанные с прямой коммуникацией,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.