ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2015, том 74, № 1, с. 11-18
ВИДОВАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ РУССКОГО ГЛАГОЛА В ОБЕСПЕЧЕНИИ РЕЦЕПТИВНОЙ И ПРОДУКТИВНОЙ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ © 2015 г. И. Г. Милославский
В статье утверждается, что видовая принадлежность русских глаголов отражает однозначно лишь устройство их парадигм и их сочетаемостные свойства. При этом семантическая характеристика "однократность" и "результативность", непременно представленная у глаголов совершенного вида, никогда не представлена у глаголов несовершенного вида, а все остальные характеристики глагольного действия могут быть представлены у глаголов обоих видов.
Ставя задачу обеспечения рецептивных и продуктивных речевых действий, автор утверждает примат семантических характеристик, правила сложения которых внутри слова, в предложении и в высказывании далеко не всегда следуют правилу 1 + 1 = 2, но допускают 1 + 1 = 1 и 1 + 1 = 3. При этом видовая принадлежность глагола имеет весьма ограниченную ценность как для рецепции, так и для продукции.
The present article discussed the problem of the Russian verbal aspect. Consideration was given to the perfective and imperfective verbs as features which demonstrate that different are only the paradigm and collocations. The differences between these two types are not so simple from the semantic standpoint. Such semantic characteristics as "one time" or "result" always are characteristic of the perfective verbs and never occur in the imperfective ones, all other features of the aspect being characteristic of the verbs of both types.
For all forms of the speech activities, the semantic one is the most important. However, the semantic values combine not only according to the rule 1 + 1 = 2, but also 1 + 1 = 1 and 1 + 1 = 3. This happens in many words, sentences, and texts, and is extremely important in the field of aspect where the two aforementioned rules act very often, but perfectness or imperfectness of the verbs are of rather limited value.
Ключевые слова: вид глагола, семантика, словообразование, сочетаемость, речевая деятельность. Key words: aspect of verb, semantics, word-formation, collocation, speech activities.
1. Постановка вопроса
Необозримая по объему литература по русской и славянской аспектологии демонстрирует отсутствие фундаментальных положений, принимаемых в научном сообществе за истинные, а не просто освященных авторитетами, покойными и здравствующими [1, 406-416]. Именно неоглядность "точек зрения" и внутренняя противоречивость "концепций", как кажется, делает абсолютно бесперспективными не только личностную полемику, но дискуссии о том, что есть видовая пара (чего с чем?), видовое значение, чистое и нечистое (?), частные видовые значения (сколько их, откуда и как они возникают?) и т.п. [ср. 2].
Видимо, стоит подойти к вопросу совсем с другой стороны, а именно не с позиций теоретических классификаций (глагольных лексем и словоформ, их морфного состава, предложений или ситуаций (?) с глагольными словоформами), но с позиций, которые позволяют решить вполне
конкретные практические задачи. При этом конкретный и практический в данном случае имеют не столько самодовлеющую, сколько фундаментальную научную ценность. Речь идет о такой фундаментальной концепции, которая позволяет осмыслить тот вклад, который аспектология вносит в решение двух важнейших задач науки о русском языке. В задачу адекватного понимания представленного на русском языке текста и в задачу создания такого русского текста, который точно и полно соответствует замыслу автора, не нарушая при этом правил русского языка.
2. О чем однозначно сообщает принадлежность глагола к совершенному или несовершенному виду
Очевидно, что принадлежность глагола к совершенному виду означает, во-первых, отсутствие в его парадигме форм настоящего времени, личных и причастных (построить - построю, постро-
ил - построивший). Глаголы несовершенного вида не имеют такого изъяна в своей парадигме. У них есть все три времени для форм личных (строить - строю, стоил, буду строить) и две, настоящего и прошедшего, для форм причастных (строящий и строивший). (Оставляю в стороне вопрос о составе глагольной парадигмы, регулируемый возможностью противопоставления по залогу).
Во-вторых, глаголы совершенного вида не могут сочетаться с т.н. фазовыми глаголами (начать, кончить, продолжать и т.п.), с показателями регулярной повторяемости (систематически, каждый год, по четвергам и т.п.), с "отрицательными рекомендациями" (не советую, не стоит, разлюбил и т.п.). Глаголы несовершенного вида лишены таких универсальных сочетаемостных ограничений, их сочетаемость, как и вся иная сочетаемость глаголов совершенного вида, определяется более конкретными характеристиками соответствующих лексических групп, а также самого глагола. Столь ясные различия в устройстве парадигмы и сочетаемости, будучи характеристиками именно слов, не дают бесспорных оснований для заключений о семантическом различии между глаголами обоих видов, т.е. об отражаемой словами реальности.
Парадигмы многих существительных тоже могут быть устроены по-разному. У одних есть формы обоих чисел (стол, стена, окно), у других - лишь формы множественного числа (сани, опилки, пряталки), у третьих - лишь формы единственного числа (совесть, профессура, картофель), у четвертых - вообще отсутствуют сло-воизменяемые формы (пальто, такси, какаду). Среди прилагательных тоже есть неизменяемые (беж, авиа, нетто), есть имеющие и полные, и краткие формы (старый, глупый, толстый), есть имеющие только полные формы (каменный, университетский, голубой), а есть имеющие только краткие (рад, горазд, должен). Однако этими различиями не определяются прямо и объемно какие-либо семантические характеристики имен. Устройство парадигмы вполне самостоятельный и часто совершенно независимый параметр, характеризующий именную лексему.
Для решения той задачи, как она поставлена выше, устройство парадигмы, конечно же, имеет некоторое значение. Однако это значение отнюдь не фундаментальное, оно явно уступает по важности семантической стороне дела. Более того, в уяснении самой этой семантической стороны прогресс осуществляется вполне самостоятельно,
а вовсе не в рамках, задаваемых парадигматическим устройством.
То же самое в полной мере относится и к сочетаемости. Здесь весьма показательна эволюция взглядов академика Ю.Д. Апресяна, который в [3] предпринял попытку достаточно жестко связать семантические свойства глаголов и их сочетаемость. В последних лексикографических публикациях [4, 5] автор принципиально и последовательно различает значение и сочетаемость как относительно независимые и принципиально разномерные параметры, характеризующие языковые единицы [6].
Применительно к русскому глагольному виду все вышесказанное означает необходимость абсолютно самостоятельного рассмотрения семантической стороны видового противопоставления. Без оглядки на согласно друг с другом формирующие такое противопоставление парадигматическое устройство и сочетаемостные ограничения. Повторю еще раз. Парадигматическое устройство и сочетаемостные возможности - это свойства самих соответствующих языковых знаков, а отнюдь не характеристика отражаемой ими действительности.
3. Каковы семантические проявления глаголов, относящихся к разным видам?
Теоретически крайне маловероятно ожидать, что существует полный параллелизм между однозначными парадигматическими и сочетаемост-ными различиями, с одной стороны, и такой же последовательной и однозначной семантической характеристикой, с другой стороны. Так оно и есть на самом деле.
Глаголы совершенного вида, непроизводные и производные от глаголов несовершенного вида, реализуют два семантических различия. Первый -это однократность, когда действие представлено как точка, т.е. такое, начало и конец которого совпадают (поцеловать, посетить, толкнуть и т.п.). Вариантом именно однократности выступает действие, представленное как строго ограниченный с обеих сторон отрезок - поговорить ("1 раз" в течение ограниченного времени), проплакать (всю ночь) и т.п. Второй - это результативность, когда действие представлено как отрезок, ограниченный конечной точкой, т.е. такой точкой, после которой действие не может продолжаться в силу своей внутренней исчерпанности (построить, написать, выучить и т.п.). Не следует называть такое действие законченным, поскольку тогда за-
тушевывается именно внутренняя его законченность, а не законченность, произошедшая в силу причин внешних. Существенно, что результативный глагол оставляет открытыми вопросы о том, сколь долгим был путь к результату, был ли путь безостановочным и если нет, то сколь долгими и частыми были эти остановки. Вся эта информация остается за кадром. Нетрудно видеть, что в некоторых глаголах обе эти характеристики представлены как возможные: выбрать (сразу или после некоторого перебирания?), выпить (одним глотком или в несколько приемов?), подвинуть (одним движением или несколькими?) и т.п. Различия между однократностью и результативностью можно показать на многих примерах: звонить - позвонить - дозвониться, есть - поесть - наесться, глядеть - поглядеть, глянуть -разглядеть и т.п.
И однократность, и результативность могут выступать только в глаголах совершенного вида, эти характеристики никогда не представлены у глаголов несовершенного вида. Это важное обстоятельство обусловлено семантическим содержанием почти всех русских глагольных приставок. Дело в том, что обычно показатели однократности представлены в суффиксе - ну - (толкнуть, свистнуть, крикнуть и т.п.) или разнообразных префиксах (поцеловать, сглупить, уколоть и т.п.), а показатели результативности - только в префиксах (построить, написать, вымыть и.т.п.). Уклонимся от обсуждения вопроса о морфной локализации однократности и результативности в глаголах с инфинитивом на - ить (убить, купить, решить, навестить и т.п.).
Однако русские глагольные приставки, выражающие иные, кроме однократности и результативности, значения (фазовые, дополнительные по отношению к другому действию, пространственные и иные) непременно соде
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.