ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ, 2013, № 4, с. 20-29
НАСЛЕДИЕ В.И. ВЕРНАДСКОГО И СОВРЕМЕННАЯ НАУКА (к 150-летию великого ученого)
ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ ВЕРНАДСКИЙ И ГЕОГРАФЫ (избранные места из переписки)
© 2013 г. Т.Д. Александрова
Институт географии РАН Поступила в редакцию
Приоткрыты некоторые неизвестные стороны деятельности В.И. Вернадского, его научного общения и сотрудничества с выдающимися географами. Основой данной статьи стала переписка Вернадского, хранящаяся в Архиве РАН. Отрывки из писем или краткое изложение их содержания добавляют небольшие новые штрихи к биографии великого ученого и испытателя. Рассказано о переписке с Д.Н. Анучиным, у которого в 2013 г. отмечается 170-летний юбилей, Л.С. Бергом, А.А. Григорьевым (130 лет со дня рождения), А.Н. Красновым (150 лет - в 2012 г.), В.В. Докучаевым (110 лет со дня смерти), о письмах В.Ю. Визе, Г.Н. Высоцкого, Л.И. Прасолова, В.П. Семено-ва-Тян-Шанского, Г.И. Танфильева, Ю.М. Шокальского.
О влиянии идей В.И. Вернадского на развитие географии написано довольно много [1, 3, 14, 18, 21 и др.]. Некоторые неизвестные аспекты сотрудничества Вернадского с географами разных направлений приоткрываются при чтении писем известных географов, хранящихся в Архиве РАН в фонде В.И. Вернадского (Ф. 518).
Среди них письма Дмитрия Николаевича Ану-чина (1843-1923), Льва Семеновича Берга (1876— 1950), Владимира Юльевича Визе (1886—1954), Андрея Александровича Григорьева (1883—1968), Андрея Николаевича Краснова (1862—1914), Вениамина Петровича Семенова-Тян-Шанского (1870—1942), Юлия Михайловича Шокальского (1856—1940); географов-почвоведов Василия Васильевича Докучаева (1846—1903), Гавриила Ивановича Танфильева (1857—1928), Георгия Николаевича Высоцкого (1865—1940), Леонида Ивановича Прасолова (1875—1954) и других натуралистов, связанных с географическими исследованиями.
В детстве Вернадский "читал с жадностью все, что попадалось под руку... в эти первые годы я особенно помню разные географические книги, не только путешествия, но даже и довольно сухие и, казалось, малодоступные для моего возраста" [20]. В своих ранних работах он немало внимания уделял географии - ее истории [12], изучению природных ресурсов [5, 6], карт России [9]. Вернадский был избран действительным членом Императорского русского географического общества в декабре 1911 г.
А.Н. Краснов - первый заведующий кафедрой географии Харьковского университета был другом В.И. Вернадского с гимназических лет (Ф. 518. Оп. 3. Д. 848-856; 124 письма за 1878-1913 гг.). В письмах 1888 г. они обменивались мыслями о географии [16].
"Дорогой В.И., перечитывал еще раз твое письмо и все более и более с ним не соглашаюсь. Мне кажется, ты имеешь весьма неясное представление о географии, и если бы ты начал читать курс этой науки, то на деле у тебя вышло бы попурри из двух факультетов: естественного и филологического. Чтобы раз навсегда поставить нашу переписку на правильную почву, я позволю себе изложить мой взгляд на географию и ее преподавание. Если этот взгляд ложный, то, мне кажется, лучше теперь же, пока не поздно, отказаться от географии и заняться ботаникой... Я представляю себе занятия географией так: 1) Лекции. Они необходимы. Распадается мой курс на три части: Erdkunde, Länderkunde Eurasiens, Länderkunde остальных пяти частей света" [16, с. 118]. Далее Краснов подробно пишет Вернадскому, как он представляет себе характер лекций и коллоквиумов по этим основным направлениям, и заключает: "География - есть философия естествознания. .Она одна открывает новые горизонты, которые часто затемняются в чисто систематических науках... Так я понимаю мою задачу. Если, по-твоему, она неисполнима, лучше бросить ее скорее, как утопию, и обратиться на более скромное поприще" [16, с. 121].
"Затем, я нахожу, что ты смешиваешь антропологию с географией... Методы антропологии географу не нужны, как ему не нужны методы физиологии или систематика растений. Ботаника, зоология, петрография и антропология суть самостоятельные науки; географ пользуется их выводами, сопоставляет их данные, но быть специалистом во всех этих науках он не может. Географу должны быть знакомы выводы сравнительной филологии, но неужели же он должен уметь говорить по-китайски? То же и с антропологией. Ты скажешь, что для того, чтобы судить об антропологии, надо знать ее методы. Да, иметь об них понятие, но не учить им" [16, с. 122].
"Со взглядом твоим на преподавание географии я вполне согласен, хотя считаю направляющие лекции нелишними. .Напрасно ты так критикуешь мой образ действий. Я, во-первых, не социал, а физико-географ. Я в данную минуту хлопочу всего более о том, чтобы дать себе возможно лучшую подготовку в области физической географии, - это мой базис" [16, с. 123].
"Я очень рад, что мы столковываемся относительно географии, и замечу тебе, что для меня германские университеты, т.е. лекции, а не университеты, abschreckendes Beispiel, и я далек от мысли переносить их преподавание к нам. . Ты, по-видимому, не понял, что я разумею под Länderkunde. .Erdkunde - это геофизика, Länderkunde для материков, своего рода океанография морей" [16, с. 124].
"Дорогой Вл.И. Если б я представлял себе географию так, как ты ее обрисовал в своем письме, то я никогда бы не вздумал бросать ботанику и заниматься этой наукой, так как она сплошь по твоей программе состоит из тех отраслей знания, которые для меня terra incognita и которые в течение года изучить для преподавания невозможно... Однако, задачи географической кафедры совершенно иные, и той географии, о которой говоришь ты, никто, нигде не читает - ее надо создать, выдумать, а для этого года мало" [16, с. 124-125].
"Я понимаю ^ографию совершенно иначе, чем ты. .У тебя человек играет слишком много времени. Мне же кажется выяснить развитие страны и ее природу не менее важно. Человек же есть следствие этой природы". "Я готовлю из себя физико-географа в твоем смысле слова. Человек входит в мою программу только как объект физических сил. ... Для меня человек составляет маленький отдел антропогеографии, где при Länderkunde у меня должно излагаться влияние на быт, строй жизни и развитие религии, общест-
ва и густоты населения внешних условий страны, физические элементы которых разобраны. Эти вопросы должны излагаться в связи с физической географией, так как они тесно с ней связаны и без нее не ясны. . Эта физическая этнография должна составлять часть физической географии. Твой же профессор есть географ человеческих обществ, ему для этого только нужны элементы физической географии, базис его знания антропология, статистика, социология, филология, даже история литературы, Welthandel, пути сообщения и т.п." [16, с. 125-126].
"Я считаю изучение России важнee. Но чтобы создать твою кафедру отечествоведения, надо сперва изучить и исследовать Россию" [16, с. 127].
После кончины А.Н. Краснова В.И.Вернадский [7, 8, 13] написал о своем друге: "Я следил всю его жизнь за этой работой, с которой не раз переплетались и мои научные интересы. Краснов пытался дать новый вид географическим обобщениям, давая свою, очень оригинальную попытку рассмотреть облик Земли как проявление единого космического процесса, причем для него человеческая культура неразрывно сливалась с другими проявлениями жизни природы. В этом направлении Краснов был одним из немногих у нас искателей географического синтеза, того течения мысли, который так ярок у крупных географов".
Переписка В.И. Вернадского и В.В. Докучаева (Ф. 518. Оп. 3. Д. 538, 539). Студентом В.И. Вернадский слушал лекции В.В. Докучаева по кристаллографии и минералогии, в 1883 г. участвовал с ним в экспедиции в Нижегородской области, а в 1890 г. под руководством Докучаева провел комплексное обследование в Полтавской губернии. Общность научных интересов тесно сблизила Докучаева и Вернадского, они много писали друг другу, часть их писем опубликована [19]. Первые письма относятся к периоду пребывания Вернадского в Мюнхене 1888 г., где он повышал свое образование. В письмах Вернадский подробно рассказывал о содержании своих работ, геологических экскурсиях, поездках в Швейцарию и Англию, новинках зарубежной литературы, своих наблюдениях над горными почвами. Писал он Докучаеву и о своих мыслях в области кристаллографии, о возникших у него идеях о полиморфизме в природе.
В 1889 г. Вернадский был представителем Докучаева на Парижской выставке; в письмах они обсуждали детали устройства выставки. Весной и летом 1890 г. письма были посвящены организации и методике полевых исследований в Кре-
менчугском уезде Полтавской губернии. Письма периода 1897-1900 гг., когда Докучаев тяжело заболел, показывают глубокую дружбу и уважение, которые их связывали. Вернадский поддерживал в своем учителе надежду на возможность дальнейшей работы. Докучаев в письме 30 марта 1901 г. пишет: "Я представляю из себя совершенную развалину... чем все это кончится, страшно и подумать, дорогой, навеки незабвенный для меня Владимир Иванович... Еще раз простите меня, и вероятно и прощайте, бесконечно дорогой и святой Владимир Иванович" [19]. Через год после смерти Докучаева в журнале "Научное слово" была опубликована посвященная его памяти большая статья В.И. Вернадского [4, 13].
Переписка В.И. Вернадского и Д.Н. Анучи-
на. Они познакомились, видимо осенью 1890 г., когда В.И. Вернадский стал приват-доцентом на кафедре минералогии на физико-математическом факультете Московского университета, где Д.Н. Анучин возглавлял кафедру географии. В Архиве РАН хранится 20 писем Анучина за 1894-1917 гг. (Ф. 518. Оп. 3. Д. 55), а в отделе рукописей Российской государственной библиотеки лежит 6 писем Вернадского за 1913-1915 гг. (Ф. 10. Папка 11. Д. 281-286).
Большинство писем посвящено организационным вопросам, реже истории географии. 26 декабря 1894 г. Анучин приглашает Вернадского зайти осмотреть новые коллекции - доисторические и минералогическую. 15 ноября 1901 г. Анучин пишет о заседании ОЛЕ (Об-во любителей естествознания) в Политехническом музее, посвященном памяти А.О. Ковалевского. "Желательно, чтобы в это заседание пожаловали Вы и Ваш
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.