Государство и общество
Власть, бизнес и коррупция в Китае
© 2014 А. Виноградов
Рассматриваются фундаментальные черты и принципы формирования в Китае новой социально-политической модели развития в процессе экономических реформ, взаимодействие власти и бизнеса, эволюция авторитарной модели управления, связь коррупции, традиционного общества, рыночной экономики и государства.
Ключевые слова: Китай, КПК, политическая система, экономические и политические реформы, коррупция.
Принято считать, что главное достижение современного Китая — экономика. Особенно после того, как Китай превратился во вторую экономическую державу мира и по прогнозам в течение ближайших 15 лет станет первой. На мой взгляд, это все же не самое впечатляющее достижение. Еще 200 лет назад Китай был самой населенной страной, а его ВВП составлял примерно треть мирового. Не удивительно, что и сейчас самое многонаселенное государство претендует на обладание самой большой экономикой. Удивительно другое, как это государство управляет четвертью населения земного шара и несмотря на потрясения последних двух столетий сохранило целостность и продолжает развиваться.
Нет сомнений в том, что, по крайней мере частично, эти успехи являются результатом реформ, которые начало китайское руководство в конце 1970-х. Тогда, почти через 150 лет после начала «опиумных войн» Китай сохранился как независимое государство, но по-прежнему значительно отставал от внешнего мира. Главная причина этого заключалась в том, что на протяжении большей части XX в. его возрождению препятствовала вооруженная борьба между различными политическими силами за власть и право решать эту задачу.
Смерть Мао Цзэдуна символизировала конец периода революционных войн. Она позволила новому руководству изменить приоритеты и перенести главное внимание с политической борьбы на экономику. Одним из следствий этого стало то, что конфронта-ционность с внешним миром, от которого на протяжении полутора веков Китай защищался, сменилась открытостью, прежде всего, для получения современной техники и технологий. Историческое значение 3-го пленума (1978 г.) состоит в том, что он предопределил следующий шаг — вслед за техникой КПК согласилась на заимствование за-
Андрей Владимирович Виноградов, доктор политических наук, руководитель Центра политических исследований и прогнозов ИДВ РАН. E-mail: vmogradov-av@.ru.
падных методов управления и организации экономической жизни. Открытость и использование рыночных механизмов позволили Китаю соединить свое главное конкурентное преимущество — дешевую рабочую силу с интеллектуальными и природными ресурсами внешнего мира и найти свое место в глобальной экономике.
Неизбежным следствием экономических реформ стали изменения в структуре и характере общественных отношений. На протяжении тысячелетий китайское государство в интересах поддержания стабильности сдерживало социальные трансформации и с этой целью ограничивало инициативу, право на которую сохранялось только у государства. На этот раз начатые им реформы в корне изменили ситуацию. В 1979 г. Дэн Сяопин, говоря о развитии приморских районов, заявил: «мы не можем дать им денег, но мы можем дать им политику». Этот принцип в равной степени был использован для реформ в сельском хозяйстве, а затем и в городе. Предоставив инициативу индивидам, отдельным коллективам и регионам, государство санкционировало восстановление традиционных форм экономической жизни и общественно-политическую стабильность. Однако возврата к прежнему состоянию не произошло, потому что основой этого порядка стал провозглашенный государством экономический рост и рост личного благосостояния, а не социальная справедливость, которая на протяжении столетий лежала в основе социального порядка в Китае.
Проведение таких радикальных реформ было немыслимо без инициативы государства и участия государственной бюрократии — непосредственного носителя этой инициативы. Реформаторы наделили правом хозяйственной деятельности всех: провинции, крестьян, участников внешнеэкономических сношений и даже армию. Подавляющее большинство новых предприятий было учреждено местными властями, которые первыми воспользовались этим правом, но сами в бизнес не пошли. Они делегировали право на хозяйственную деятельность предпринимателям, а сами, так же как в императорском Китае, стали получать административную ренту. Но постепенно в отведенных государством экономических нишах стал формироваться предпринимательский класс, успех которого находился в прямой зависимости от близости к власти за счет личных, родственных и земляческих связей. Его появление в тех условиях, однако, не означало рождения полноценного социально-политического субъекта. С самого начала китайский бизнес был генетически связан с властью и не представлял для нее угрозы.
Между властью и бизнесом установились особые, доверительные отношения. Но в этих отношениях был заложен один системный изъян — коррупция. При переходе к рыночной экономике, особенно от плановой, свободное предпринимательство неизбежно имеет коррупционную составляющую, в которой проявляется подчиненное отношение бизнеса к власти любого уровня и покровительственное отношение власти к бизнесу. У коррупции две функции. Первая, общепризнанная, негативная, затрудняющая экономическое развитие. Вторая, о которой не принято говорить, социокультурная — позитивная, санкционирующая предпринимательскую активность населения и одновременно стабилизирующая отношения власти и бизнеса. На начальном этапе реформ вторая функция играет главную роль, она восполняет несовершенство правового режима, вводя специальные механизмы контроля за новой сферой жизнедеятельности. Использование служебного положения в личных целях означало появление особой формы взаимовыгодного совмещения личного и государственного интереса. Без этого совмещения предпринимательская инициатива индивида и рыночные реформы были бы невозможны. Поэтому целью борьбы с коррупцией на том этапе являлось не ее искоренение, а удержание в определенных рамках, потому что она была органической частью повышения экономической активности и создания параллельного с плановой системой свободного экономического пространства. Быстрая победа над ней означала бы уничтожение предпринимательской инициативы и возвращение к дореформенным временам. Именно поэтому все кампании по борьбе с буржуазной либерализацией в 1980-х годах были свернуты при активном
участии главных китайских реформаторов Ху Яобана и Чжао Цзыяна, оба поплатились за это постами. Но результаты их политики не пропали даром.
Появление новых слоев не только изменило социально-экономическую, но и серьезно повлияло на социально-политическую жизнь, предполагая выработку новых принципов взаимоотношений власти и общества. Существовало два варианта решения этой проблемы: модернизация авторитарной системы или формирование новой, правовой, соответствующей многоукладной экономике. На XIII съезде КПК (1987 г.) впервые была предпринята попытка синхронизировать экономические и политические реформы и постепенно распространить свободы с экономической на политическую сферу, что полностью соответствовало классической западной традиции общественной мысли и марксизму, который в тот момент переживал ренессанс в Китае. Чжао Цзыян планировал расширение внутрипартийной демократии, функций и роли ВСНП, малых демократических партий, он допускал даже создание их фракций и групп в ВСНП, т.е. шел в русле реформ в других соцстранах. Однако события на площади Тяньаньмэнь и в Восточной Европе напугали КПК, они указали на возможность иной социально-политической перспективы развития. Большинство в руководстве партии предпочло снижение темпов преобразований и было даже согласно на снижение темпов экономического роста во имя стабильности.
Но Дэн Сяопин избрал другое продолжение, он не позволил объединить политику и экономику ни по маоцзэдуновской модели, вернувшись к диктату политики и идеологии, ни по либеральной, допустив бизнес во власть. Зимой 1992 г. он принял решение не отказываться от асинхронности, а наоборот, усилить ее за счет углубления рыночных реформ, одновременно сохранив политическую монополию КПК. Дэн Сяопин тогда решил: сначала будем развивать рыночную экономику, не меняя власть, а результаты реформ направим на поддержание социально-политической стабильности и повышение авторитета государственной власти. Это ему удалось. В 1990-е, а затем и в 2000-е гг. рыночная экономика значительно продвинула Китай к достижению общенациональной цели возрождения, но и цена оказалась немалой. Роль бизнеса значительно выросла. В результате революции и реформ политический класс в лице КПК нашел путь к возрождению, но теперь по этому пути пошло предпринимательское сословие, создав предпосылки для возникновения политической конкуренции.
Перед КПК встала задача продолжить модернизацию экономики и одновременно осуществить реформирование политического механизма, чтобы сохранить динамизм экономического развития, с одной стороны, и стабильность социально-политической ситуации, с другой.
На начальном этапе обеспечивать стабильность и динамизм общественной системы удавалось за счет авторитета Дэн Сяопина, что называется «в ручном режиме». Приближение его неизбежного ухода требовало институализировать созданную систему. Задача состояла в том, чтобы перевести эффективную авторитарную модель в институциональную форму, избавить ее от случайностей, связанных с отдельным человеком. Т.е. надо было последовательно решить ряд задач, которые до этого были решены демократической системой.
Политические преобразования начались практически одновременно с экономическими — с ограничения срока и введения предельного возраста (около 70 лет) пребывания на высших должностях, а также периодической смены всего высшего партийно-государственного руководства. Другим элементом институализации стала процедура идеологической легитимизации нового поколения, жизненно необходимая в авторитарном государстве. «Идеи Мао Цзэдуна», «теория Дэн Сяопина», «тройное представительство» Цзян Цзэминя, «научный взгляд на развитие» Ху Цзиньтао обо
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.