научная статья по теме ВНЕ ПОЛЯ АГРАРНОЙ ИСТОРИИ, ЗА ПРЕДЕЛАМИ КРЕСТЬЯНОВЕДЕНИЯ История. Исторические науки

Текст научной статьи на тему «ВНЕ ПОЛЯ АГРАРНОЙ ИСТОРИИ, ЗА ПРЕДЕЛАМИ КРЕСТЬЯНОВЕДЕНИЯ»

экономико-политическая машина, крестьянский двор будет стремиться занять в обществе особое место - одновременно связанное с центральным «силовым агрегатом» (политическим, экономическим, ресурсным) и, по возможности, отключённое, независимое, в меру далёкое от него» (с. 51).

Под самый занавес этой рецензии не удержусь всё же если не от ложки дёгтя, то буквально от капельки критиканства. Не люблю я трескучее слово «нарратив». Возможно, если бы кто-то из многочисленных собеседников авторов только заподозрил, что он не рассказывает, не повествует, не беседует, а «нарративит», это спугнуло бы то откровение, ради которого всё и делалось. А может быть, я и не прав. В конце концов, и у авторов, и у их респондентов, и у поколений и поколений предков тех и других стоит на вооружении замечательная поговорка: «Хоть горшком называй - только в печку не ставь». Кстати, за особо бережное отношение к народной поговорке, в отличие от «сухой дефиниции» - отдельное большое спасибо участникам авторского коллектива «Крестьянских жизненных практик».

Примечания

1 Scott J..С. Moral Economy of the Peasant. New Haven, 1976.

2 См.: Современные концепции аграрного развития. Теоретический семинар // Отечественная история. 1992. № 5. С. 18-19.

3 Подробнее см.: Шанин Т. Методология двойной рефлексивности и исследования современной российской деревни // Рефлексивное крестьяноведение. М., 2002.

4 См.: Бабашкин В.В. Год 1861-й как провозвестник крестьянской революции начала XX в. // Крестьянская реформа 1861 г.: итоги и последствия. М., 2011. С. 135-142; Рязанов В.Т. Реформа 1861 г. в России: причины и исторические уроки // Там же. С. 20-44.

5 См., например: Кондрашин В.В., Слеп-нёв И.Н. К 80-летию со дня рождения Андрея Матвеевича Анфимова // Отечественная история. 1998. № 3. С. 207.

6 Зырянов П.Н. Крестьянская община Европейской России в 1907-1914 гг. М., 1992. С. 155.

7 Современные концепции аграрного развития... // Отечественная история. 1993. № 2. С. 21.

8 Там же. С. 18.

9 Wolf E.R. Peasants. Englewood Cliffs, 1966.

10 Данилов В.П. Судьбы сельского хозяйства в России (1861-2001) // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Учёные записки. 2005. Вып. 5. М., 2006. С. 10-29.

11 См.: Данилов В.П. Из истории «перестройки» (Переживания шестидесятника-кре-стьяноведа) // Новый мир русской истории: Сборник статей. М., 2001. С. 420-428.

12 См.: Современные концепции аграрного развития... // Отечественная история. 1993. № 6. С. 86-89.

Геннадий Бордюгов

Вне поля аграрной истории, за пределами крестьяноведения*

Gennadiy Bordiugov

(Moscow State Linguistic University, Russia)

Outside agrarian history, beyond the peasant studies

Модная в конце прошлого века тема кризиса исторического познания в начале века текущего трансформировалась в вопрос о дееспособности российского исторического сообщества, в формате кото-

рого кризис представляется несомненным достижением, как запись в анамнезе по сравнению со строкой некролога. Между тем «кризис исторического мышления людей вообще» (Э. Трельч) оказался ско-

* Сталинизм и крестьянство: Сборник научных статей и материалов «круглых столов» и заседаний теоретического семинара «Крестьянский вопрос в отечественной и мировой истории» / Под ред. П.П. Марчени, С.Ю. Разина. Москва: Изд-во Ипполитова, 2014. 765 с.

рее социокультурным явлением, нежели профессиональным затруднением, тем более что, как можно судить по количеству публикуемых исследований, никакого кризиса уже и нет. Популярность ныне вновь обретают темы, к концу 1990-х гг. «снятые» по причине либо выработки фактуры, либо ее отсутствия. Новейшая российская историография фактически ведет работу над ошибками историографии постсоветской - повторение пройденного...

Вместе с тем кажется, что наше научное сообщество усвоило себе некую небрежность, расхлябанность, необязательность, зачастую неуместный в деле поиска истины прагматизм, а главное -никак не может ухватить означаемое, скользя по кромке означающего. Да и с чего бы нашей историографии большого стиля, отягощенной государствоцентриз-мом русской истории, искать смыслы на имперских руинах - там, где их для неё и быть-то не может. Она и не ищет, избавившись почти четверть века назад от принудительной верификации «под Лениным». С тех пор основная масса людей с дипломами преподавателя истории обретает внутреннюю гармонию в лоне нового подхода, где эффективный менеджер Сталин завершает программу либеральных реформ Петра I, задуманную Иваном IV в дни опричных бдений.

На этом фоне естественное любопытство вызывают проекты, участники которых, во-первых, обнаруживают стремление к профессиональному диалогу и, во-вторых, стараются удержать планку этого диалога. Это не то чтобы слишком трудно, однако предполагает селекционную работу по формированию и сохранению круга «своих» авторов. Наконец, такая деятельность должна каким-то способом вписываться в формат отечественной историографической традиции. В этом смысле постсоветская историография, всё ещё не полностью нашедшая свои новые смыслы под сенью крыл пенопластовых орлов, предстает как череда сменяющих друг друга тематических дискуссий, привязанных (реально или виртуально) к исследовательским площадкам, где приветствуется наличие «своего суждения». Эти сообщества, никогда не имевшие

серьёзной системной поддержки в академических или государственных структурах, побуждаемые любознательностью и энтузиазмом, продвигали отечественную историческую науку от проблемы к проблеме.

Среди актуальных исследовательских площадок, претендующих на «свое мнение», обретается и проект «Народ и власть: История России и её фальсификации», стартовавший в 2009 г. международным «круглым столом» «Народ и власть в российской смуте» (журнал «Власть» Института социологии РАН)1. Как обычно в научной традиции, в тени фасадов организационных структур неизменно угадываются персоналии, выступающие генераторами исследовательской активности. В данном случае речь идет о двух историках-энтузиастах - П.П. Марчене и С.Ю. Разине, трудами которых, собственно говоря, и держится данный проект. Оставляя в стороне чувство искреннего удивления и симпатии по отношению к людям, которые, не имея за душой ничего, кроме мечты и профессиональной компетенции, стремятся реализовать большие научные планы, можно сказать, что участникам проекта и по гамбургскому счету есть что предъявить: за пять лет этот тандем организовал семь международных «круглых столов», выпустил четыре сборника научных статей, осуществил десятки публикаций в ведущих научных журналах. В числе соорганизаторов последнего, состоявшегося 11 апреля 2014 г. «круглого стола» «Русское крестьянство и Первая мировая война», - Российское общество историков-архивистов, РГГУ, «Новый исторический вестник»2. Накануне этого события вышел из печати и рецензируемый сборник, включающий научные статьи, материалы «круглых столов» и заседаний теоретического семинара «Крестьянский вопрос в отечественной и мировой истории» - одного из постоянно действующих «подпроектов» проекта «Народ и власть». Сами авторы-составители позиционируют этот сборник в качестве некоего промежуточного отчёта о проделанной работе и своеобразной прокламации на будущее. Первый выпуск проекта «нащупал» узловую проблему отечественной истории3; второй - конкретизировал и концептуали-

зировал её4; третий оказался сосредоточен на основной форме разрешения кризиса этого взаимодействия - смуте/революций5; нынешний, четвёртый, попытался пересмотреть изнаночную сторону революции и её системного преодоления6.

Содержание «Сталинизма и крестьянства» примечательно двумя особенностями: во-первых, отсутствием рефлексии относительно предшествующего этапа «похода в деревню», развёрнутого в отечественной историографии в начале 1990-х гг. и опосредованного изучением столыпинского наследия. Во-вторых, проект в целом представляет собой редкий в отечественной науке пример гражданской, политически индифферентной истории. Политические вкусы у коллег, безусловно, присутствуют и они даже не стараются их маскировать, однако результирующий вектор явно оказывается вне политики. Получается это у авторов сборника как бы само собой, чему в немалой степени способствует сохранение своеобразного «ветеранского ядра» - участников ещё шанин-ских дискуссий начала 1990-х гг. Причём не они задают тон в обсуждении - к добру ли к худу ли, но крестьяноведческие (в смысле евроатлантические, так сказать, кросс-чаяновские, как их позиционировал тогда Т. Шанин) уроки отечественным историческим сообществом остались не выучены. За исключением нескольких неофитов, ухватившихся за методологию «peasant studies», почти никто парадигму моральной экономики крестьянства всерьёз не воспринял. Однако потребность истолкования исторических переломов первой половины прошлого века, сохраняющаяся на новом историографическом витке, опять разворачивает историческое сообщество лицом к деревне, заставляя вспоминать крестьяноведческие штудии Дж. Скотта и Т. Шанина. Правда, сделать это сейчас несколько сложнее, поскольку Скотт, разрабатывая столь близкую ему проблематику Юго-Восточной Азии, напрямую не связывал результаты своих исследований с ситуацией в России. Что же касается Шанина, возвестившего пришествие крестьяноведения в Россию, то его проект Московской высшей школы социальных и экономических наук потребовал от ученого сосредоточения всех сил.

Поэтому участникам группы потребовалось начать с повторения пройденного - что, кстати сказать, заняло весьма немного времени. Так, уже в ходе второго «круглого стола» проекта «Крестьянство и власть в истории России XX века» 12 ноября 2010 г. крестьянство было определено в качестве наиболее значимого субъекта отечественной истории, а крестьянский вопрос рассматривался как узловая проблема россиеведения, в которой сосредоточены практически все главные коллизии отечественной истории. Решение мобилизовать крестьяноведчес-кие подходы для анализа структур повседневности советской деревни рубежа 1920-1930-х гг. основано на допущении жизнестойкости социальных институтов моральной экономики. Хотя эт

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком