ПЕРСОНАЖИ ИСТОРИИ
БОРИС ВАДИМОВИЧ КРИЧЕВСКИИ
кандидат исторических наук, доцент кафедры философии образования Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования (Санкт-Петербург)
Тел.: (812) 365-38-78; Е-mail: nestorklio@mail.ru В статье на основе широкого круга источников выявляются и анализируются важнейшие направления внешнеполитической деятельности патриарха Никона и делается вывод, что шаги, предпринимаемые главой Русской церкви в отношении Польши, Украины, Молдавии и Швеции, носили ситуативный и часто непродуманный характер.
Ключевые слова: патриарх Никон, внешнеполитическая деятельность, посольство, дипломатические переговоры, религиозная война, киевская митрополия.
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПАТРИАРХА НИКОНА
Деятельность патриарха Никона в период его пребывания на кафедре (1652-1658) была весьма разнообразна и осуществлялась по несколь-влениям. Одним из них, несомненно, являлась его внешнеполитическая деятельность, которая проявилась в ходе русско-польской и русско-шведской войн и в процессе вхождения Украины в состав Русского государства. Несмотря на то что подобная деятельность была достаточно уникальной для главы отечественной церкви и до нас дошло немало источников, об этом свидетельствующих, в исторической литературе данная проблема получила недостаточное освещение.
В дипломатической переписке русских властей 1653 г. обнаруживается, что Никон оказался включенным в процесс сближения Украины и России. 23 апреля 1653 г. патриарх лично принимает послов гетмана Богдана Хмельницкого: К. Бурляя и С. Мужиловского1. В середине мая эти же послы, находящиеся еще в Москве, отдали присланное письмо гетмана патриарху с просьбой ходатайствовать перед царем о включении Украины в состав России. Первая статья о целесообразности принятия этого решения звучала так: «Бил челом гетман с Войском Запорожским чрез свою грамоту к царскому величеству, дабы изволило быти его царское величество, яко царь православный, гетманови и всему Войску Запорожскому призрением гонениа нашего в вере православной советом и помощию. К нему же мы благою волею под защи-щение и милостивую любовь прилежно прибегаем, дабы была едина вера и едино сочитание. Аще бо иноверцы и вызывают нас к себе, но мы бога молим, дабы отвратил очи наши не видети суеты и наставил нас на стезю праву заповедей своих»2.
С.В. Лобачев, исследуя данный сюжет, утверждает, что в процессе воссоединении Украины с Россией с самого начала присутствовала религиозная составляющая. Исследователь даже назвал главу монографии о патриархе Никоне, посвященную русско-польской кампании, «Религиозная война»3. Действительно, согласие принять западнорусские земли под свою юрисдикцию московское правительство аргументировала прежде всего их конфессиональной общностью4. Причем за этим заявлением скрывалась не только пропагандистская риторика, прикрывающая стремление власти русского государства расширить собственные территории.
Так, в приведенной цитате письма Хмельницкого Никону видно, что гетман не только просил Москву оказать казакам помощь, но и шантажировал его, причем шантаж касался именно религиозной сферы. Гетман недвусмысленно намекал, что если православная Русь не сможет прийти на помощь, то он будет вынужден склониться перед католической экспансией. Подобный аргумент, несомненно, являлся одним из наиболее весомых для вступления России в войну с Польшей, и поэтому Хмельницкий, кроме государя, обратился еще и к патриарху, призванному оберегать православную паству. Конечно, обращение гетмана к Никону может также свидетельство-
вать о его осведомленности о том немалом авторитете, который патриарх уже в то время приобрел у царя Алексея Михайловича. Но, с другой стороны, самим прошением гетман вовлекал Никона в новую для него сферу деятельности - внешнеполитическую - и тем самым расширял его властные возможности.
Никон не замедлил с ответом Хмельницкому, и в нем он показал свою заинтересованность в его предложении «Наше же пастырство о вашем благом хотении ко пре-светлому великому государю нашему, его царскому величеству ходатайствовати не перестанет». Кроме того, в грамоте сообщается, что в знак своего особого расположения патриарх высылает на Украину ценную церковную утварь5. Вскоре, 25 мая, на заседании Земского собора было принято принципиальное решение о помощи казакам. Из церковного чина на нем присутствовали, помимо самого патриарха Никона, крутицкий митрополит Сильвестр, сербский митрополит Гавриил, архимандриты и игумены6. В дальнейшем переписка между патриархом и гетманом становится достаточно интенсивной. 9 августа с послами Г. Яцкевичем и П. Абрамовичем Хмельницкий присылает Никону новое послание, в котором вновь содержится просьба повлиять на царя, чтобы тот как можно быстрее окончательно решил вопрос о воссоединении двух народов: «Мы же служити неверному царю не хощем, то точию православному государю его царскому величеству челом бьем»7.
Видимо, решение, которого добивался Богдан Хмельницкий, было принято в конце июля или в начале августа, и гетман об этом был незамедлительно оповещен. В письме, датированном 12 августа, гетман уже выражает Никону благодарность за содействие и просит оказывать такое же содействие и впредь: «...да изволиши о нас к богу и к великому государю его царскому величеству неусыпный ходатай быти...»8 А 1 октября 1653 г. Земский собор в присутствии государя и патриарха законодательно оформил решение о вхождении Украины в состав России и объявил в связи с этим войну Польше9.
Основываясь на вышеприведенных фактах, С.В. Лоба-чев отметил значительную роль Никона в процессе сближения Украины с Россией10. Причем одним из главных источников, на основе которого исследователь делает данный вывод, служит донесение шведского посланника в Москве И. де Родеса. В его депеше, описывающей рассматриваемые события, есть следующие, весьма значимые фразы: «Его царское величество, кажется, держит патриарху древко, а он сам нанизывает на него знамя». И если государь не окажет Хмельницкому военную помощь, то тот «будет искать защиты турецкого императора, в этом, по мнению патриарха, имеется достаточно причин, чтобы начать религиозную войну»11. Можно еще добавить, что, по свидетельству Б.А. Репнина-Оболенского, слухи о подталкивании Никоном государя к развязыванию войны с Польшей уже циркулировали даже в западнорусских землях12.
Однако механизм влияния Никона в то время на внешнюю политику, как представляется, был не столь пря-
мым и однозначным. Патриарх мог либо способствовать (благословлять), либо выражать недовольство происходящим, но, несмотря на растущее свое влияние, он все же не имел полномочий определять стратегию внешнеполитических действий России. В данном случае его представление о направлении развития Русской церкви и личные амбиции, по всей видимости, соответствовали с уже являющимся неизбежным столкновением с Польшей.
В этой связи приведенное донесение И. де Родеса подтверждает положение, что угроза Хмельницкого о возможности измены казаками православию сыграла важную роль в развязывании войны с Польшей. Московская власть не могла допустить добровольного принятия католичества или даже униатства в западнорусских землях. Это было бы серьезное не только внешнеполитическое, но и идеологическое поражение, так как подрывало право России сразу претендовать на роль ведущего центра православия. Более того, ставилась под сомнение жизнеспособность успешно существовавшей уже полтора века доктрины «Москва -третий Рим». Конечно, имперские амбиции Никона, его желание взять под контроль киевскую митрополию также оказали определенное влияние на решения государя и Земского собора. Но также ясно, что дипломатическое давление Богдана Хмельницкого давало мало возможности московским властям для маневров и компромиссов.
Однако процесс подчинения украинской церкви сразу встретил серьезное сопротивление со стороны малороссийского духовенства. Киевская митрополия издревле входила в состав Константинопольского патриархата, и она не могла автоматически перейти к Русской церкви после акта политического воссоединения. Кроме того, политика Польши в отношении православного населения в XVII в. подверглась значительной либерализации. Именно благодаря этому и стало возможным в 40-х гг. создание такого культурно-образовательного центра, как Кие-во-Могилянская академия13.
Уже 16-20 января 1654 г., во время приезда боярина Василия Васильевича Бутурлина в Киев, киевский митрополит Селивестр Косов не захотел приводить к присяге своих слуг и мещан. В статейном списке, излагающем подробности это посольства, сообщается, что когда представители Москвы спросили митрополита, в силу каких причин он не просил царя Алексея Михайловича взять себя под его руку, тот уклончиво ответил: «Как де под государеву высокую руку гетман Богдан Хмельницкой и все Войско Запорожское били челом, и он, митрополит про то не ведал, а ныне он за государево многолетное здоровье и за государыню царицу, и за благоверные царевны должен бога молить»14.
После того как послы стали настаивать на том, чтобы привести шляхту к присяге, митрополит сказал, что к присяге «шляхты де, и слуг, и всех дворовых людей к вере прислать ему нельзе, - под паствою де моею многие епис-купы и всякое духовенство в литовских во многих горо-дех. И как де уведает про то литовской король, что он шляхту и дворовых своих людей к присяге посылал, и тех епискупов и духовенство все велит порубить, и тех де душ всех бог взищет на мне»15. Тем самым он, как положено священнослужителю, пытался сохранить нейтралитет. Однако московская делегация продолжала оказывать на митрополита давление, и тот 19 января все же привел своих людей к присяге.
В связи с рассмотренным инцидентом видно, что и царь, и патриарх пытались действовать теми же привычными методами, используемыми ими внутри России, предполагавшими незамедлительное и беспрекословное подчинение. Киевские иерархи почувствовали реальную угрозу лишиться возможности принимать какие-либо самостоятельные решения, касающиеся собственной церковной жизни. Еще даже не начались п
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.