Книжное обозрение
Воскобойников О. С. Душа мира: Наука, искусство и политика при дворе Фридриха II (1200-1250). М.: Российская политическая энциклопедия, 2008. 559 с.
Недавно изданная книга О. С. Вос-кобойникова посвящена одному из самых необычных европейских регионов первой половины XIII в. -Южной Италии, месту пересечения, взаимовлияния и сосуществования множества культурных традиций (исламской, иудейской, христианской в ее католическом и православном вариантах). Структура исследования, как представляется, подчинена желанию рассмотреть значимые для истории европейской культуры события, имевшие место в этом регионе в XIII в., сквозь призму судьбы и наследия конкретного исторического персонажа - императора Фридриха II, потомка немецких Штауфенов и норманнских королей Сицилии. С одной стороны, перед нами открывается картина формирования мировоззрения Фридриха II, с другой - подробно освещаются важнейшие тенденции в развитии науки и искусства, которые улавливал и на которые оказывал влияние этот средневековый государь. Книга Воскобойникова - история целой эпохи, небольшой, но значимой, и ее отражения в познавательной деятельности отдельной личности, на что косвенно указывает название «Душа Мира». Это словосочетание отсылает внимательного читателя к разработанному еще в XII в. представителями Шартрской школы учению о душе мира, усвоенному другим историческим персонажем, играющим в книге, пожалуй, не меньшую
роль, чем Фридрих - его придворным астрологом Михаилом Скотом. По мнению Воскобойникова, Скот считал, что «душа человека аналогична душе мира, что она призвана давать суждения о небесных знамениях, "познавая силу души и естественную комплекцию небесных тел" и сравнивая их с душой человека и с делами земными» (с. 394).
При определенной «биографич-ности» своего исследования, Воскобойников стремится не следовать существующей в европейской историографии традиции, в основном акцентирующей внимание на биографии и политической деятельности Фридриха. Главной темой книги становится индивидуальная интеллектуальная стратегия, вырабатывавшаяся Фридрихом II путем мобилизации всех доступных императору ресурсов. Не случайно за названием «Душа Мира» следует подзаголовок: «Наука, искусство и политика при дворе Фридриха II». Данная фраза отражает междисциплинарный характер исследования, неизбежный при выборе столь многогранной темы. Предполагая наличие определенных связей между научной деятельностью, художественной жизнью и политической деятельностью при дворе Фридриха Штауфена, Воскобойников пытается выявить сущность подобного триединства, дать объяснение формированию новой картины мира и существованию новой фазы вос-
приятия античного наследия в рассматриваемый период. Автор видит свою задачу в том, «чтобы найти силовые линии, определившие новый взгляд на мир во всех сферах жизни человеческого духа, возникший в Сицилийском королевстве при дворе Фридриха II Штауфена» (с. 12). Несмотря на некоторую терминологическую специфичность присутствия в современном историческом труде такого кантианско-гегельянского понятия, как «жизнь человеческого духа», задача исследования, в целом, поставлена достаточно четко и с впечатляющей масштабностью. Автор опирается на широкий круг источников, в том числе недостаточно изученных и неопубликованных. Основное внимание уделяется научной литературе, появившейся при дворе Фридриха II, прежде всего, созданной последним «Книге об искусстве соколиной охоты». Тщательному анализу подвергаются сохранившиеся иллюстрированные рукописи научных трудов и другие памятники искусства штау-фенского времени. Не ограничиваясь характеристикой иконографии, стиля и художественных достоинств изучаемых образцов «фридрихианско-го» искусства, обычной для историка искусства, Воскобойников исследует взаимодействие и взаимовлияние текста и миниатюр, соотносит античные образцы и современные Фридриху скульптуры как средство эстетической саморепрезентации власти.
Реконструкция той интеллектуальной атмосферы, в которой формировалось мировоззрение Фридриха II, построена на гипотетических (что неоднократно подчеркивает автор книги), но вполне логичных допущениях. В частности, Воскобойников видит в «Романе об Александре», произведении, типичном для круга
чтения средневекового аристократа и будущего правителя, важный источник стремления к познанию мира и законов его существования, которое он обнаруживает в герое своего исследования (с. 24-36). В контексте масштабных административных преобразований Фридриха в Сицилийском королевстве освещаются реформы в области образования, в том числе реорганизация неаполитанских школ, получивших статус университета; отмечается тесная связь судеб университета с коллизиями политической борьбы на территории Италии; дается характеристика выдающихся ученых, участвовавших в создании и деятельности университета (с. 44-63). Воскобойников находит возможным говорить о полноценной культурной политике, проводившейся Фридрихом II, тесной связи университета «с личностью своего создателя и с его государством» (с. 62). Изучая полулегендарную традицию, складывающуюся вокруг личности Фридриха уже при его жизни, автор книги находит в ее сюжетах свидетельства неординарной любознательности императора, толкавшей его на проведение разнообразных экспериментов (с. 63-72).
Отдельно анализируются научные и политические контакты Великой Курии и лично Фридриха с исламским миром, в том числе ученые дискуссии, в которых «рождались современные представления о науке» (с. 82). Большое значение придается автором так называемым «Сицилийским вопросам», яркому полемическому сочинению, содержащему ответы шейха ибн Сабина на пять вопросов философского и религиозного характера, якобы заданных мусульманскому мыслителю самим Фридрихом II (с. 77-86). Содержание
этих вопросов, создававших образ императора - радикального аверрои-ста и эпикурейца (в средневековом понимании), является, по предположению Воскобойникова, скрытым, но важным стимулом низложения Фридриха папой Римским в 1245 г. (с. 8693). С точки зрения истории идей, как культурно-политические манифесты, формировавшие «символический интеллектуальный образ» Фридриха (с. 103) в его противостоянии с папством, рассматриваются письмо Болонскому университету 1232 г. и пролог к «Мельфийским конституциям» Фридриха 1231 г. (с. 93-103). Из этого следует закономерный вывод о возможности политического использования и прочтения идей аристоте-лизма и аверроизма (с. 135-136).
Обращаясь к «Книге о частностях», второй части труда Михаила Скота «Введение», Воскобойников справедливо отмечает некоторую односторонность истолкований ее текста Ч. Хаскинсом и Э. Канторовичем, воспринимавших сочинение Скота как точную передачу новаторских по природе вопросов его августейшего покровителя. Автор приходит к заключению, что список вопросов в значительной степени создавался ради соответствия «модели просвещенного государя» и что «вопросы Фридриха II в передаче Михаила Скота глубоко укоренены в традициях средневекового естествознания и христианской экзегетики», являясь достаточно традиционными для своего времени (с. 111, 114). Традиция научных диспутов, одна из определяющих особенностей эпохи Высокого Средневековья, становится для автора книги своеобразным «ключом» к постижению мировоззрения Фридриха и жизни его двора: сперва - страсть к спорам в детстве
(с. 23-24), впоследствии - привлечение ученых иудеев к научным спорам (с. 115-129) и диспут с математиком Леонардо Фибоначчи (с. 129-134). Устный диспут воспринимается как равноценный тексту «механизм передачи культурного наследия и научных интересов Фридриха II» (с. 135).
Во второй главе книги автор резко меняет методологический подход, от пестрой мозаики сюжетов переходя к разностороннему основательному анализу одного источника - «Книги об искусстве соколиной охоты». Применяя инструментарий историка литературы, искусства и науки, Вос-кобойников впервые в существующей историографической традиции пытается рассмотреть привлекавшую внимание многих авторов «Книгу» в контексте всей научной жизни двора Фридриха II. По мнению автора, Фридрих стремился повысить престиж «искусства охоты», непосредственно подчиняя его «науке о природе» (с. 158-159), что очень показательно на общем фоне развития естественных наук в XIII в. Подробно описывая повадки и анатомические особенности птиц, Фридрих опирался на собственный опыт охотника и ученого-экспериментатора, полемизируя с авторитетом Аристотеля (с. 160166). Путем сравнительного анализа двух иллюстрированных рукописей «Книги» (латинской и французской редакций) Воскобойников рассматривает их иконографию, миниатюры орнитологического характера, связь между текстом и миниатюрой, в которой неожиданно важное значение приобретают маргиналии на полях рукописи, и приходит к выводу, что Фридрих II и его наследник Манфред прекрасно понимали «неразрывную связь текста и изображений» (с. 202).
Автор не ограничивается анализом миниатюр, обращаясь и к другим произведениям «штауфенского» искусства, совершая, таким образом, осторожную, но смелую вылазку в область истории искусства. Но все же именно исторической, а не искусствоведческой эту часть книги делает принципиальное желание исследователя соотнести именно личность императора, его мировоззрение с создававшимися в его время памятниками изобразительного искусства (с. 206) - архитектурными (замки) и скульптурными, в том числе предполагаемыми портретами Фридриха, изваянными из камня. Воскобойни-ков считает возможным говорить о влиянии на «фридрихианское» искусство не только античных образцов, но и еще сохранявшейся в Южной Италии византийской художественной традиции (с. 243-247). «Книга об искусстве соколиной охоты» и памятники «штауфенского» искусства становятся в интерпретации автора книги как средством репрезентации императорской власти, так и эстети-зированным воплощением научных взглядов Фридриха, эмпиризма его мышления.
В третьей и последней главе речь идет главным образом об астрологии как одной из средневековых наук о природе, приобретающей особое значение при дворе Фридриха
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.