учреждение давало возможность туркам держать 16-ю тысячами войск в повиновении страну, для чего в последующее время французы были вынуждены употребить стотысячную армию». Коренное население было слабо вовлечено в систему турецкой администрации, которая, в свою очередь, мало интересовалась внутренними делами. (Там же. С. 47-48).
15 Там же. С. 56, 64. Рассказывая о жестокостях французского управления Алжиром, Богданович подробно описывал уничтожение 19 апреля 1845 г. в горах Кабилии целого берберского племени Улед-Риа: «У самого входа в пещеру тяжкий могильный запах подал первую весть об ужасной участи кабилов. Остатки истлевшей одежды и животных, совершенно обнаженные тела людей, обращенных лицом к земле и облитых кровью; таковы были предметы представившиеся взору французов. В числе жертв этой страшной драмы были многие женщины, погибшие вместе с детьми, находившимися у них на руках. Из 800 человек, укрывшихся в пещере, в живых осталось не более 40» (Там же. С. 162).
16 Bugeaud. L'Algerie. Des moyens de conserver et d'utiliser cette conquête. Montrond, 1843.
17 Богданович М.И. Указ. соч. С. 180-181.
18 ЦГВИА, ф. 544, o^ 1, д. 431, л. 237-310.
19 Ee анализ см.: Хмелева Н.Г. Вооруженная борьба алжирского народа за независимость в XIX в. М., 1986. С. 19.
20 Беренс A.M. Кабилия в 1857 г. // Военный сборник. 1858. № 11-12. См. также статью A.M. Макшеева, побывавшего в Алжире в 1858 г.: Макшеев А.М. Очерк современного состояния Алжирии // Вестник Русского географического общества. 1860 г. № 3.
21 Куропаткин А.Н. Алжирия: военно-статистический обзор // Военный сборник. 1876. № 3-7; его же. Алжирия. СПб., 1877.
22 Куропаткин А.Н. Алжирия. С. 124.
23 Чихачев П.А. Испания, Алжир, Тунис. М., 1975. Впервые книга была издана в 1880 г. в Париже на французском языке.
24 Там же. С. 204. «Войска последних, - напоминал он, - численностью 8 тыс. человек при 15 орудиях примерно в течение двух месяцев осаждали эту несчастную деревню, бомбардируя ее жалкие домишки, построенные из саманных кирпичей. Деревню защищало примерно 2 тыс. арабов, вооруженных плохими ружьями... неприятель занял Заджу, только когда все ее защитники пали на поле сражения, когда их дома были совершенно разрушены. Французское правительство запретило восстанавливать деревню - довольно сомнительная мера предосторожности, если учесть, что развалины Заджи должны не только напоминать арабам кару победителя, но и быть для побежденных раздражающим воспоминанием прошлого и надеждой на будущее отмщение».
25 Циммерман Э.Р. По северным окраинам Африки. Путевые очерки // Вестник Европы. 1899. № 7. С. 298-301, 330.
26 Там же. С. 331.
© 2009 г. С. А. АГУРЕЕВ*
ВОСПРИЯТИЕ ЭФИОПИИ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ НА РУБЕЖЕ Х1Х-ХХ веков
На рубеже Х1Х-ХХ вв. интерес российской общественности к африканскому континенту в целом и к Эфиопии в частности заметно возрос. Это было обусловлено как развитием отечественного востоковедения, так и активизацией после открытия Суэцкого канала колониальной политики европейских держав в Центральной и Северной Африке. Сказывался и поиск перспективных рынков сбыта и удобных транзитных путей через Суэцкий канал к Индийскому и Тихому океанам. «Азиатский вестник», «Вестник Европы», «Нива», «Санкт-Петербургские ведомости», «Вестник императорского русского географического общества», «Северный вестник», «Московские ведомости» и другие периодические издания публиковали статьи и заметки об экономике, истории и культуре африканского континента, путевые дневники и выдержки из вос-
* Агуреев Станислав Александрович, кандидат исторических наук, старший преподаватель Московского городского педагогического университета.
поминаний российских и зарубежных путешественников. «Вопрос о преобладании в Центральной Африке, - писали в феврале 1897 г. в "Санкт-Петербургских ведомостях", - нельзя рассматривать как нечто второстепенное, чисто местное, преходящее. Это вопрос исторический, преисполненный последствий для Европы и могущий даже повести к новой группировке держав». «В борьбе за центральную Африку» обозреватель газеты отводил «немаловажную роль» Абиссинии: «Ею пренебрегали, о ней почти забывали, причисляя ее к сонму других полудиких государств Африки, пока она недавно не привлекла всеобщее внимание геройским отпором, данным ею итальянцам, посягнувшим на ее территорию и ее независимость. Характер и исход борьбы показали, что она представляет силу, с которой нужно считаться». Однако еще только предстояло выяснить, «на чьей стороне она окажется, кто в ней найдет союзника»1. Неудивительно, что становление молодого эфиопского государства, сумевшего отстоять свою независимость, в этой обстановке привлекало к себе внимание.
После разгрома итальянских войск при Адуа почти в каждом номере таких влиятельных и популярных газет и журналов, как «Московские ведомости», «Новое время», «Нива», «Русская мысль», «Правительственный вестник» появлялись статьи и рецензии, знакомившие русских читателей с последними политическими событиями в Абиссинии, ее экономическим развитием, с результатами географических и этнографических экспедиций. В России наиболее полно освещали жизнь, быт, историю, культуру и религию абиссинского общества:«Правительственный вестник», где только в 1896-1897 гг. было опубликовано 135 статей и заметок, так или иначе касавшихся событий в Абиссинии, «Московские ведомости», «Санкт-Петербургские ведомости» и «Нива» (в этих изданиях количество публикаций, посвященных Эфиопии исчислялось десятками). Периодически публиковали статьи на эту тему и либеральные издания «Вестник Европы», «Северный вестник» и «Северный курьер», мало интересовавшиеся жизнью африканского континента. Симпатии русского общества к этой восточно-африканской стране укрепляли также публиковавшиеся рассказы В.Ф. Машкова, Н.С. Леонтьева, А.К. Булатовича, побывавших в Абиссинии в 1880-1890-х гг., и разного рода злободневные брошюры. «Абиссинцы храбры и мужественны, - говорилось в анонимной брошюре "Абиссинцы в борьбе за свободу". - В этом имели прекрасный случай убедиться не только итальянцы, но и англичане, которым абиссинская экспедиция 1867-1868 гг. не принесла никаких материальных выгод». В отношениях же между собой и в повседневной жизни, по словам автора брошюры, абиссинцы представляли собой «народ миролюбивый, честный и прямодушный»2.
Большинство европейских авторов, писавших о черном материке в середине XIX в., характеризовали Африку как «варварскую страну», населенную «дикарями», влачащими жалкое существование, омраченное голодом и взаимной враждебностью соседних племен, множеством суеверий, страхами перед злыми духами и колдунами. Именно такой представлялась Африка одному из самых известных ее исследователей - французскому путешественнику П. де Шайю. Миф о «дикой», неизведанной Африке с середины XIX в. стал одним из наиболее устойчивых и распространенных в Западной Европе. Его создатели - европейские миссионеры и исследователи, приезжавшие в Африку с уже сложившимися представлениями о материке и нередко пытавшиеся изменить африканскую действительность в соответствии со своими идеями. В их описаниях она нередко изображалась огромным темным, неизведанным и таинственным континентом, а африканские народы - примитивной аморфной массой, не имеющей собственной истории и культуры, и нуждающейся в привнесении «цивилизации». Подобная патерналистская идеология, утвердившаяся в западноевропейском общественном сознании второй половины XIX в., порождала среди европейцев чувство расового превосходства над африканцами, непонимание и недооценку их традиций.
Совершенно иной представлялась Африка российским путешественникам, посещавшим Абиссинию. Выступая с опровержением представлений о «явной дикости» и «бескультурьи» африканских народов, известный российский публицист Ф.Ф. Пуцыко-вич напоминал: «Абиссиния - одно из самых древних государств. Оно существовало
под именем Эфиопии еще за полторы тысячи лет до Р. X., когда нынешних европейских государств не было еще и в помине, когда Европа населена была полудикими народами»3. О развитии богатой, складывавшейся на протяжении столетий эфиопской культуры и особом месте абиссинского народа среди других древних цивилизаций свидетельствовал полковник Генерального штаба Л.К. Артамонов, посетивший Абиссинию в составе российской дипломатической миссии: «Эфиопия с отдаленных времен находилась в тесных сношениях с Египтом, Ассирией, Палестиной, Римом, Византией, откуда действительно много позаимствовала не только в придворном этикете, но еще более в обычаях, законах, управлении страной..., упорно сохраняя все это, невзирая на сношения с европейцами»4. Резко критикуя «просветительскую» политику Италии в Восточной Африке, призванную привнести элементы европейской цивилизации «якобы диким народам», русский офицер К.С. Звягин отмечал, что «рядом с действительно полудикими племенами данкали, галла и сомали в северо-восточном углу Африки существует государство, имеющее самобытную и древнюю цивилизацию», которая, хотя и «не выразилась в успехах экономических, в искусстве, литературе и прочем, но отразилась в глубоко христианском складе понятий». «Это христианство, - подчеркивал он, -было не тою личиною и внешнею формой, какою оно являлось у латинян и в особенности у кичащихся своею цивилизованностью итальянцев - оно глубоко проникло в миросозерцание абиссинца, который упорно стремится жить по заповедям Христовы-м»5. «В данное время Абиссиния, - писал в своих воспоминаниях об Африке ротмистр А.К. Булатович, - со своей старой культурой, христианством и сложившимся государственным строем представляет из себя как бы остров среди остальных находящихся почти в детском состоянии народов»6.
Подобные представления о самобытности и самоценности амхарской культуры преобладали и в публикациях ведущих российских периодических изданий. В статье «Кто такие абиссинцы?» публицист «Московских ведомостей» указывал: «Культура страны царицы Савской одна из древнейших культур земного шара, из которой в значительной степени получили свое развитие и другие культуры современного чел
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.