РЕЛИГИЯ И ЛИТЕРАТУРА
ВОСПРИЯТИЕ ТЕКСТА БУДДИЙСКИХ СУТР В ЯПОНСКОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ ТРАДИЦИИ СЭЦУВА БУНГАКУ УШ-ХШ вв.
© 2014 Е. С. ЛЕПЕХОВА
В статье анализируется проблема восприятия текста буддийских сутр в японской литературной традиции сэцува бунгаку. Объектом исследования стали рассказы о "Сутре лотоса благого закона" (или сокращенно "Лотосовой сутре") в источниках: "Нихон рёики" ("Японские легенды о чудесах", УШ-1Хвв.), «Записи о чудесах, сотворенных "Сутрой лотоса" в великой стране Японии» ("Дайнихонкоку хокэкё кэнки", сокращенно "Хоккэ кэнки", XI в.) и "Истории, собранные в Удзи" ("Удзи сюи моногатари", XIIIв.) На основании их исследования можно сделать вывод о том, что "Лотосовая сутра" в рассказах сэцува бунгаку IX-XI вв. предстает не только сакральным текстом, но и объектом религиозного поклонения, столь же священным для почитателей, как мощи и статуи Будды. В повествовании текстов сэцува каждый знак "Лотосовой сутры" наделен такой магической силой, что может выступать в качестве отдельного божества. Поэтому процесс чтения и переписывания "Лотосовой сутры", описанный в сэцува бунгаку, следует воспринимать как мистический ритуал, во время которого происходит непосредственный контакт адепта и божества зрительно (восприятие иероглифов сутры), вербально (декламация сутры) и физически (переписывание сутры).
Ключевые слова: сэцува бунгаку, "Лотосовая сутра", "Нихон рёики", "Хоккэ кэнки", "Удзи сюи моногатари".
Первое упоминание о "Лотосовой сутре" в Японии встречается в "Нихон сёки" ("Анналы Японии"), когда осенью 606 г. принц Сётоку по просьбе императрицы Суйко провел чтение "Лотосовой сутры" во дворце Вокамото [Нихон сёки, 1997, т. II, с. 99]. Традиция публичного чтения и толкования буддийских сутр пришла в Японию из Китая. Чтение сутр было ритуальным действием, призванным мобилизовать всемогущие силы Будд и Бодхисаттв в пользу тех, кто декламирует сутры.
Со временем в японском буддизме определились сутры, почитанию которых приписывалась наибольшая эффективность в привлечении на свою сторону высших сил. В ходе постепенного превращения буддизма в государственную идеологию выделились три главные сутры, способствовавшие "защите и процветанию" государства -"Сутра Золотого света" (санскр. "Суварна-прабхаса-сутра", яп. "Конкомёкё" ), "Сутра о человеколюбивом царе" (санскр. "Каруника-раджа-сутра", яп. "Ниннокё" "Сутра лотоса благого закона" (или сокращенно "Лотосовая сутра", "Сутра лотоса") (санскр. "Саддхарма-пундарика-сутра", яп. "Хоккэ кё" Й^И). Они так и назывались - "сутры, защищающие страну" (гококу кётэн ЖНЙЙ), или "три сутры, защищающие страну" (гококу самбуке ЖЯ^-вРМ). Считалось, что почитание этих сутр, регулярное чтение, толкование, переписка и надлежащее хранение способству-
ют обретению милости Будд и Бодхисаттв, даруют здоровье и долгую жизнь членам императорской фамилии и высшей знати, избавляют страну от стихийных бедствий, нашествий врагов, мятежей, эпидемий и голода. Многочисленные экземпляры сутр рассылались по провинциям, и местным монахам предписывалось устраивать каждый месяц публичные чтения и толкования этих сутр. В период Нара (VIII в.) при дворе императрицы Комё в 726 г. было создано специальное ведомство для переписывания буддийских сутр "Сякёдзё" ЖШТ, просуществовавшее вплоть до 776 г. [Lowe, 2012, р. 209].
О популярности "Лотосовой сутры" в Японии свидетельствует ее влияние на местную религию, культуру и искусство. Сюжеты и образы "Лотосовой сутры" нашли отражение как в религиозной, так и в светской живописи, скульптуре, декоративно-прикладном искусстве. Большое влияние оказала "Лотосовая сутра" и на японскую литературу, особенно на жанр сэцува бунгаку bÄbS^C^. Считается, что как литературный жанр сэцува сформировались к IX в. По мнению Шарлоты Юбэнкс, создание ранних сборников сэцува буддийской направленности стало попыткой японского буддизма создать литературный жанр, выражающий сложные абстрактные доктрины в доступной для восприятия нарративной форме [Eubanks, 2009, p. 210].
Характерным образцом такого жанра считается "Нихон рёики" ("Японские легенды о чудесах"), составленный на рубеже VIII-IX вв. буддийским монахом Кёкаем. В рассказах этого сборника постоянно упоминается о чудесах и благодеяниях, которые ожидают читающих и переписывающих (какитэмацуру "Лотосовую сутру"
и о возмездии тем, кто хулит ее и людей, ее почитающих. Источником подобных воззрений следует считать тексты буддийского направления махаяны, прежде всего саму "Лотосовую сутру". В главе "Проповедь Дхармы" подробно говорится о том, какие почести и обряды следует воздавать данной сутре. Поскольку согласно махаянистским представлениям "Сутра о цветке лотоса чудесной Дхармы" воплощает суть учения Татхагаты, переписывание и хранение данного текста в надлежащих условиях представляет собой один из способов почитания Будды [Сутра о цветке лотоса чудесной Дхармы, 1998, с. 222-224].
По мнению Ш. Юбэнкс, письменные знаки сутры содержат слова Будды, ведущие к просветлению, и тем самым сама сутра может быть приравнена к драгоценной ступе, а ее содержание - к мощам Будды, хранящимся в этой ступе. По этой причине любое место, где хранится "Лотосовая сутра", должно считаться священным. Тело человека, читающего сутру, оказывается хранилищем слов и звуков сутры, поэтому в японском средневековом буддизме религиозная практика включала в себя одновременно понятия тела, голоса и письменного текста как синтеза богослужения, религиозного переживания и ощущения божественного присутствия [Eubanks, 2009, p. 215].
Одним из примеров подобного восприятия сутр в средневековом японском буддизме могут считаться истории, связанные с иероглифами - знаками текста "Лотосовой сутры". В одной из таких историй говорится:
«В давние времена в уезде Кадзураки-но ками земли Ямато жил обожатель "Сутры лотоса". Происходил он из рода Тадзихи. С самого рождения он был крепок умом и к восьми годам мог прочесть наизусть всю "Сутру лотоса", за исключением одного иероглифа. Даже после того, как ему исполнилось двадцать лет, он не мог запомнить его. Как-то раз он стал каяться в грехах перед статуей Каннон, и было ему видение. Некий человек сказал ему: "В давние времена, в прошлом рождении ты был сыном Кусакабэ-но Сару из уезда Вакэ земли Иё. Однажды ты читал 'Сутру лотоса', сжег лампой один иероглиф и не смог прочесть его. Теперь иди туда и убедишься". Тадзихи отправился в провинцию Иё и нашел там семью Кусакабэ-но Сару». Как говорится далее в тексте: «Сару же стал рассказывать ему о прошлом, говоря: "Нашего покойного сына звали так-то и так-то, вот его комната, вот сутра, что он читал, вот его кувшин". Зайдя в комнату, Тадзихи взял в руки "Сутру лотоса", раскрыл ее и увидел: тот иероглиф, который он не мог запомнить, был сожжен лампой. Он покаялся в своем недосмотре, вписал недостающий знак и смог теперь читать наизусть всю сутру» [Нихон рёики, 1995, с. 56-57].
В другой истории рассказывается о смерти Саэки-но Сукунэ Итати, советника при дворе императрицы Кокэн, сыгравшего ключевую роль в подавления мятежа Фудзива-ра Накамаро в 764 г. Согласно "Нихон рёики", после смерти дух Итати попал в ад, где терпел страшные мучения за свои грехи. Единственным его благодеянием оказывается переписанная им "Сутра лотоса". По приказу царя ада число свитков сутры сравнивают с грехами Итати, и грехов выходит намного больше. Далее в тексте говорится: "Тогда шестьдесят девять тысяч триста восемьдесят четыре иероглифа сутры сравнили с числом грехов - и снова грехов набралось больше, и грешник не мог быть спасен". В конце рассказа семья Итати, узнав о его мучениях в аду, еще раз переписывает "Сутру лотоса" и освящает ее, чтобы избавить душу Итати от страданий [Нихон рёики, 1995, с. 217-218].
Примечательно, что аналогичные рассказы о чудесах, связанных с почитанием "Лотосовой сутры", содержатся в "Хоккэ кэнки" и "Удзи сюи моногатари". Другой образец сэцува бунгаку «Записи о чудесах, сотворенных "Сутрой лотоса" в великой стране Японии» (Дайнихонкоку хокэкё кэнки, сокращенно Хоккэ кэнки), был составлен монахом Тингэном в середине XI в. В основу этого произведения легли рассказы о выдающихся буддийских монахах Японии и чудесах, случившихся с ними. Отличительной чертой всех этих повествований служит постоянное упоминание о чудесной силе и благодати "Лотосовой сутры" (яп. Хоккэ кё). Особый акцент в этих преданиях направлен на декламацию и визуальное восприятие текста сутры в качестве одного из способов почитания и средства чудесного спасения.
Сюжет рассказа о монахе Какунэне сходен с преданием о почитателе "Сутры лотоса" Тадзихи из "Нихон сёки". Какунэн, также описанный как почитатель "Сутры лотоса", при чтении сутры не мог выговорить три строчки:
«Станет на память читать, дойдет до того места - и позабудет. Сколько ни учил, запомнить не мог. Святой уж и плакал, и трем Сокровищам молился, Бодхисаттве Фугэн поклонялся... Явился ему во сне монах годами старый и сказал: "Знаю я, отчего ты три строки запамятовал. В прошлом рождении был ты жучком книжным, жил в 'Сутре лотоса' и три строчки съел. Жил в сутре - оттого родился человеком и 'Сутру лотоса' читать можешь. Но три строчки съел и оттого их запамятовал. Теперь же в грехе своем с усердием покайся, сердце верою наполни. Тогда и я тебе помогу - память верну". Проснулся Какунэн и три строки те запомнил как есть и читал теперь без запинки» [Хоккэ кэнки, 2001, с. 279].
В другом рассказе "О чиновнике из земли Хиго" некий чиновник, заблудившись ночью в горах, подвергается нападению чудовища-оборотня. Его чудесным образом спасает некий отрок, который оказывается воплощением первого иероглифа "Сутры лотоса":
«Давным-давно один святой на западной вершине ступу воздвиг, "Сутру лотоса" в нее поместил и заклятие сказал: "Хочу, чтобы сутра в поле широком была и всех, кто в беду попал, из беды выручала". Немало лет прошло, ступа развалилась, ветер сутру по миру развеял. Лишь первый знак ее, означающий "чудесная", здесь остался и людей выручает. Помни: в том месте духи злые вместе сбиваются. Я же здесь живу, людей выручаю, от злых духов спас
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.